Андрей Кротков
Надежда Мальцева. Навязчивый мотив. 1990–2001.
– М.: Водолей, 2011. – 160 с.
Современная российская поэзия давно ушла в вольное плавание и превратилась в своего рода пьяный корабль, на борту которого царит растерянность. Нет больше государственно патронируемой поэзии, величаво-судьбоносных писательских съездов и поэтических мэтров в лавровых венках. Минкультовские программы поддержки скудны, меценатские жесты редки. Общедоступный Рунет затоплен океаном стихотворной графомании. Издать книжечку стихов за свой счет позволено всякому, но позволенное не всем доступно.
Иначе говоря, российские стихотворцы давно и безнадежно свободны. В такой ситуации самое время всерьез показывать, кто чего стоит как поэт.
Надежда Мальцева не практикует показательные выступления. Она просто работает. Работает в том изнурительном значении слова «работа», которое так немило любителям вздорных разговоров о вдохновениях и озарениях.
«Навязчивый мотив» был в работе 12 лет, после чего 10 лет дожидался типографского станка. Это вовсе не заправленная в переплет порция стихов, накопившихся за отмеренное время. Это книга, сделанная осознанно, целенаправленно и крепко. Книга без догоняющих прибавлений и попутных вставок во имя возгонки листажа. И всего лишь вторая книга автора. Первая книга Надежды Мальцевой дожидалась выхода в свет еще дольше – 20 лет.
Музыкальный подтекст книги ощутим явственно. Он в жанровых определениях, введенных в названия многих стихотворений: «Стихира про всяк день», «Отсроченная мазурка», «Медленный кант», «Вальс в три четверти века», «Чакона для Финского залива», «Рондо для сорока тысяч братьев»... Здесь не формальное щегольство, но сознательный прием: тексты, что называется, дают себя петь, и некоторые из них уже положены на музыку («Старая, старая песня»).
Стихотворный компакт Мальцевой – своего рода поэтическое прощание с эпохой. Той эпохой, которая слишком много сделала для того, чтобы быть проклятой ее обитателями, но тем не менее проклятия не услышала:
Из мира в мир, из моря в море,
из мрака в мрак, и вновь – межа,
изгнанье, рабство!.. В коридоре
преломим хлеб без дележа,
не будем ставить вечных точек
и ворошить в сердцах золу,
пусть синий скромненький платочек
лежит, как скатерть, на полу.
В стихах Мальцевой нет ни малейших признаков необязательного лирического словотечения. В них все подобрано и пригнано без зазоров, каждое слово на своем месте. Свободна и разнообразна поэтическая стилистика, естественны и ненапряженны переходы от горькой иронии к мягкой усмешке, от стихов колючих и резких к стихам классически гармоничным. Налицо неторопливые и разрозненные эмоциональные реакции, но достигнутые дорогой ценой, не просто сложившееся видение мира, ясное и непредвзятое мироощущение – то есть то, что никогда не дается торопливым и неразборчивым самовыразителям.
Не берусь определенно предсказывать читательскую судьбу новой книги Надежды Мальцевой. Ясно, что ее стихи обращены вовсе не к широким читающим массам (да есть ли сейчас такие «массы»?), но к людям литературно просвещенным и знающим цену поэтическому слову. А литературную традицию хранит именно эта среда – памятливая и умеющая передавать в будущее тонкие бумажные листки неистлевшими.
Высокое понятие поэтического ремесла в наши дни приобрело карикатурный оттенок: рифмующих ремесленников вроде бы не стало больше, чем прежде, но их технические и материальные возможности заявить о себе сделались угрожающе-агрессивными. В итоге российская литературная действительность (в ее поэтическом сегменте) страдает от самой настоящей инфляции генерируемых кем попало текстов в столбик и остро нуждается в текстах отточенных и взвешенных.
Полторы сотни отточенных и взвешенных страниц Надежды Мальцевой – доказательство, что русская поэзия жива в самой неблагоприятной для нее обстановке:
Искрестила твои дороги я,
что замешаны на крови,
но во тьме и печали многия
не нашла для себя любви.
Лишь кусты насадила вербные
по твоим четырем концам...
Обманувши силки ущербные,
Никаким не далась ловцам...
