Профессор по Толкину

Герои Толкина – хоббиты Фродо, Сэм, Мэрри и Пит. Кадр из телеспектакля «Хранители». 1991

Найденная в архивах Ленинградского телевидения экранизация «Властелина колец» Джона Рональда Руэла Толкина (год выпуска – 1989) всколыхнула сообщество толкинистов по всему миру. Для российского читателя Толкин (кстати, в следующем номере «НГ-EL» тема Толкина будет продолжена в статье Николая Калиниченко) стал проводником в мир, который достраивали многие отечественные авторы: Ник Перумов, Кирилл Еськов, Наталья Васильева. С «профессором по Толкину» Александрой БАРКОВОЙ побеседовала Анастасия КАЛИНИНА.

– Александра, какие книги из цикла «Холодные камни Арнора» уже увидели свет и насколько широкие у вас планы по развитию этой серии?

– «Холодные камни Арнора» – это цикл книг по приложениям к «Властелину колец». Всё началось с того, что я задалась целью понять, кем были предки Арагорна, почему они тысячу лет, лишившись государства и скрывшись в лесах, сумели сохранить культуру выше, чем сравнительно благополучный Гондор. Уже вышло три книги. Первая – «Некоронованный», книга об Аранарте, первом вожде дунаданов, который увел свой народ в леса. Затем вышла «Гондору не нужен Король» – о ее герое Толкин сообщил лишь имя. Это Арахад I – он, будучи наследником вождя дунаданов, приехал в Гондор выяснить, есть ли у него шансы стать королем, но на престол не взошел. И вот «Эльф среди людей» – книга, которая писалась десять лет…

– «Эльф среди людей» писалась десять лет?

– Да, исходный замысел «Холодных камней» – это история эльфа Хэлгона, который вернулся в Средиземье, пройдя через смерть. Так, мы знаем, что Глорфиндель, эльф из «Властелина колец», погиб за много тысяч лет до Войны Кольца, но вернулся на корабле, на котором приплыли в Средиземье Гэндальф и Саруман. И у меня возник замысел книги об эльфе, который приплыл на том же корабле. Он две тысячи лет жил в Арноре, помогая вождям дунаданов в борьбе с врагом. Книга шла тяжело, она останавливалась многократно, но начались события 2014 года, и ощущение ужаса от надвигающейся войны на Украине послужило толчком к творчеству, и я продолжила писать ту самую книгу, которая сейчас и вышла под названием «Эльф среди людей». Но замысел имеет свойство развиваться. То, что изначально должно было быть главой об Аранарте, отпочковалось в отдельный роман – «Некоронованный». Он был написан невероятно быстро – всего за десять месяцев. А «Холодные камни Арнора» стало названием уже не книги, а цикла книг. Потом на меня обрушилась идея романа «Гондору не нужен Король». А потом стала дописывать старые тексты, и эту книгу я назвала «Эльф среди людей». Было сложно понять, что дописывать, а что нет, потому что за десять лет я на многие вещи стала смотреть иначе. Но что сделано, то сделано. Судя по отзывам читателей, результат хороший.

– А что дальше? Это секрет?

– Никаких секретов, на сайте у меня лежат фрагменты еще трех книг. Это «Пламень в снегах» о войне в Рохане и великой зиме; это «Восковые строки» о быте дунаданов: ведь Арагорн образован лучше, чем большинство гондорской знати, а он живет в глуши! Как могут эти благородные разбойники, этакая ватага Робин Гуда, сохранить высочайшую культуру? Об этом и будет речь.

И еще одна книга, у которой пока нет названия. Но у нее есть главный герой. Мы знаем из текстов Толкина, что Арагорну было всего два года, когда погиб его отец. Кто исполнял обязанности вождя дунаданов во время детства и юности Арагорна? О нем очень интересно написать!

– Какой метод вы как профессор использовали, чтобы развить вселенную в «Холодных камнях Арнора»?

– Это было достраивание мира и текста. Мир Толкина построен на том, что к каждой реалии можно найти сразу много параллелей. Например, финальная битва во «Властелине колец» соответствует и битве на Каталаунских полях, где был разгромлен Аттила, и попытке турок взять Вену в 1529 году, и даже взятию Константинополя турками в 1453 году, но в форме альтернативной истории: не удалось захватить Минас-Тирит (коррелят Константинополя). А еще Толкин писал, что не может дописать главы битвы, пока идет реальное сражение за великий город у реки. То есть во «Властелине колец» звучит еще и Сталинградская битва, что для меня очень важно.

Вот так за каждым объектом Средиземья стоит целый ряд земных реалий. Если мы берем Гондор, то сам Толкин писал, что это Византия; а еще Гондор очень итальянский. И визуально это, кстати, в фильме «Властелин колец» есть: взяли Флоренцию для создания облика Минас-Тирита. И если пишешь про Средиземье, то для каждого народа, для каждой местности, для выдающихся персонажей просчитываешь, с какими земными реалиями они коррелируют, а дальше уже на свой вкус аранжируешь. Здесь я считаю себя методологическим продолжателем Толкина, потому что я воспроизвожу его принцип построения мира.

– Сложно ли совмещать работу над научными работами и литературным текстом?

– Очень сложно. И чем большей отдачи требует то и другое, тем сложнее. Передо мною регулярно стоит очень жесткий выбор: что мне делать – писать роман или читать лекции? А сейчас от меня очень ждут серьезный курс по шаманизму. Этот курс станет книгой. И передо мной выбор: писать ли новый том «Холодных камней» или готовить «Шаманизм»? Еще от меня ждут финал цикла лекций с хулиганским названием «Русская литература от олдового Нестора до нестарых Олди». Это литература XX века, включая советскую военную прозу. И когда я снова буду читать этот курс, то у меня книга «Пламень в снегах», посвященная войне в Рохане, пойдет на ура. Толкин пишет, что Рохан пять месяцев был покрыт снегом, а до того был захвачен врагами. И вот это сочетание: значительная часть страны, включая столицу, находится под властью врага, и все в условиях жутчайшей зимы… В общем, не нужно быть историком, чтобы понять, какие корреляты сугубо земной истории у меня всплывут.

Знаете, Толкин очень жаловался, что преподавание отнимает у него время от творчества. Особенно проверки студенческих работ. Я студенческие работы не проверяю лет пять, но тоже жалуюсь. Потому что или курс по шаманизму, или «Холодные камни». Сочетать это невозможно.

– А в целом научная работа помогает или мешает в творчестве?

– Очень помогает, потому что иначе мы будем под видом текстов по Средиземью озвучивать только собственные переживания. Без научного базиса писать о Средиземье невозможно.

– А преподавательская деятельность?

– Ох… Педагог не бывает бывшим. Вообще никто не бывает бывшим, если он любит свое дело. Я во всех своих книгах остаюсь педагогом, я неизбежно пытаюсь читателя чему-то научить. И вроде бы мне это удается, потому что я регулярно получаю отзывы «книга как будто про меня написана», «книга дала мне очень многое». Так что, наверное, помогает.

– В послесловии Татьяны Волоконской к «Некоронованному» сказано, что роман получился очень русским. В чем это выражается?

– Я бы сказала, что мое главное отличие от Толкина в том, что я не признаю никакие нации априори низкими. У Толкина все-таки его англосаксонский европоцентризм очень четко выражен. Для него Восток – это бессистемное зло; для него коренные жители земель на карте Средиземья скорее отрицательны. Я приведу простой пример: проклятое племя в горах у камня Эреха. А ведь на войну Последнего Союза, куда Исилдур позвал этих горцев (а они отказались идти, нарушив данное ему слово), на эту войну собрались, как сам Толкин пишет, гигантские армии. И Исилдур, что несомненно, призывал на войну все племена. Одно отказалось и было проклято, и история его нам известна хоть по книге, хоть по фильму. Но остальные-то племена пошли, а Толкин о них ни слова! То есть для него все, кто не высокие люди Запада (читай: англосаксы), это массовка и скорее отрицательная массовка.

А я как русский человек, привыкший к многонациональному государству, и как культуролог, который еще с детства интересовался традиционными народами, не могу их считать людьми второго сорта. Я буду прописывать их мировоззрение, их характеры. И я буду весьма решительно утверждать, что ценностью обладают любые культуры. Да, есть высокие люди Запада, они получили долгую жизнь, более интеллектуальное развитие, еще целый ряд преимуществ. Да, на этом строится Средиземье. Но есть высокая культура, а есть чистая человечность. И хотя простые горцы необразованны, но иногда они благодаря мудрости сердца выруливают на то, что забывают высокие люди Запада.

– Вы говорили в лекциях, что со сменой системы жизненных ценностей меняется образ эпического героя. Можно ли сказать, что Хэлгон – герой нашего времени?

– Начнем с того, что Хэлгон – эльф. А что значит «эльф»? Во-первых, им свойственна вечная юность. Во-вторых, эльфы более артистичны и слиты с природой, чем люди. Посмотрим на современную культуру: у нас значительно облегчились физические условия жизни, так что начинает продлеваться молодость. Многие сорокалетние люди выглядят почти так же, как в двадцать лет. Визуальный эффект вечной молодости становится реальностью. С другой стороны, наша жизнь значительно облегчилась за счет всяческих механизмов, и у нас высвободился досуг. Это время активно тратится на самое разнообразное творчество. Что до любви к природе, то сейчас быть экологичным модно. Мы хором говорим про природу и даже немножко о ней заботимся.

Смотрите: современная культура реализует то, что раньше писатели описывали в своих книгах как эльфов. Долгоживущий, не меняющийся десятилетиями, артистичный, растворенный в природе, освобожденный от лишних вещей... Это тоже, кстати, принцип современной культуры, и это тоже есть в образе Хэлгона – разведчика, которому личные вещи – это лишние вещи. А раз в реальности формируется такой тип человека-эльфа, то и психологические проблемы книжного героя тоже оказываются реальными проблемами современных людей. У меня даже на обложку вынесен отзыв читателя: «Хэлгон – это все мы».

– Как обстоит дело с изданием цикла?

– Все три книги вышли, но тиражами в несколько сотен экземпляров. Сейчас, когда «Эльф среди людей» распродался буквально за месяц, я думаю уже о серьезном тираже в солидном издательстве.