Воздействие на молекулярном уровне

Олег Табаков и Евдокия Германова на репетиции спектакля «Жаворонок» по пьесе Жана Ануя. 1985 год.  Фото из архива Евдокии Германовой

Сегодня, в день рождения актера, режиссера Олега Табакова в Московском Доме книги пройдет презентация книги «Комплекс полноценности. Рецепты», которую представит ее составительница Евдокия Германова. А 19 августа книга будет представлена на литературно-музыкальном фестивале «Традиция», проходящем при поддержке Президентского фонда культурных инициатив. О книге, театральной жизни и литературе с Евдокией ГЕРМАНОВОЙ побеседовала Марианна ВЛАСОВА.

– Евдокия Алексеевна, поговорим о книге. Мне кажется, у вас по формату получилось что-то вроде «рецептов мудрости». Бросается в глаза афористичность фраз. Эту книгу можно открывать с любой страницы и читать.

– Вы сказали ключевое слово — афоризм. Я долго думала об этой форме, как доходчиво людям донести информацию. Сейчас это крайне важно. Никто не читает длинно, никто автобиографиями не интересуется, кроме как своими собственными. Поэтому афоризм или метафора — это самый полезный и самый точный ресурс для встраивания читающего или слышащего человека, потому что афоризм, метафора включает воображение и включает твой эмоциональный опыт, ассоциацию, включает всё, что касается твоего или чьего-то личного опыта. И этим пользовался Табаков. Ведь диагноз «комплекс полноценности» – это же надо придумать, надо прочувствовать через себя. Все привыкли к словосочетанию «комплекс неполноценности», и ни у кого даже мысли не возникло – а вообще «комплекс полноценности» может существовать? Это прекрасное состояние души, которым Табаков обладал и которое терпеливо через подсказки он взращивал в нас, которые – и есть его уникальная рецептура рецепты. Например, «возвышайся, возвышая рядом стоящего», «удивить мир можно только собой». Точность. Конкретность. Метафоричность. Узнаваемость. Угадан внутренний психологический жест каждого человека – желание самоутвердиться. Наше эго говорит, что надо расти, надо возвышаться, но каким способом?.. В этих рецептах много юмора и мудрости одновременно, ведь приказы исполнять сложно, а забавные юмористичные рецепты доходчивы и действуют на молекулярном уровне.

– А если соберется больше людей, которые помнят цитаты Табакова, можно будет сделать расширенное издание?

– Я подробно расспрашивала многих своих коллег, но еще больше запомнила сама. Как-то так сложилось, что я его слушала прицельно. Не хвалюсь ни в коей мере, просто так получилось. Почему-то мне важно было слышать и прорабатывать всю эту рецептуру. Я говорю: «Олег Палыч, откуда Вы силы берете?» Он говорит: «Из себя». Это реальные рецепты психологические, но очень простые, мудрые, доходчивые. К вопросу о продолжении. Я сейчас занимаюсь изданием второй части книги. Первая часть — это рецептура как таковая, вторая часть — это та же рецептура, но уже в конкретных ситуациях с конкретными людьми, судьба которых изменилась благодаря случаю, о котором рассказывает та или иная персона этой книги. Там присутствую Любовь Казарновская, Леонид Якубович, Никита Михалков, ну и, конечно, все студенты: и Хабенский, и Безруков, и Машков, и Миронов, – все, кто прошёл через этот «рецептурный отдел».

– Откуда эта афористичность у Табакова? Как вы думаете, откуда он черпал эту силу? Я знаю, он читал много-много книг.

– Вся мировая литература им прочитана взахлёб… Еще в детстве, в Саратове, в послевоенное голодное детство... Я думаю, оттуда. Но это только базовые знания, а в основном, мне кажется, это его исследование себя как актера, знание изучение инструментария своей психофизики и любопытство к тому, как живая человеческая природа работает. Это важно, потому что через себя, сквозь себя он и мы находили вот эти подсказки. Это была работа над собой. Очень многое он взял у Станиславского. Однако я думаю, что кому-то надо штудировать труды Станиславского, а кто-то впитывает опыт через объяснения хорошего мастера.

– А что вы сами читаете? Есть ли у вас постоянные книжки?

– Из постоянных книжек — книги по психологии творчества. Это в основном лекции известных психологов, нейролингвистов. Я никогда не любила художественную литературу. Мне всегда были интересны автобиографии. Вся знаменитая серия ЖЗЛ изучена в школе взахлёб. Для меня это были судьбы, какие-то невероятные, но реальные возможности людей, личностей. Меня всегда интересовало, как стать лучше, самой лучшей... Почему? Не знаю. Никто меня не обижал, никто не настаивал. Все были довольны мной, я сама тоже. Но вот это бессознательное желание исследовать природу человека возникло у меня очень рано. Когда мне было 3 года, разводились мои родители, у которых была разница в возрасте 21 год. И я маленькой девочкой видела эту ситуацию воочию. Только что родители были для меня единым целым, – два ангела, которые общались, как единое существо. И в одну секунду они стали двумя чудовищами. «Почему они так не делают? Как-будто винтик у них какой-то нарушился, – подумала я. – Надо им подсказать, где они ошиблись? Раз раньше они могли так делать, значит они смогут так делать и в будущем.» Это детское осознание и наивная интерпретация беды дали мне безошибочное и неистощимое желание заниматься изучением поведения людей. Я, например, видела и вижу, как люди вокруг меня лгут. А ведь врать — невыгодно! Вот вам история с Табаковым. Как-то раз готовимся к репетиции, нервничаем. Вдруг он приходит и говорит: «Да, ребята, врать — невыгодно! Много запоминать приходиться». Говорит это с печалью такой, грустью и с мудрым осознанием. С такой прям болью на себя. Почему он так сказал – не знаю, но я задумалась – а я вру или не вру? Испугалась и решила, что врать не буду. Тема лжи и справедливости для меня — одна из сутевых вещей. У меня обострённое чувство правды. Олег Палыч это понял и дал мне роль Жанны д’Арк, единственный раз в жизни нарушив, как он говорил, свое кредо – никогда не брать роли на актрис. Потому что есть театр, труппа, и, в первую очередь, надо думать о коллективе, о том, какой спектакль нужен театру, а не о какой-то актрисе. Но он использовал мою индивидуальность, за что я ему благодарна. Потому что роль Жанны д’Арк для меня – судьбоносная. Она собрала все мои плюсы, отодвинула минусы, минусы перевела в плюсы, создала субъектный характер. Работа над ролью часто приводит к тому, что актер или актриса берет себе от персонажа некоторые качества, присваивает его ценности и приобретает новые привычки.

– А чтобы взять эти качества, вы прочитываете кучу материала?

- По Жанне д’Арк я изучила всё, что можно – кучу архивов, которые в советское время было сложно получить. Иностранная библиотека, Ленинская библиотека... всё это, слава Богу, для студентки ГИТИСа было доступно. Однако помогает не зубрёжка, а характерная для актеров способность: подсмотреть, нафантазировать, присвоить и сделать также.

– А как Табаков определял образ актера?

– Он говорил, что актер — это баян. Кнопочки — ум-па-па, ум-па-па. Буквально так и показывал. Или, например, говорил, что «актер — это хитрое животное». И в этом нет обидного оскорбления, в этом есть наблюдение. Действительно, хитрое животное, потому что умеет своими живыми эмоциями и умом пользоваться.

– А вот есть у него фраза «я умный, но хитрый», расшифруйте ее.

– Что касается «я умный, но хитрый», так это по глазам видно. Эти слова – самоирония. Он был проницательным, видел, как человек играет. Он так смотрел, что куда бы ты не встал, спрятаться было невозможно. Он реально видел суть человека. И благодаря этому угадывал учеников. Благодаря этой проницательности он даже увольнял так, что люди благодарили за то, что в такой щепетильной ситуации он открывал им их самих. Он был мегалидер по угадыванию таланта. В его афористичных рецептах, которые помогают стать полноценным, без комплексов, есть важное наблюдение и рождение подсказки, что такое успех. Дело в том, что успех это хотя бы один раз, но испытать надо, не обязательно на сцене, хоть в чём. Когда один раз поимеешь успех, то почувствуешь, что именно ТЫ интересен миру как личность. Когда он нас «вспарывал» как личности, мы даже не знали самих себя – мы прятались, подстраивались, хитрили, как животные. Но он, как рентген, просвечивал нас насквозь – подсказывал, кому что нужно делать. И мы становились лучше в том, чем нас наградили мама с папой и Господь Бог. Он Табаков никогда не ломал человека, и просто его полноценное ощущение самого себя и жизни передавалось и нам.

– Как вы будете представлять книгу на фестивале «Традиция»?

– Есть план, есть помощь моих студентов, которые будут озвучивать рассказы некоторых персон книги. Я буду рассказывать о забавных фрагментах из создания книги. Ведь темы – учитель-ученики, преемственность, традиции – темы вечные, и всегда «заходят» людям. А рецепты Табакова – попадание стопроцентное.

«Воздействие на молекулярном уровне», это тоже его фраза.

– Когда вы представляете стихи, готовитесь к роли, как происходит работа над текстом?

– Это хороший вопрос, потому что через лингвистику ты постигаешь персонаж. Как он говорит, так он думает, чувствует. Это не всегда совпадает с твоими ощущениями. Порядок слов, температура, темпо-ритм – вот составляющие театральных реплик и монологов. К сожалению, не все люди владеют своей лингвистикой, своим умением говорить. У Табакова была способность, которую он развивал и в нас, – переводить чувства в мысли, а мысли в слова. А на сцене актеры делают обратный ход. Мы слова должны перевести в мысли, а мысли в подсознание и чувства, чтобы это все работало. Кстати, даже сам текст может сыграть с тобой шутку – если ты не в том самочувствии, темпо-ритме или действии, ты можешь его и не вспомнить. Это лишь небольшая часть работы над образом. У меня, кстати, благодаря Эдуарду Боякову появилось стремление к подробному изучению лингвистики текста. Я раньше могла сказать своими словами, не так была придирчива к себе в умении точно выучить текст. Сейчас оно появилось, и я очень благодарна этой ситуации, потому что это огромный ресурс. Мозг начинает работать по-другому: у тебя появляется другая свобода, внимание работает более мощно, потому что может комбинировать другие важные элементы. А ведь хорошее внимание может держать плюс минус семь объектов одновременно, что для театра очень важно. Где-то забыли положить реквизит – а что делать? Партнер забыл текст – нужно выкрутиться. Это же высшая математика!

– В конце книги вы «похулиганили» слегка….

– Я решила показать предподготовочный процесс, как я просила людей, как я их упрашивала, чтобы не обременять. Надо было изощриться и не покоробить чьего-то самолюбия. А вот, кстати, история «попрошайничества» Табакова. 90-е годы, мы уже снимались в кино, немного зарабатывали. Мне представилась возможность поехать в Америку, и я сказала: «Олег Палыч, очень дорого, 500 или 600 долларов билет!». Для молодого актера это были безумные деньги. И как вы думаете, что он делает? Прямо в будке на Чистых прудах берет трубку телефона, записную книжку, отслюнявливает буковку и звонит: «Алё, это попрошайка Табаков. Слушай, тут надо билет. Ну подешевле. Сделаешь? Да?» Тут же кладет трубку. Как выяснилось, звонил он какому-то крупному начальнику. Это была его манера. Он так и какому-нибудь банкиру звонил, миллиардеру: «Вить, слушай, тут миллиона не хватает, завтра заеду или человека пришлю. Давай, до завтра». Банкир даже опомниться не успевал. И это работало, потому что Табаков делал это всегда очень обаятельно.

– У вас роль составителя, который собрал всю эту мудрость и сделал книгу…

– Автор-составитель, собравший то, что Олег Павлович говорил. И, надо заметить, что все практически его студенты, актеры, ученики преподают, у некоторых уже театры. Воспринимать и передавать. Дальше, дальше, это важно. И мои студенты, германовцы, эту тему знают и уже коллекционируют мои фразы. Как-то на занятии заметила: «Ребятки, страдают многие, а поступки совершают единицы». Гляжу – записывают. Это преемственность. ТРАДИЦИЯ.