Ищу квартиру для друга

Прозаик и драматург, классик американской литературы Трумен Капоте. 1959 г.  Фото из Библиотеки Конгресса США

30 сентября автору знаменитой повести «Завтрак у Тиффани» и документального бестселлера «Хладнокровное убийство» исполняется 100 лет. Имя Трумена Капоте хорошо известно советскому читателю с 1963 года, когда в газете «Неделя» начали публиковать отдельные рассказы Капоте. К 1966 году толстые журналы – «Новый мир», «Иностранная литература» и «Москва» – уже напечатали переводы трех программных произведений писателя. Мастерскую прозу американского классика в России ценили всегда и с нетерпением ждали выхода новых книг и полных (без идеологических купюр) переводов его работ. Денис Захаров более десяти лет занимается изучением творчества писателя, за что коллеги называют его «Рыцарь Капоте». Его научная деятельность – пример бескорыстной любви и уважения к подлинному таланту. Юбилей писателя – отличный повод поговорить о месте Трумена Капоте в литературной истории, в том числе и для нашей страны. С Денисом ЗАХАРОВЫМ беседовала Наталия ВЛАСОВА.

– Денис Владимирович, почему, на ваш взгляд, важен Капоте?

– Потому что его произведения изменили литературный ландшафт. Возьмем его документальный роман «Хладнокровное убийство». Капоте описал историю преступления, которое потрясло всю Америку – жестокого убийства фермерской семьи в глухой провинции. Он показал обыденность зла, но сделал это так виртуозно, что его книга породила множество подражателей. А потом это сформировало отдельный литературный жанр true crime (сегодня мегапопулярный). Мне возразят: но ведь и до Капоте писатели выпускали книги на документальной основе. Да, конечно. Но, во-первых, таких примеров было немного, а во-вторых, именно Капоте удалось в совершенстве соединить приемы высокой литературы с «низким» жанром сухого журналистского расследования, в котором приводятся только факты. Фокус состоит еще и в том, что Трумену удалось исключить из повествования собственное «Я». Голоса автора в романе не слышно, но при этом читатель все видит, знает, чувствует и даже проникает в мысли невыдуманных героев.

Когда осенью 1965 года «Хладнокровное убийство» впервые опубликовали в двух номерах журнала «Нью-Йоркер», читатели буквально задохнулись от восторга. Это выглядело свежо и по-новому. Даже искушенные советские критики написали докладную записку в редакцию журнала «Иностранная литература», чтобы там срочно взялись за перевод. Владимир Познер со своей первой женой Валентиной Чемберджи очень быстро сделали перевод, и уже в феврале 1966 года читатель познакомился с первой частью этой феноменальной книги. А потом еще целый год советская пресса обсуждала это произведение. Гениальность творческого человека проявляется в умении предвидеть будущее, ощущать тенденции. И Капоте обладал этим уникальным свойством. Взгляните на его травелог «Местный колорит». Помимо текста, который сегодня воспринимается как отличный пример популярного жанра автофикшен, книгу сопровождают необычные фотографии лучших мировых фотографов. Трумен лично отбирал снимки и сам придумал дизайн-макет книги. Если не смотреть на дату выхода – 1950 год, то можно подумать, что издание появилось буквально вчера. Или возьмем его неоконченную работу середины 70-х, роман «Услышанные молитвы» – скандальный и совершенно непонятый тогда. В завуалированной форме Трумен раскрыл секреты Полишинеля, на что обиделись почти все его «звездные» друзья. Присмотритесь к тексту… Перед нами серия злых заметок светского блогера о богемной тусовке Нью-Йорка. В таком хлестком стиле о светской жизни пишут уже лет двадцать: и у нас, и на Западе. Почему не устаревает «Завтрак у Тиффани»? Потому что и язык, и тема повести обрели совершенный баланс, который делает эту историю актуальной вне зависимости от времени, в котором вы живете. Загляните на любой сайт книжных отзывов: там вы встретите десятки страниц с афоризмами из этой повести. «Завтрак» буквально растащили на цитаты. Не всякий автор может похвастаться такими результатами.

– Вы чем-то напоминаете британского литературоведа Дональда Рейфилда, который в своей биографии Чехова понял русского писателя лучше, чем это сделали мы сами.

– Знаете, мы с Капоте оба родились на юге. Только он на юге США, а я – на юге России. Нас разделяло не только расстояние, но и время. Трумен появился на свет в 1924 году, я в 1978-м. Но оказалось, что южные колориты таких далеких друг от друга стран очень схожи. Не знаю, виноват ли в этом жаркий климат, который наполняет загадочностью атмосферу, в которой созревает писатель… Однако, читая повести Капоте о детстве, я, например, не чувствую себя представителем другой культуры. Наоборот, все эти описанные им чудаки – это знакомые мне с юности персонажи. Да, немного другие декорации быта, но среда, антураж – общие. Возможно, именно это позволяет мне глубже проникать в его творчество. Несмотря на разность ментальностей и судеб, мы с Капоте отлично понимаем друг друга. Его книги отзываются в душе чем-то близким и знакомым. Я до сих пор помню свою реакцию на разговорный портрет «Прекрасное дитя», в котором Трумен описывает весенний день 1955 года, проведенный в компании Мэрилин Монро. С помощью слов автор творит совершеннейшую магию. Где бы ты ни сидел с книгой, он в буквальном смысле переносит тебя на улицы Нью-Йорка, туда, где хохочет и откровенничает Мэрилин. Очнуться удается, лишь дойдя до последнего предложения. Удивительный эффект. А когда я только начал вовлекаться в изучение жизни и творчества Трумена Капоте, мне стали приходить «весточки» от писателя, словно он похлопывал меня по плечу, приговаривая: «Молодец, ну что, идем дальше?»

– Я даже боюсь спрашивать, о чем идет речь?

– Представьте, однажды вы узнаете, что в декабре 1955 года Трумен Капоте приезжал в СССР в составе делегации чернокожих артистов и даже написал об их гастролях с оперой Гершвина «Порги и Бесс» ироничный репортаж, названный «Музы слышны». Спустя полвека вы с интересом читаете этот очерк и вдруг осознаете, что можно попробовать отыскать тех людей, что упомянуты в произведении: чиновник из Министерства культуры Николай Савченко, журналист советского радио Джо Адамов, все эти переводчики, работавшие с иностранцами, – мисс Лидия, Генри, Игорь… Вы ставите перед собой интересную творческую задачу и с головой уходите в расследование. Восстанавливаете фамилии тех, кто в «Музах» указан только по имени, опрашиваете свидетелей, надоедаете родственникам, а заодно проверяете, так ли был точен Капоте в своем репортаже (его часто обвиняли в вольном обращении с фактами). Вы приучаете себя думать, как автор, смотреть его глазами, чтобы нащупать в тексте подсказки и ответы на свои вопросы. Вы не спите ночами, потому что поиск людей через шестьдесят лет после описанных событий – задача не из легких. И все это длится годами без всякого морального вознаграждения. Даже наоборот, некоторые коллеги крутят пальцем у виска и спрашивают: «Да кому это может быть интересно? Адреса, пароли, явки… Как звали мисс Лидию и что с ней стало» и так далее. А потом неожиданно вам передают в России «привет с того света» – визитку с надписью на английском: «С большой любовью, Трумен». Как воспринимать такой знак? Как удачу исследователя или как благословение самого Капоте? Потом выяснилось, что Трумен приезжал в Россию еще два раза: в феврале 1958 и марте 1959-го. В общей сложности писатель трижды побывал в нашей стране, завел тут друзей, про которых начал писать еще один очерк «Дочь русской революции», но так его и не закончил… Знаете, мне даже удалось отыскать одного профессора, который зимой 1958 года сидел на спектакле Большого театра позади Капоте. Он поделился небольшим воспоминанием об этой необыкновенной встрече.

– У меня холодок по спине пробежал. Наверное, Капоте и во сне к вам является?

– Очень редко, но, как говорится, метко. Либо чтобы подсказать решение, связанное с моим расследованием, либо предупредить о чем-то важном. Так, в феврале 2016 года я увидел Трумена, бродящего по этажам многоквартирного дома где-то на Манхэттене. Все окна открыты, слышны звуки полицейских сирен, характерных для Нью-Йорка. Мы долго вместе бродим по этажам, а он придирчиво осматривает каждое помещение. Тут слишком пусто, здесь темно, а тут отсутствует письменный стол. Наконец, я спрашиваю, что мы ищем? Ответ прозвучал неожиданно: «Квартиру для друга». Я проснулся и записал видение. Значение сна стало понятно через пару дней, когда пришла новость о смерти Харпер Ли. Автор романа «Убить пересмешника» была другом детства Капоте, она же помогала ему собирать материал в Канзасе для будущего романа «Хладнокровное убийство». Трумен и Нелл вместе росли в Монровилле, штат Алабама, у их домов был общий забор, и оба увековечили друг друга в своих книгах. Об этом необычном сне я написал официальному биографу писателя, Джеральду Кларку, и он был потрясен. С другой стороны, такие необъяснимые вещи довольно часто происходят в жизни творческих людей. Вспомните Дмитрия Менделеева, который во сне увидел, как нужно систематизировать химические элементы.

– Вы автор комментария к роману Капоте «Услышанные молитвы», который помогает лучше понять замысел этой незавершенной работы. Вы написали предисловие к первому изданию на русском языке. В прошлом году опубликовали книгу-пьесу «Ландыши для малышки», рассказывающую о потерянной дружбе писателя и его музы Бейб Пейли. Какой подарок для российских читателей вы приготовили в этом году?

– Мне очень хотелось успеть к столетию и выпустить документальное расследование о приключениях Капоте в СССР. Но материал получился объемный. Я стараюсь давать портреты героев в контексте эпохи, а это требует отступлений от основной линии повествования. Запихнуть все в один том из 700 страниц можно, но правильнее будет разделить историю на несколько отдельных работ. К тому же сама история моего многолетнего расследования – это тот еще детектив со множеством невероятных совпадений и чудесных открытий. Так совпало, что в мае этого года исполнилось десять лет, как я занимаюсь Капоте. Самое время подведения промежуточных итогов моей научной деятельности. Поэтому я отобрал лучшие свои статьи, отредактировал их с позиции последних находок и открытий и поместил под одну обложку. Кроме того, все это время я скрупулезно собирал русскую библиографию писателя: когда и что из Капоте выходило на русском языке, какие статьи и рецензии на его произведения публиковались у нас. Я проиндексировал книги других авторов, выходивших на русском, в которых Капоте так или иначе упомянут. Получился огромный массив данных, который я добавил к своим статьям. Получилась монография на пятьсот страниц, которая выйдет этой осенью. Она и станет моим подношением к юбилею любимого писателя.

– Каким вы видите портрет отечественного читателя произведений Трумена Капоте?

– Советская интеллигенция не только общалась с Труменом Капоте во время его частных визитов в Москву и Ленинград, но и ценила его как литератора. Знакомство с его произведениями являлось неким индикатором культурного уровня советского гражданина. Если на вопрос, читали ли вы Капоте, человек не вскидывал удивленных глаз от странно звучащей фамилии, – значит, широта его кругозора была выше среднего. Наша интеллигенция щеголяла тем, что называла его на французский манер Капотэ. Я общался с некоторыми героями оттепели: кинодраматургом Натальей Рязанцевой, художником Борисом Мессерером, историком американского театра Ириной Цимбал, и они рассказывали об этом. Эпоха сменилась, а читатель у Капоте по-прежнему вдумчивый, интеллигентный и очень образованный. Я это наблюдаю. В 2014 году, когда я только начинал свою литературоведческую деятельность, одна девушка, учредившая за год до этого фан-группу писателя в соцсетях с 500 подписчиками, решила мне ее подарить. Такой жест доброй воли, который красноречиво характеризует русскую аудиторию писателя: щедрую, открытую и пытливую. Мне кажется, это определенный показатель того, как чтение книг конкретного автора воспитывает в тебе достоинство и уважение к другим. Замечательный русский филолог и американист Алексей Зверев называл героев книг Капоте «одинокие мечтатели». По-моему, это определение отлично характеризует и его российских читателей.