Тернистый путь термитов

Когда день и ночь думаешь об одном и том же, то рано или поздно даже в пустыне появится не просто мираж, а реальный город. Фото Елены Семеновой

Книга «Термитник» Лидии Григорьевой неоднократно номинировалась на премии. В этом году она вошла в лонг-лист премии «Ясная Поляна» и Международной литературной премии им. Фазиля Искандера, а также – в сотню лучших книг за последние 10 лет по версии блога Льва Оборина «Полка». И, конечно, получила массу отзывов в печати. «Штрихи» нового «Термитника» («Термитника New») уже появились в журналах «Дружба народов» № 2 и «Звезда» № 1 за этот год. Вопросы на тему продолжения проекта Лидии ГРИГОРЬЕВОЙ задала Наталия ЧЕРНЫХ.

– Лидия, опубликованные рассказы «Термитника New» (например, «Псалмы могильщика» в «Дружбе народов» или «Русская шпионка» в «Texture») и похожи на те, что были в первом термитнике – и не похожи. Но ясно одно: проект развивается и усложняется. Некоторые затронутые, скажем, в первой части первого «Термитника» проблемы показаны ярче и сложнее. Что сами скажете о развитии «Термитника»? Что для вас изменилось в нем?

– Начнем с того, что, издавая первую книгу романа в штрихах «Термитник», я уже была уверена, что это не финал, что заявленный как жанр «роман в штрихах» не завершен. И внутри меня уже тогда выстроилась некая картина бесконечного пути моих «термитов» (именно так я стала порой называть свои очень короткие тексты) по всей ойкумене. Не заглядывая в будущее, что, как мы знаем, бесполезно и непродуктивно, все же надеюсь, что после второго тома «Термитника New», который еще только пишется и уже частично публикуется и в котором по моему замыслу будет, как и в первом томе, 120 текстов, хочу надеяться на продолжение в третьем томе. Вернее, даже горю желанием продлить тернистый путь термитов. А это, согласитесь, некий залог продолжения жизни не только персонажей, героев и антигероев, но и своей собственной, за горизонт которой, при всем желании оттянуть это событие, заглянуть нам всем когда-нибудь придется. Но тексты-термиты на своем пути претерпели некоторые изменения. И дело не в том, что они стали чуть больше по размеру – раньше они были от 5 строк до 50 и не больше. Изменилась их внутренняя структура. Она усложнилась по типу схемы нейросети. В них появились более отдаленные и менее мотивированные, на беглый взгляд, ассоциации. Хотя по сути и по авторской логике все предопределено. Для читателя тут много загадок, смысловых и сюжетных ловушек. Но неизменным остается одно: вариативность открытого финала и его непредсказуемость. Желание автора пробудить читателя – дать ему самому додумать, что случилось с героями, остается неизменным.

– Вера Линькова в опубликованной на портале «Лиterraтура» статье так описывает одну из основных черт «Термитника»: «К элементам новаторства можно отнести и то, что название миниатюр автор заменяет числовым рядом. Будто человек предъявляет жизни свой счет. Так отсчитываются шаги. Так отсчитываются часы, минуты, секунды всего переживаемого в парадигме «сорок сороков». С этим стремлением числа к букве и буквы к числу пересекается и высказывание критика Владимира Пимонова, эссе которого о «Термитнике» опубликовано в альманахе «Артикуляция»: «Она каждый раз сжимает временное пространство и никогда не растягивает его». Не давит ли на вас это сжатое цифровое пространство-время?

– Безусловно, такие чуткие и умные наблюдения рецензентов меня порадовали. Три части по 40 текстов не могли быть случайностью. Цифры эти во многом сакральны. Количественные числительные вместо названий словно бы придавали ускорение и в то же время не задерживали читательское внимание, не отвлекали его от сути порой суперкраткого повествования, насыщенного, как мне самой кажется, значительной художественной и смысловой информацией. Да, безусловно, тут сработала и моя личная перенасыщенность мельканием «кадров» жизни – клиповое сознание, на которое принято ссылаться. Информационное поле вокруг нас заполнено краткими сообщениями, иногда несущими в себе энергию ядерного заряда. Литература рано или поздно не могла не откликнуться на такие «вызовы времени». А Слово и Число в символическом и философском понимании тоже несут в себе древние, закодированные, до конца не разгаданные смыслы. Не случайно и то, что во втором томе «Термитник New» текстов опять будет ровно 120. Число с древней библейской предысторией. И, возможно, тут зарыты и еще более древние значения и предназначения этой непростой цифири.

– Я бы сказала, что «Термитнику» свойственна скупость знака, а знак – это доступное человеческому письму выражение пространственно-временного континуума. Пимонов, говоря о «Термитнике», употребляет точную метафору – «цивилизация». Метафора «пространственно-временной континуум» подойдет не меньше.

– Очень благодарна Владимиру Пимонову за такое углубленное понимание. Значит, он не просто прочел книгу, а словно бы увидел ее всю сразу не в статике, а в движении. В ее развитии в пространстве и времени, в непрерывности всего происходящего в ней. Как это и должно быть в любой вселенной. Даже в такой маленькой и отдельно взятой, как книга. Этот удивительный взгляд сверху и со всех сторон одновременно, думаю, стал возможен потому, что сам Пимонов не только поэт и прозаик, но пристальный и пристрастный обозреватель литературных событий и явлений. А о непрерывности и общности всего сущего говорится и в Библии, и в Коране. Вот так же плавно, по законам, установленным Владыкой Всех Миров (по Корану), по Божьему, а не человеческому повелению проистекает наша с вами жизнь. Хоть нам порой и трудно бывает уловить закономерную необходимость наших личных потерь и обретений. По этим же законам всемирной тяги к неизбежному живут и мои многочисленные герои. Их судьбы без всякого моего авторского принуждения порой плавно перетекают из первого тома во второй. Уверяю вас, я никогда ничего не выдумываю специально, никого и ничем не хочу удивить. Персонажи и герои словно бы сами пробивают себе дорогу в новый том «Термитника». И с комфортом обустраиваются в нем. Мне остается только попытаться обосновать их право на дальнейшее существование. Не все же персонажи у меня погибают, умирают, далеко не все убиты или взорваны (простите). Некоторые более чем живы. Хотя я с удивлением замечаю некоторое нарастание в своих мини-текстах детективных сюжетов. И если честно, то я не борюсь с этой тенденцией. Но и не поощряю ее. Пусть что хотят, то и делают! По слову Пушкина, у которого Татьяна вышла замуж за генерала, не спросив разрешения у автора! Как мы все помним из уроков литературы.

– Новый «Термитник» сохраняет сжатость, но каждый в отдельности рассказ стал более тяжелым: смерть в один день в разных местах, исчезновение голоса, превращение человека в рыбу. Однако у сюжетов появились названия. Не связано ли их появление для вас с увеличением масштаба всего проекта? Или же названия отражают «числовое» решение штрихов романа?

– Самой интересно было бы узнать, откуда возникает та или иная идея при создании не просто книги, а, как верно вами отмечено, долгосрочного проекта по строительству неких словесных сооружений, архитектурно соотносимых с термитниками. Когда много месяцев день и ночь думаешь в одном и том же направлении, то рано или поздно даже в пустыне появится не просто мираж, а реальный город. Интересная деталь: год назад я перенесла очень сложную операцию по замене сустава в бедре. И стоило мне выйти из наркоза, как в мой смартфон рухнула издательская верстка книги «Термитник»! Я даже вычитать ее не смогла бы, так как находилась в полубалдежном от опиатов состоянии! Попросила это сделать свою лучшую подругу, писателя Татьяну Набатникову. И вот прошло три дня. Я все еще была в лондонском госпитале. Лекарств, дурманящих сознание, стало меньше. Смартфон всегда со мной: это главный мой рабочий инструмент. Подозреваю, что это именно он иногда диктует мне наиболее экстремальные тексты (шутка). И я в мгновение ока вписала в опцию «заметки» первый «термит» для второго тома, вместе с названием «Дебора». И поняла, что это не случайная описка или оговорка без спроса проникла в будущую книгу. Эта «Дебора», как паровоз, потянула за собой остальные заглавия. И они стали именно тем, о чем вы сказали, – словом и числом новой книги, ее символом, знаком. Ведь даже перечисление одних только названий дает панораму общего вида не только на весь текст будущей книжки, но и ее контекст!

– На мой взгляд, «Новый Термитник» по-прежнему остается романом в штрихах, и мне интересно наблюдать, как живет эта совокупность жанров. Есть ли какой-то план или хотя бы интуиция, которые помогают строить этот проект? Ведь «Термитник» теперь – не только тексты, это еще и рассказы для театра. Планируется ли постановка «Нового Термитника», подобная той, что была в конце 2019 года в арт-пространстве «NOL Дубровка»?

– Меня, конечно, можно обвинить в некоторой доле мистицизма, но факты говорят сами за себя. Мой литературный «Термитник» начал строиться в начале сентября 2018 года. Возводился еще только первый арматурный каркас. Ни крыши, ни стен, как говорится. Даже от дождя не укроешься в таком ненадежном строении. Вторая и третья часть романа была еще только в моем воображении. А уже в декабре в Москве, а потом в январе 2019 года в Русском доме Лондона прошел спектакль режиссера и актрисы Ольги Калашниковой «Конфуций, выйди из класса!» по первой части «Термитника». Ольга была недолгое время в Лондоне, пришла ко мне с друзьями, услышала самые первые тексты в авторском исполнении. И воскликнула: «Это нужно читать! Нет, вернее, это нужно ставить!» Разве это не чудо? Театральная жизнь прозаического текста – это другой вектор восприятия. Новая жизнь «романа в штрихах», когда штрихи становятся единым целым и, как на картине хорошего художника, превращаются в красочное полотно. И новые тексты, то есть новые штрихи из этого бесконечного и разнообразного, как сама жизнь, фрагментарного романа «Термитник», имеют шанс опять стать спектаклем в Монотеатре Ольги Калашниковой. Она – один из самых первых моих читателей, читает все прямо «со сковородки», но что и как она задумает воплотить на сцене – мне пока неизвестно. И ей тоже неизвестно, какие тексты еще будут написаны. Термитам не прикажешь: они что хотят, то и делают. Живут своей жизнью и сами пробивают себе дорогу и прокладывают путь. А общие контуры «Термитника New», безусловно, для меня очевидны. Внутренним зрением или про-зрением, что и зовется у нас с вами творческой интуицией.