Причуды Мнемозины

Зигмунд Фрейд. Психопатология обыденной жизни. - СПб.: Алетейя, 2000, 192 с.

"Фрейд: Вы знаете, о чем я мечтаю написать? О психопатологии обыденной жизни. Я показал бы, что нормальные люди - это сумасшедшие, чей невроз обернулся не злом, а добром".

Жан-Поль Сартр. "Фрейд"

НАРЯДУ с другой книгой Фрейда - "Остроумие и его отношение к бессознательному" - "Психопатология┘", будучи классическим произведением для психоанализа, пользуется наибольшей популярностью у широкой публики. Эта книга построена как своеобразное расследование, поиск и дознание причин, по которым произошел тот или иной сбой в функционировании здоровой психики. В роли подозреваемого выступает здесь бессознательное. В роли свидетелей - мы сами. Материалы следствия добываются в непосредственном опыте самонаблюдения, дотошного выспрашивания себя о причинах, по которым было совершено то или иное ненамеренное действие, забыто то или иное имя и т.д. Обвинения, предъявляемые бессознательному, и составляют главы этой интереснейшей книги.

Вот наиболее тяжкие преступления бессознательного: забывание имен и намерений, ложные воспоминания детства, оговорки, ошибочные действия, суеверия и пр. Idee fixe Фрейда в этой работе: в психике нет ничего случайного, любой сбой, например, в работе памяти строго детерминирован.

Общей причиной всех психических аномалий является вытеснение из сознания "неприятного" и травмирующего психику содержания. Мы забываем то, о чем не хотим вспоминать.

Кроме того, как показывает "Психопатология┘", бессознательное активно участвует в личной жизни каждого из нас. Молодой человек незадолго до своей предполагаемой женитьбы пишет своему ближайшему другу: "Девчурка совершенно некрасива, но она очень мила. Однако еще не знаю, решусь ли я жениться на еврейке". Не отправленное еще письмо случайно попадает в руки будущей невесте. Фрейд склонен видеть здесь нечто большее, нежели просто нелепую случайность. В том, что молодой человек не стал как следует скрывать столь компрометирующие его улики, проявляет себя суждение, которое выносит его бессознательное по поводу предполагаемой свадьбы: ему эта женитьба явно не нравится.

Даже на первый взгляд произвольно загаданное число, по Фрейду, всегда нагружено смыслом. Один из его пациентов, тридцатичетырехлетний мужчина, жена которого была несколько старше его, "произвольно" загадал число 1734. Для психоаналитика здесь дает о себе знать подавленное желание: человеку тридцати четырех лет, как я, под стать была бы только семнадцатилетняя жена". Между прочим, ознакомившись с теорией Фрейда, через год этот человек развелся со своей женой.

Кстати, основным материалом, который привлекает Зигмунд Фрейд для подтверждения своих гипотез, являются примеры психопатологии его собственной обыденной жизни. В результате читатель может нарисовать себе достаточно цельную и весьма двусмысленную картину личности знаменитого психоаналитика. Мы узнаем, например, что Фрейд чрезвычайно злопамятен: он часто забывает или искажает (то есть вытесняет) фамилию некоего венского врача, так как она напоминает ему схожую фамилию одного из его критиков. Кроме того, Фрейд завистлив: мысль о том, что его родной брат получит профессорское звание раньше его самого, долгое время не давала ему покоя. Искажающее воздействие этой мысли он обнаружил при анализе безобидной очитки при чтении газеты. Далее, Фрейд скуп. Он признается, что не единожды уходил от табачной лавки, не заплатив за сигареты: неприятная мысль о расходах была вытеснена. Таких примеров в книге великое множество, но будем снисходительны к родоначальнику психоанализа. В конце концов далеко не каждый из нас осмелится в целях научной аргументации выставлять напоказ собственные пороки. К тому же Фрейд вовсе не собирался в одиночку отдуваться за все человечество: "┘что касается таких тем, как деньги и собственность, то даже у так называемых порядочных людей можно┘ обнаружить двойственное отношение к ним. Та примитивная жадность, с какой грудной младенец стремится овладеть всеми объектами (чтобы сунуть их в рот), быть может, вообще лишь в несовершенной степени парализовалась культурой и воспитанием".

В заключение хотелось бы заметить, что, пожалуй, редкий читатель сможет одинаково внимательно осилить все содержащиеся в "Психопатологии┘" анализы. Слишком уж их здесь много, и порой создается впечатление монотонного воспроизведения одного и того же. Книга не преследует целей концептуализации и классификации. Это скорее тщательное изложение многообразнейшего эмпирического материала. Именно поэтому текст лишь в минимальной степени структурирован. В нем есть деление на главы, но их последовательность и связь во многом произвольны. Такой способ подачи материала, думается, удовлетворит в первую очередь запросы читателя-интроверта, склонного к дотошному самоанализу. Остальным же можно порекомендовать прежде всего заглянуть в конец книги и прочитать главу о вере в случайности.

Возможно, при чтении этой книги у кого-то сложится впечатление, что многое в аргументации Фрейда сомнительно, надуманно, а кое-что даже "притянуто за уши". Родоначальник психоанализа, видимо, и впрямь был одержим идеей все происходящее с ним и вокруг него интерпретировать в терминах психоанализа. Но в этом случае читателю можно посоветовать подтвердить или опровергнуть психоаналитические гипотезы посредством самоанализа. Попробуйте ускользнуть от влияния своего бессознательного, обмануть его, да так, чтобы оно за это не отомстило нелепой случайностью или нечаянной оговоркой.

P.S. В тексте, посвященном среди прочего опискам, обращает на себя внимание неимоверное обилие опечаток. Поневоле создается впечатление, будто корректоры и редакторы под стать самому Фрейду намеренно предоставляют своим читателя возможность, не отрываясь от текста, попрактиковаться в методе психоаналитического анализа - на примере собственной патологии.