Полузнайство – слово ругательное

Корней Чуковский с внучкой Еленой в Переделкине. Начало 1960-х годов. Фото из архива семьи Чуковских

«Chukfamily» – так называется сайт, на котором представлено наиболее полное собрание произведений трех поколений семьи Чуковских и материалов о них. Работу портала в свое время благословила внучка Корнея Чуковского – Елена. Важно, что проект (а существует он без малого 17 лет) никогда не преследовал коммерческих целей. Всю информацию можно скачивать бесплатно. Cоздатели занимаются не только собирательской работой, но и ведут серьезные исследования. С куратором сайта Юлией СЫЧЕВОЙ побеседовала Елена СКОРОДУМОВА.

– Юлия, у каждого из нас, наверное, своя история, связанная с Чуковскими. Для меня Корней Иванович, его сын и дочь, внучка – не просто талантливые литераторы, а прежде всего люди, сумевшие сохранить свое достоинство в трудные времена. Они переживали разные эпохи, но всегда оставались собой. Почему из всех великих имен русской литературы вы выбрали именно Чуковских?

– История моей любви к Чуковским началась много лет назад. Мне было 18. В книжном магазине на Арбате искала «Квадригу» Семена Липкина. Рядом с этой книгой случайно увидела на полке «Записки об Анне Ахматовой». Имя автора – Лидия Чуковская – мне ничего тогда не говорило, но что-то привлекло внимание, я купила эту книгу. И была очарована автором «Записок», тонкостью ее суждений, верностью себе, цельностью характера. Поэтому все «чуковское» для меня, как от центра, идет от личности и творчества Лидии Корнеевны. Седьмого февраля исполняется четверть века, как она ушла из жизни. Это покажется странным, но именно благодаря ее книгам я полюбила русскую литературу. Она как бы дала камертон, позволивший настроить слух на нужный лад и в конце концов ее расслышать. В самом начале «чуковского» поприща даже Корней Чуковский был для меня прежде всего отцом Лидии Корнеевны. Потом все изменилось: мы узнали, что все Чуковские – не только талантливые хроникеры времени, они его активные созидатели. При разности судеб их объединяет глубокая, неизбывная любовь к русской литературе. Но мою благодарность именно Лидии Корнеевне измерить невозможно. Мне кажется, если писатель подарил читателю большую любовь, он как бы становится частью его генетического кода, и расстаться с ним уже невозможно. Значимо и то, что Лидия Корнеевна была матерью Елены Цезаревны Чуковской, почти пятнадцать лет дружбы с которой – до ее ухода из жизни в январе 2015 года – были ценнейшей милостью судьбы и навсегда останутся драгоценным воспоминанием, прекрасной страницей жизни.

– Как вы познакомились с Еленой Цезаревной?

– Году в 1998-м мы с моей подругой Дарьей Авдеевой, тогда студенткой юридического факультета, были увлечены личностью Лидии Корнеевны Чуковской, читали и горячо обсуждали ее книги, которые выходили одна за другой. Очень хотели узнать о ней побольше. И вдруг моя приятельница сделала подарок: номер телефона московской квартиры, в которой не так давно жила Лидия Корнеевна. Я человек застенчивый и вряд ли бы воспользовалась этим номером. К тому же мы не знали, кто живет по этому адресу. Но Дарья с присущим ей веселым авантюризмом согласилась позвонить. Ответила Елена Цезаревна. Удивилась неожиданному звонку, если не сказать встревожилась, но, как воспитанный человек, вежливо поговорила. На этом все могло бы закончиться, но нас окрылил успех этого разговора. Хотелось продолжить общение, и мы сочиняли все новые вопросы и периодически звонили Елене Цезаревне. Спрашивали о книгах, ее работе, фактах из жизни Корнея Ивановича и Лидии Корнеевны. Она никогда не подавала виду, что эти звонки ее обескураживают, и сдержанно отвечала на наши вопросы.

И вот однажды случилась судьбоносная встреча, Даша увидела Елену Цезаревну на улице. Она работала напротив дома, где Елена Цезаревна жила. Как раз накануне вышла передача о Солженицыне, где участвовала Елена Цезаревна, мы впервые ее увидели и наконец узнали, как она выглядит. Даша подошла к ней, представилась, завязался разговор. Даша спросила: может ли она быть чем-то полезной? Елена Цезаревна, подумав, сказала «да». Почти всю свою жизнь она занималась изданием произведений Корнея Чуковского и Лидии Чуковской, в том числе и тех, которые до этого никогда не выходили в свет. И для нее важна была реакция читателей. Она говорила, что книга подобна бутылке, заброшенной в море. Никогда не известно заранее, кто выловит это послание и как его прочтет. Елена Цезаревна попросила присылать ей найденные в интернете отклики, чем мы и начали заниматься с большим азартом.

В тот момент вышло два тома сочинений Лидии Корнеевны, в которых были опубликованы четыре ранее неизвестных ее произведения. Среди них был «Прочерк» – очень важная для Лидии Чуковской книга, в которой она описала историю любви и гибели своего мужа, гениального физика Матвея Бронштейна. Елена Цезаревна справедливо ждала откликов, но их почти не было, и это ее огорчало. Тогда я написала статью об этой книге под псевдонимом Анна Берестецкая. Статья неожиданно получила теплый прием в чуковских кругах, и я была представлена Елене Цезаревне как ее автор. С этого началась наша многолетняя дружба.

– А как вы пришли к идее создания сайта?

– Наша подруга начала вести сайт, посвященный Анне Ахматовой. Тогда, в начале 2000-х годов, сайты появлялись в большом количестве, но качество многих оставляло желать лучшего. Подруга рассказала нам, как сделать свой сайт. Мы подумали: если она справилась, то, наверное, и мы сможем. Поделились этой идеей с Еленой Цезаревной. Вначале она отнеслась к затее скептически. Было непонятно, во что это в конечном итоге выльется. Но Елена Цезаревна была человеком любознательным, неконсервативным, ей нравились люди, готовые самостоятельно что-то делать, за что-то отвечать, и она, подумав, дала согласие. Так весной 2004 года появился наш сайт. Сначала казалось, что он будет камерным, ведь задумывался как небольшое собрание статей о Корнее и Лидии Чуковских. Но время шло, сайт разрастался и очень скоро значительно перерос первоначальный замысел.

– Сейчас у вас можно найти то, что раньше можно было увидеть исключительно в архиве или в библиотеке. У вас ведь ищут информацию не только читатели, но и исследователи…

– Так и есть. К нам нередко обращаются за помощью ученые. Ссылки на наш сайт есть в большом количестве литературоведческих работ, посвященных не только Чуковским, но и Серебряному веку, и теории перевода, и истории инакомыслия, и персоналиям XX века. Мало существует тем и сюжетов, к которым бы так или иначе не прикоснулась эта семья. Корней Чуковский начинал свой литературный путь как критик. И в этом амплуа был признан и знаменит. Его знал и уважал весь литературный Петербург. На его работы откликались Александр Блок и Василий Розанов. Его отчаянно ругали и в то же время превозносили, с ним считались. Он сотрудничал со многими влиятельными изданиями начала века, такими как «Весы», газета «Речь». У нас на сайте есть критические статьи Чуковского, не вошедшие в его собрание сочинений (их более 300). Они о театре, переводах, литературе второго ряда. Среди них есть блестящие вариации программных статьей, есть оригинальные тексты.

У Елены Цезаревны не было возможности все включить в собрание сочинений, надо было выбирать. И тому, что не вошло в книги, нашлось место на сайте. Так, например, в собрании сочинений Чуковского вообще нет статей советского периода. Конечно, это работы подцензурные, написанные уже в другую эпоху, с иным жизненным опытом, но это огромный пласт его творчества, и среди текстов есть важные и замечательные в литературном отношении. Есть, скажем, статья «Два поэта» о Пушкине и Маяковском, – тонкая, прекрасная с художественной точки зрения, полная беглых и неожиданных воспоминаний. Она написана в 1936 году, в самое темное время, но полна искренности и жизни. И в наши дни ее по-прежнему интересно читать. Таких примеров могу привести очень много.

– То есть вы специально ходили в архивы, брали старые подшивки газет, искали там статьи Чуковского?

– Часть статей была у Елены Цезаревны, многие годы она их аккуратно собирала, у нее был большой, прекрасно систематизированный архив. И она хотела, чтобы статьи, которые давно не переиздавались и, по сути, были доступны только в библиотеках, да и то не всем и не всегда, появились на сайте. Другую часть мы сами нашли в архивах Москвы. У нас есть помощники, которые занимаются для нас этой большой поисковой работой.

– Расскажите, пожалуйста, какие еще материалы были опубликованы впервые?

– Подруга Елены Цезаревны Сильва Рубашова, дружба с которой началась в 1965 году и продолжалась более полувека, подарила мне письма Елены Цезаревны к ней. Они переписывались до последних дней Елены Цезаревны, так что архив очень большой. Это была частная переписка, без прицела на вечность, без всякой мысли о публикации. Более того, эти письма отправлялись за границу, сначала в Израиль, потом в Лондон, то есть надо понимать, что не все в них можно было сказать прямо. И вместе с тем это бесценный источник фактов о времени и литературе. Наиболее содержательные, интересные письма из этого архива я постепенно комментирую и публикую.

Другая дорогая для нас публикация – письма Тамары Габбе к Лидии Чуковской. Габбе была писательницей, драматургом, соратницей Самуила Маршака и непревзойденным литературным редактором. Ее творчество и сейчас не забыто: пьесы «Город мастеров, или Сказка о двух горбунах» и «Авдотья Рязаночка» активно ставятся в театрах. Адаптации сказок братьев Гримм постоянно переиздаются. Они дружили с Лидией Корнеевной с юности, со времен их совместной работы в редакции Маршака. Тамара Габбе в 1930-е годы была арестована, пережила арест и смерть мужа. Письма, о которых я говорю, написаны в блокадном Ленинграде. Эти очень глубокие, мрачные, точные по мысли и безупречные по стилю письма – еще одно небольшое, но ценное, свидетельство о тех днях. Это моя совместная публикация с Максимом Фроловым, талантливым молодым ученым, филологом, биографом академика Юлиана Оксмана.

Важно и то, что нам удалось собрать и впервые опубликовать воспоминания о Лидии Чуковской. Это была нелегкая задача, потому что Лидия Корнеевна прожила долгую жизнь, ее поколение ушло, осталось мало людей, кто мог бы написать такие воспоминания. Список наших публикаций можно долго продолжать. Напоследок хочу сказать: у нас есть текст той самой стенной газеты ленинградского отделения «Детгиза», с которой начался разгром редакции Маршака, аресты и гибель ее сотрудников. Эта газета упоминается и в «Записках об Анне Ахматовой» Лидии Чуковской, и в ее книге «Прочерк». Это значимый документ эпохи.

– Над чем работаете сейчас?

– Хотим более подробно рассказать об отчиме Елены Цезаревны – Матвее Петровиче Бронштейне, арестованном в 1937 году. Очевидно, что он, физик-теоретик, большой ученый, со временем мог бы стать нобелевским лауреатом. Чуковские, узнав в 1938 году о приговоре «десять лет без права переписки», два года жили надеждами, хлопотали о нем, не зная о том, что Матвея Петровича нет в живых. Нам кажется очень важным, чтобы об этом человеке помнили и знали о нем больше.

– Вы долгие годы дружили с Еленой Цезаревной. Есть уроки, которые вы вынесли из дружбы с ней?

– Елена Цезаревна редко давала советы и никогда не воспитывала. Мы общались на равных, несмотря на большую разницу в возрасте. Это было одно из многих ее умений – держаться с людьми на равных, с уважением к личности, без высокомерия и заносчивости. Как-то она сказала мне, что воспитывать можно только своим примером. И незаметно для себя я многому у нее научилась и продолжаю учиться. Она не любила самонадеянности, легкомысленного отношения к делу, как и Корней Иванович, у которого ругательным словом было «полузнайство». Это ее отношение всегда было мне близко и с каждым годом – все больше. Когда тороплюсь, проявляю нетерпение или небрежность, мне стыдно перед ней, и я спешу исправиться. А вообще это было просто большое счастье. Есть такое понятие у психологов и коучей: «Стать лучшей версией себя». Так вот, когда общаешься с людьми такой глубины и силы, это происходит непроизвольно. Писатель, критик Самуил Лурье написал о ней: «Ее дед был гений. Ее мать была – герой. Сама же Елена Цезаревна была святая…. Она была прекрасна и умна, великодушна и отважна. Что она жила среди нас – это было счастье. Мало кем осознаваемое. Никем не заслуженное». Так ведь и есть…