Сразу знаем, кто маньяк

Виктория Балашова: «Мой день рождения, как и у Шанель, 19 августа». Фото Тамары Антипиной

Виктория Балашова – автор исторических романов, женской прозы, биографий Шекспира, Байрона, принцессы Дианы, пророчицы Ванги. Ее новая книга «Коко Шанель» в серии «ЖЗЛ» уже привлекла внимание читателей. С Викторией БАЛАШОВОЙ побеседовала Ирина КУЛАГИНА.

– Виктория, ваша новая книга опять посвящена знаменитой женщине – Коко Шанель. Это ваша идея писать о женщинах или это выбор редакции «Молодой гвардии»?

– Меня пригласили в издательство после того, как было опубликовано пять исторических романов в издательстве «Вече». Предложили написать биографию какой-нибудь персоны на мой выбор. И так как в серии ««ЖЗЛ очень много биографий мужчин: генералов, царей, ученых и так далее, я им обещала писать биографии женщин, чтобы как-то разбавить это мужское засилье. И с тех пор я держу слово. Уже вышло три биографии женщин, последняя – Коко Шанель. Выбираю я сама, но мы обязательно обсуждаем персонажа с редактором. Пока все мои начинания поддерживали.

– О Коко Шанель написано много. Что нового сможет найти читатель в вашей книге? Поделитесь секретами, не раскрывая, конечно, всех коллизий.

– Я заметила, что биографии знаменитых людей, которые давно на слуху и многократно обсуждались, все немножко прилизанные и похожи одна на другую. Интересную информацию находишь скорее в статьях, в воспоминаниях людей, но не в биографиях, которые издаются официально. И поэтому, когда я работаю над книгой, я стараюсь искать материал, связанный не только с главным героем, но и с эпохой, людьми, которые его окружали. В этот раз лично для меня открытием стало огромное количество модельеров, которые работали одновременно с Шанель, причем именно женщин. Но только она, как мы теперь говорим, выстрелила. Для меня интересно было проследить историю человека на фоне других личностей, привносивших что-то новое в моду. В частности, не она первая остригла волосы, не она первая вводила какие-то вещи в моду, но у нас на слуху фактически только она одна. Читателю, надеюсь, будет интересно проследить, как человек прорывается, как свое имя делает известным и как в истории уже независимо от него происходит этот процесс – когда на пьедестале остается фактически только одна фигура.

– А лично ваше отношение к Шанель и другим героиням менялось в процессе работы над книгой?

– Когда я начинаю, мне важно раскопать какие-то факты, как детективу, занимающемуся расследованием. И так как книга пишется не один месяц, героиня фактически поселяется в моей квартире. Это еще не близкий друг, но отношение формируется в процессе, как у нас бывает с друзьями-родственниками: когда немножко прощаешь ошибки, понимаешь, откуда ноги растут у разных проблем. Если говорить про Вангу, то к концу книги мне ее стало безумно жалко. Пока писала, я видела, сколько всего она вынесла и как ее использовали. И несмотря на это, она сохранила присутствие духа, но все же сказала незадолго до смерти: «Не завидуйте мне ни в чем». Можно так сказать фактически про любую героиню. Шанель тоже пришлось непросто. Даже история, которая сильно ее запятнала во время Второй мировой войны и ее сотрудничество с нацистами рассматриваются иначе. Последовательно читая ее биографию, видим, что она боялась вернуться в нищее существование, которое преследовало ее в детстве и юности. Во Франции много людей искусства сотрудничали с нацистами. После войны она оказалась в сложной ситуации, но в итоге сумела восстановить свою репутацию.

– Видимо, такой систематический подход к созданию биографии связан с тем, что у вас уже есть опыт написания исторических романов. Почему вы решили заниматься именно исторической прозой?

– Это случилось, когда писатель Дмитрий Володихин, с которым мы общались в 2011 году на литературных курсах, предложил своим ученикам попробовать написать исторический роман. Я выбрала фигуру очень непростую – Шекспира. Роман уже три раза переиздавался, я написала еще несколько исторических романов. На этом примере можно сказать о разнице между подходом к написанию исторического романа и написанию биографии. В романе ты можешь себе разрешить какие-то вольности в описании событий, ведь мы, в общем-то, мало знаем о главном герое. В биографии такого позволять себе нельзя. Но оказалось, что писать биографию очень увлекательно, и в чем-то это даже более интересный опыт, чем написание романа. Я очень люблю детективы, и работа над биографией – исследовательская работа, где ты открываешь для себя и для читателя какие-то факты, неизвестные либо известные очень малому кругу людей. В романе же сложный сплав сочетания художественного вымысла и фактов.

– Когда вы писали книгу о Ванге, вам удалось побывать на ее родине, видеть места, где она жила. Это помогло сделать книгу необычной и наполнить ее эксклюзивными материалами. Вы бывали в Париже там, где работала и провела основную часть своей жизни Коко Шанель. Помогло ли это каким-то образом в работе над ее биографией?

– Каждый раз, к сожалению, нет возможности выезжать. Я очень хотела поехать во Францию, но как раз случился локдаун. Да, конечно, поездка очень помогает. В частности, когда я поехала смотреть те места, где жила Ванга, это дало представление не только о местности, но и о людях, которые там живут. Образ отца Ванги, например, у меня полностью совпал с современными македонцами, по сей день идущими за плугом по полю. Мне повезло: я встретилась с людьми, которые ее знали лично. Я разговаривала с ее соседями, теми, кто часто видел ее. Я посетила дом, поняла, насколько скромно она жила до последнего дня. Все аккуратно, чисто, но очень скромно. Возвращаясь к Шанель – то, что я была во Франции очень много раз, мне помогло. Я действительно знаю эту страну. Не удалось посетить место, где она родилась, но остальное хорошо знакомо.

Помогает мне также знание языка. Когда я пишу, стараюсь брать материал, в основном написанный на родном языке героинь. Я переводила статьи с болгарского. Это не так сложно для русскоязычного лингвиста, а французский был моим вторым языком после английского. Когда ты читаешь мнение соотечественников героини, находишь материал, который у нас не печатался вообще, да еще с такими подробностями, которые у нас не упоминались. Например, у Ванги была приемная дочь, она до сих пор живет в Петриче. В местной газетке было упоминание, совсем маленькая статейка с фотографией, у нас об этом вообще не писали. И это было найдено совершенно случайно.

– Насколько вам близок стиль жизни Шанель как женщины, которая сделала себя сама? Можете ли вы его «примерить» на себя?

– Мой день рождения, как и у Шанель, 19 августа. Какими бы мы ни были скептиками, все же обращаем внимание на такие совпадения. В чем-то мы похожи. Но посмотрим с двух сторон. Первое – Шанель безумно трудолюбивый человек. Она никогда не позволяла себе расслабиться, всегда подчеркивала свою самостоятельность, старалась скрупулезно отдавать деньги, которые вкладывали покровители в ее дело, хотя они часто не ожидали этого. В ответ на богатые подарки она старалась вручить подарок ровно по той же цене. Она всю жизнь положила на то, чтобы построить свой знаменитый стиль Шанель. Она подорвала здоровье, работая целыми днями, ненавидела выходные, работала, согнув спину, ползая на коленях, подкалывая, подрезая, пришивая прямо на модели. Появились проблемы с руками, с глазами. Однако есть другая сторона. Шанель – из очень-очень бедной семьи, и это накладывает свой отпечаток: она боялась потерять то, что приобретено с годами. Мне не пришлось пройти через мытарства, которые испытала Шанель на пути к профессии в детстве и юности. Шанель скрывала свое происхождение и постоянно стремилась закрепить свой статус в высшем обществе. Шанель очень одинокий человек, все ее отношения с мужчинами заканчивались трагически. Для нее приоритетом всегда была работа. Есть какие-то общие «львиные» моменты. Тяга к успеху характерна, наверное, для нас обеих, и строительство некой карьеры, умение начать с нуля. Но принципиальная разница в том, что для меня семья важна, а Шанель не знала семьи как таковой. Совмещать работу и семью очень непросто. Мне удалось выстроить некую гармонию. У меня нет уровня славы Шанель, но и на своем уровне мне понятно, что карьерный взлет всегда сказывается на женском счастье, на семье. Баланс достижим, но где-то ты все равно набираешь меньше очков.

– Мы затронули тему детства Шанель. А о чем вы мечтали в детстве? Уже тогда появились мысли стать писателем?

– Детские мечты у меня всегда были амбициозны. Вели они к славе. Я очень любила Пугачеву. Слуха у меня не было, но днем, оставаясь дома одна, я вовсю горланила ее песни, представляя себя на сцене. С годами мы все становимся менее наивными. И подростком я осознала, что это мне не дано. А писать у меня получалось. С подачи моей учительницы по литературе я в старших классах участвовала в литературных олимпиадах. Еще мне помог папа. Он был журналистом и дал несколько советов, описав в общих чертах важные моменты. Я уловила нечто важное для написания сочинений. Но прошло очень много лет, прежде чем я решила, что надо воплощать юношескую мечту. В определенном возрасте я вдруг осознала, сколько людей не воплощают свои мечты в жизнь. Ты работаешь, растишь ребенка – и фактически все. Вспомнила рассказы наших бабушек и дедушек, прошедших войну, тяжелые послевоенные годы. У меня дедушка был военный, служил в самых разных местах, например на Чукотке. Бабушка с ним везде ездила с тремя детьми. И понимаешь, что по сравнению с тем поколением у тебя вообще ноль. Я решила, что надо хотя бы один роман написать. Я его написала за четыре месяца – просто себе сказала: «Пока ты его не напишешь, ты не встанешь из-за стола». С этого все началось: засосало! Некоторые знакомые говорили, что первый роман – автобиографический. Действительно, я писала про то, что я знаю, использовала свой жизненный опыт, но не более. А что такого – написать автобиографию? Каждый человек может написать одну книгу о себе, это вообще не считается. И я решила: «Ага, я сейчас напишу роман, который вообще ничего общего со мной не будет иметь». Так появился детектив «Женщина из морга». Потом пошли исторические романы. На сегодняшний момент написано 11 книг и множество рассказов.

– Сегодня не раз звучало слово «детектив». Один из первых ваших романов «Женька, или Одноклассники off-line» как раз детектив. Собираетесь ли вы еще обращаться к этому жанру?

– У меня сейчас пишется потихонечку серия детективов, где главный герой – следователь Герман. Цикл в духе Агаты Кристи или Конана Дойла, такая серия рассказов об одном детективе, который живет в небольшом южном городке и расследует разные дела. Эта детективная серия отличается от перечисленных тем, что в ней присутствует некая мистика. Там очень много отсылок к разным классическим произведениям, и мне кажется, что это адресовано тем, кто любит юмор, кто любит смешение жанров, постмодернизм. Если вернуться к «Одноклассникам...», то мы с первых страниц знаем, кто маньяк и что он делает, но тем не менее до конца книги остается напряжение, интрига. И мне было важно написать об этом, исследовать его психику. Такой человек, что подтверждается недавними исследованиями, фильмами и передачами, даже если раскаивается, все равно находит себе оправдание, перекладывает вину на других.

– Каков ваш писательский режим? Ни дня без строчки или как-то по-другому?

– Приходится иногда прерываться, не каждый день пишу. Я довольно быстро пишу детективы, книги о современности. Но когда ты пишешь исторический роман или биографии, надо очень много проработать материала. Слава богу, у меня нет «боязни чистого листа». Когда я пишу тот же детектив про Германа, я просто сажусь и работаю, пишу без какого-либо стопора. Когда пишешь биографию, надо, конечно, сначала начитать материал, чтобы уже какой-то образ реального человека существовал в голове, а не просто имя-фамилия. Сейчас как раз идет процесс начитывания для следующей биографии. Но даже когда ты уже начал писать, все равно ищешь дополнительный материал, первичное начитывание – это далеко не полный объем. Кстати, сейчас очень сложная биография будет, потому что человек известный, но информации очень мало. Не буду раскрывать тайну имени, но скажу, что это опять женщина. Я держу свое обещание.