Василий Кузнецов Мерло-Понти Морис. Феноменология восприятия. Пер. с фр. под ред. И. Вдовиной, С. Фокина. - СПб.: Ювента, Наука (сер. "Французская библиотека"), 1999, 608 с.
Видит не глаз и не душа, а тело как открытая целостность.
Морис Мерло-Понти
ВОСПРИНИМАЕМ ли мы свое восприятие? Вопрос будит ожидание, что речь пойдет о восприятии. Но можно пойти по другому пути - рассмотреть определенный пример восприятия, точнее, определенное описание восприятия. Не потому, конечно, что мы не можем воспринимать ничего помимо собственного восприятия, хотя это и так, а потому, что обсуждаемое предстает своими описаниями: мы не можем воспринимать за другого, а можем иметь дело только с описанием. Из того, что мы воспринимаем нечто именно так, как воспринимаем, не следует, что это так и есть. Но можно ли сознательно в этом сомневаться?
Книга Мориса Мерло-Понти (1908-1961) "Феноменология восприятия" (1945) знаменует переход современной западной философской традиции к рефлексии второго порядка. Если первая половина двадцатого века определялась главным образом становлением и развитием "чистых", "прямых" стратегий и направлений (феноменологии, психоанализа, структурализма, аналитики, экзистенциализма, герменевтики┘), то вторая половина столетия характеризуется стремлением так или иначе переосмыслить исходные установки ведущих направлений, объединить тем или иным образом различные подходы. Основываясь на феноменологии и экзистенциализме, Мерло-Понти не просто соединяет концепции Гуссерля и Сартра, но старается их преодолеть, превозмочь в новом, органически цельном учении. Подобно восприятию, постоянно и неизбежно балансирующему между физиологически-телесным и психологически-интеллектуальным, философия Мерло-Понти оказывается двусмысленной, обращенной к обоим смыслам сразу, находящейся между ними.
Можно ли доверять своему восприятию? Однозначный ответ тут невозможен. Перцептивный план устойчив, но устойчивы и иллюзии - иллюзия не исчезает, даже если мы понимаем, что перед нами иллюзия, и совершенно точно знаем, в чем именно она заключается. "Мы верим в то, что видим еще до всякой верификации, и заблуждение классических теорий восприятия заключается в том, что они в само восприятие вводят интеллектуальные операции и критику свидетельств чувственного опыта, к которым мы обращаемся только тогда, когда непосредственное восприятие становится двусмысленным". Именно потому, что только посредством восприятия перед нами предстает любая предметность, мы не можем одновременно воспринимать нечто и воспринимать свое восприятие этого нечто. Только бестелесный и абстрактный трансцендентальный субъект мог бы претендовать на то, чтобы сравнить перцептивный образ с соответствующим объектом.
Мерло-Понти одним из первых вводит в философию телесность, причем в качестве не простого отдельного сюжета, но сквозного принципа. Феноменологическое рассмотрение дополняется экзистенциальным измерением, "жизненный мир" наполняется телесными людьми. От исследований гештальтпсихологии к телесному опыту, от феноменального поля к телесной схеме движется мысль Мерло-Понти, приходящая к языку и речи, сексуальности и cogito, пространству и временности, свободе. "Если, размышляя над сущностью субъективности, я нахожу, что она связана с сущностью тела и сущностью мира, это значит, что мое существование в качестве субъективности составляет единое целое с моим существованием в виде тела и с существованием мира и что, в конце концов, субъект, каковым я являюсь, если взять его конкретно, неотделим от этого самого тела и этого самого мира". Искусство и техника, производство и быт, философия и природа, общество и наука выступают составными компонентами этого окружающего мира. Живопись Сезанна и Ван Гога, музыка Баха и Бетховена, романы Бальзака и Пруста, размышления Декарта и Спинозы выражают опыт восприятия новых полей, стилей или измерений мира, отображая и обычный, повседневный обиход жизни.
Читая "Феноменологию восприятия", мы воспринимаем текст, выражающий концептуальную реконструкцию Мерло-Понти того восприятия, которое он мог бы назвать своим, и восприятий тех авторов, которых он цитирует. Рефлексивные процедуры наслаиваются одна на другую, воссоздавая тонкую и сложную сеть интенциональностей, направленную на снятие жестких оппозиций между эмпиризмом и рационализмом, субъективизмом и объективизмом, реализмом и априоризмом, внешним и внутренним. "Все знания опираются на "почву" постулатов и, в конце концов, на наше общение с миром, каковое выступает первым установлением рациональности. Философия как радикальная рефлексия лишает себя по существу этой опоры". Философское самообоснование предлагается Мерло-Понти как выполненный проект восприятия восприятия.
