Нырять в бездну, чтобы увидеть свет

Кашалот обитает у поверхности воды, но способен нырять в придонные глубины. Рисунок Николая Калиниченко

Так сложилось, что у Николая Калиниченко две литературные жизни и два круга общения. Более зрелым коллегам он известен как автор фантастических рассказов и повестей, а также литературный критик и регулярный участник конвентов фантастики. Молодые литераторы знают его по поэтическим произведениям и работе с начинающими поэтами. С Николаем КАЛИНИЧЕНКО беседует Элина ЧЕРНЕВА.

– С чего начинался ваш путь в литературу?

– В школе преподаватель русского языка сказала мне, что стихи – это не мое… Вот проза – да, а стихи – нет. Позднее я услышал по секрету от одного серьезного критика, что рассказы мне лучше не писать, зато стихи – обязательно. Еще позже знакомая писательница рекомендовала мне бросить прозу и поэзию ради литературной критики. Мол, вот что тебе дается на самом деле! Поэтому как человек добрый и покладистый я решил заняться всем сразу.

Первой ступенькой в литературу стали конвенты фантастики. Это такие специальные встречи авторов с читателями, на которых все сначала делают вид, что собрались поговорить о делах, но на самом деле очень хотят выпить и поесть шашлыка. Сначала я просто наливал и слушал, не забывая, впрочем, читать фантастику. Потом у меня сложилось свое мнение, которым захотелось поделиться, и я стал писать рецензии, затем статьи, а вскоре расхрабрился на первый рассказ. Ну и понеслось.

– Получается, что стихотворения вы стали писать позднее?

– Нет-нет. Я это делал параллельно с прозой, но всегда – в стол. Читал друзьям, чтобы развлечь их. Многим нравилось. Лет до семнадцати отношение к собственной поэзии у меня было не очень серьезным, поверхностным. Потом постепенно мнение изменилось. Появился интерес к слову. Теперь меня уже просили читать не для смеха, а для души.

– Что привело вас к созданию поэтической секции?

– В 90-е годы молодые поэты были никому не нужны. Скажи во дворе, что ты поэт, и тебя в лучшем случае сочтут дурачком. Вот если ты под гитару песни поешь – другое дело. Поэтов никто не поддерживал. Все были заняты своими проблемами. Складывалось ощущение, что новая поэзия России не нужна. Некоторое время я всерьез считал свое поколение последним. И вот в 2007 году Саша Чистяков приглашает меня поработать мастером на фестивале молодой поэзии «Мцыри». Я сначала отнесся скептически. И тут ко мне на мастер-класс приходят Саша Антипов, Алена Синица, Саша Гусев, Катя Яшникова, еще несколько интересных ребят. Я их слушаю и понимаю, что ошибался. Новое поколение – вот оно, передо мной. И они так же, как я в свое время, нуждаются в поддержке. Дальнейшее было делом техники и доброй воли правления Союза литераторов Дмитрия Цесельчука, Нины Давыдовой, Натальи Рожковой и моего старого друга Евгения Харитонова.

– Неужели в эпоху цифровых технологий и клипового сознания есть молодые люди, которые решили посвятить себя поэзии?

– Оказалось – есть. Причем крайне важно, что это явление не ангажированное. Люди просто ощутили потребность в поэзии. Нужно только обеспечить их творческим лифтом (по аналогии с социальным). Этим мы по мере своих сил и пытаемся заниматься. Важную роль здесь играют фестивали поэзии, такие как «Мцыри» и «Филатов Фест». Охват у них всероссийский, то есть каждый молодой автор в нашей стране может попытать счастья других посмотреть и себя показать. В жюри фестивалей – известные деятели искусства, которым тоже важно было увидеть, что молодая русская поэзия жива. Теперь они знают об этом.

– Чем занимается литературная секция «Кашалот»?

– Мы принимаем участие в российских и международных фестивалях и мероприятиях. Участвуем в Московской книжной ярмарке, Дне города, устраиваем концерты. Команда секции «Кашалот» дважды ездила на гастроли в Эстонию к нашим друзьям, организаторам одного из старейших бардовских фестивалей «Нарвский причал», выступали с концертами в Нарве и в Таллине. Последние два года мы сотрудничаем с Российской государственной библиотекой молодежи и устраиваем на базе библиотеки дискуссионный клуб «Кашалот», где молодые поэты и гости клуба могут обсудить актуальные проблемы культуры и общества. Причем споры разгораются нешуточные. Еще время от времени организуем встречи с различными деятелями культуры. Общаемся свободно в неформальной обстановке.

– Кстати, а почему именно «Кашалот»?

– Это по названию одного из моих стихотворений. Я люблю животных и особенно морских млекопитающих. Часто рисую их. Идея так назвать секцию не моя. Мне ее подсказала Нина Давыдова. Сначала название казалось смешным, даже детским. Потом как-то прижилось. Да и кашалот – животное весьма серьезное. Огромный хищник, способный погружаться в придонную тьму, ниже подводных лодок, и охотиться там на гигантских кальмаров. Но обитает кашалот у поверхности, в водах, пронизанных солнцем. Так и настоящий поэт способен искать ответы в бездне, но в душе тянется к свету. Хорошее название. Менять его не будем.

– В 2017 году вы стали составителем сборника «Созвездие Кита», в 2020 году вышел еще один составленный вами сборник – «Созвездие Кита. Орбиты» (см. стр. 9). Межавторские сборники иногда называют «братскими могилами». Согласны ли вы с этим эпитетом?

– Тут, как и со всеми «клише», придумано, чтобы не думать. Межавторские сборники – это корабли поколений. Это геологический разрез, позволяющий оценить возможности современных поэтов, не пускаясь в долгие исследования. Прочли, нашли интересных для себя авторов и копаете в нужном направлении. Я в свое время знакомился так с европейской фантастикой. Сейчас информационное поле гораздо насыщеннее, чем в 90-х, и захочешь найти поэтов – не найдешь. Так что никакая это не могила, а – спасательный круг для читателей. Кроме того, не стоит забывать, что у антологий есть редколлегия.

– Этот год с самого начала выдался сложным. Скажите, есть ли у вас поэзия «на злобу дня». Часто ли об этом пишут молодые поэты?

– Разумеется, есть. Но я ее не люблю и почти никогда не читаю. Есть еще одно расхожее клише «поэт – рупор эпохи». Я с этим не согласен. Рупор – это аксессуар митингующих. Грубое оружие пропаганды и черно-белого мира. Мне кажется, настоящая поэзия работает на более тонком уровне. Поэт, творящий по принципу «утром – в газете, вечером – в куплете» обрекает себя на творческое выгорание. Что до актуальности, у хорошего автора даже в безобидной любовной истории есть приметы времени.

– Возвращаясь к теме эпохи информации и цифровых технологий. Для чего сегодня нужен бумажный сборник, ведь все можно опубликовать в Сети?

– А ну как электричество отключат? Ну, а если серьезно, то для большинства молодых поэтов бумажная книга по-прежнему значима. Как пойдет дальше – сложно сказать. Мне бы хотелось, чтоб так было. Я вырос с бумажной книгой, и сейчас, когда ее роль в массовой культуре умаляется, она мне еще дороже.