Слава Сергеев
Збигнев Херберт. Избранное/ Пер. с польск. А.Ройтмана. – М.: Текст, 2010. – 320 с.
Бродский писал: «Польше в ХХ веке повезло в поэзии больше, чем какому-либо другому европейскому государству, так как в ней родились сразу три гениальных поэта – Шимборская, Херберт и Милош». Стихи Херберта переводили Наталья Астафьева и Владимир Британишский, в Петербурге вышла книга эссе, большая подборка стихов была в «Антологии польской поэзии ХХ века», и это не считая журнальных публикаций┘
Но достаточно предисловий. Итак, Збигнев Херберт родился в 1924 году во Львове (то есть в каком-то смысле это наш соотечественник), в годы Второй мировой войны активно участвовал в Сопротивлении, служил в некоммунистической Армии крайовой, был ранен. После войны при социализме в отличие от некоторых других членов Армии крайовой остался в Польше, а не поехал «путешествовать» в Сибирь, учился в университетах Кракова и Варшавы, издал несколько поэтических сборников и, что совсем удивительно для человека того времени, активно выезжал за рубеж. Более того, подолгу жил и работал в Европе и Америке. Тем не менее оказался «неблагодарным», в конце 1970-х годах стал активным членом «Солидарности» и вскоре после военного переворота генерала Ярузельского покинул Польшу, как тогда казалось, навсегда.
Однако биография поэта в отличие от биографии прозаика, простите нас за банальность, не всегда прямо связана с его творчеством. Скорее наоборот, как в законе всемирного тяготения, эта связь обратно пропорциональна. Из того, что мы изложили, можно подумать, что перед нами либо борец, либо как минимум поэт остросоциальный. Все не так, господа, – член Солидарности и бывший подхорунжий Армии крайовой, как когда-то в России поручик Лермонтов, при ближайшем рассмотрении оказывается тончайшим лириком, чьим стихам, разумеется, не чуждо то, что раньше называлось гражданственностью, но гораздо точнее будет назвать их философскими. Гражданственность Херберта, во всяком случае, если соотноситься с фамилиями современных российских поэтов, близка, например, Бродскому или Кибирову, а не Коржавину или Кублановскому┘ Несовершенство или несправедливость мира вызывает у поэта скорее иронию (грустную, веселую или философскую), чем возмущение и гнев. Кстати, возможно, для нашей страны эта позиция тоже весьма выигрышна – в историческом плане. Особенно учитывая то, что поле битвы в ней часто принадлежит мародерам┘
И теперь мы переходим к самому сладостному в поэтической рецензии, к цитированию. Коль скоро мы вспоминали здесь иронию, то вот вам, пожалуйста. Стихотворение «Старый Прометей» застойного 1974 года:
Пишет мемуары. Пытается в них осмыслить место героя в системе необходимости, примирить противоречащие друг другу понятия быта и судьбы.
Огонь весело пылает в камине, на кухне хлопочет жена┘ Готовится к ужину, на который должны прийти местный приходской священник и аптекарь, ближайший теперь друг Прометея.
Огонь пылает в камине. На стене чучело орла и благодарственное письмо тирана Кавказа, которому удалось благодаря изобретению Прометея сжечь взбунтовавшийся город.
Прометей тихо смеется. Это теперь его единственный способ выразить несогласие с миром┘
