Творить нечто из ничего

В издательстве начата серия дорожной и краеведческой прозы. Аполлинарий Васнецов. Сибирь. 1894. Русский музей

– Алла, Андрей, Арсений, расскажите, пожалуйста, как появилась поэтическая серия «Срез»?

Андрей Пермяков: Появление серии «Срез», как собственно, и рождение издательства «СТиХИ» стало логичным продолжением деятельности товарищества поэтов «Сибирский тракт». Товарищество было создано в феврале 2008 года, и к моменту появления издательства нам исполнилось восемь лет. За эти годы мы успели выступить во многих городах, в некоторых неоднократно, о нас писала региональная пресса, появлялись новые участники и друзья, нас неплохо публиковали в толстых и разных журналах, и в целом все обстояло очень неплохо.

Арсений Ли: Однако с какого-то момента стало не хватать материальных следов. Или средств долгой памяти. Упоминания в Интернете – это прекрасно, но, как показывает судьба даже очень крупных и устойчивых сетевых проектов, например «Журнального зала», бумажные носители все-таки надежней. Кроме того, у многих ценимых нами авторов и даже у некоторых участников товарищества не было собственных стихотворных книг. Или были, но весьма далекие от представлявшихся нам идеалов. Вот так и начали.

– Какие авторы уже вышли в серии?

А. Перм.: Первым, еще до появления серии, у нас был издан часто перемещающийся в пространстве, но на тот момент однозначно петербургский автор Алексей Григорьев. Далее появились книги Инны Домрачевой, Алены Каримовой, Рафаэля Мовсесяна, Арсения Ли, Игоря Караулова, Максима Жукова. Чуть позже издательство выпустило сборники Германа Титова, Германа Власова, Аллы Поспеловой, Андрея Пермякова, Изяслава Винтермана. Совсем недавно – Алисы Орловой и Юрия Казарина. Планы тоже обширны, но мы их пока оглашать не будем. Все-таки немножко суеверия в творческом деле не повредит.

– По каким критериям вы отбираете поэтов?

А.Л.: Изначально у нас существовал формальный критерий: автор, выходящий в издательстве, должен был иметь публикации в толстых журналах. Так было задумано по разным соображениям, дабы исключить безмерный поток обращений совсем странных авторов в новое издательство, к примеру. Хотя первые книги, конечно, у нас были изначально запланированы и критерий публикабельности мы ввели чуть искусственно: планировавшиеся к изданию первыми авторы действительно неплохо представлены в «толстяках». В реальности требования, конечно, намного разнообразнее и не слишком отличаются от тех, по которым формировалось товарищество «Сибирский тракт». Нам нравятся стихи человека, их у него достаточно для построения внятной книги – мы его приглашаем. И наш главный редактор Алла Поспелова отвечает и во многом решает, какой автор и какие его стихи выйдут в книге. После ее легкой руки и вдумчивой работы авторы, которых не замечали, становятся заметными, а те, кого не публиковали в «толстяках», становятся их постоянными авторами.

– Как вы определяете творчество?

А. Перм.: Вопрос очень сложный, а ответ возможен относительно простой. Обратимся к этимологическому словарю. Древнегреческое красивое слово, звучавшее примерно как «пойэсиз», означает собственно «творение, сотворение». То есть поэзия и творчество – слова однокоренные, в сущности. Почти синонимы с исторической точки зрения. И это в самом деле так. Именно поэзия позволяет творить нечто из ничего наилучшим образом. Проза все-таки требует сюжета, иначе получается поток сознания, далекий от упорядоченности завершенного творения. Даже музыка хочет последующего воспроизведения с использованием более или менее сложных инструментов. Не говоря уж об искусствах, требующих сложного технического инструментария, – таких как скульптура, живопись, архитектура. А поэзия – вот она: творец, читатель, и меж ними – только лист бумаги, покрытый знаками. Общение душ. То есть опять-таки творчество.

– Что вы можете сказать о современной поэзии?

Алла Поспелова: Сказать можно многое. Прежде всего, она существует. Во-вторых, она очень разнообразна. К примеру, когда говорят, что поэзия не собирает стадионы, на это легко возразить: как эстрадная поэзия чуть более полувека назад собирала стадионы, так их затем собирала рок-музыка, где (особенно в отечественном изводе) собственно музыкальная составляющая была довольно скромной. Далее появился рэп. Там музыкальная составляющая ограничивается битом. То есть люди воспринимают текст и его подачу.

А. Перм.: Есть еще поэты, хорошо обосновавшиеся в сети «ВКонтакте». Да, это поэзия, некоторый ее уголок. Стихи, восприятие которых не требует особых усилий, ничего не сообщает читателю, кроме того, что он знал и так. Стихи, не вступающие в противоречие с читателем-слушателем. Может быть, чуть расширяющие его взгляд на мир. Но опять-таки в очень комфортных рамках.

А.П.: А вот поэзия, влияющая на более глубоком уровне, она требует некоторого предварительного настроя. И такой поэзии, надо признать, тоже немало. Она разная. Вряд ли отдельный читатель воспримет все ее грани. Но вот с таким человеком, настроенным на диалог, уже интересно. И к нему-то мы и обращаемся в первую очередь. Кстати, читатель подобного типа обычно интереснее как личность и более склонен к творческой деятельности в различных ее аспектах. Хотя тут допускаются разнообразные исключения.

А.Л.: Но кроме того, если мы вспомним общее количество зрителей, посетивших мероприятия товарищества за годы его существования, их тоже ведь наберется стадион. Не «Лужники», конечно, но и не самый крохотный стадиончик.

– Какие новые формы презентаций появились в последнее время?

А.Л.: Опять вряд ли сообщим что-то совсем оригинальное. Новое – это хорошо забытое или неожиданно представленное старое. Ну, скажем, сочетаниям поэтического текста с перформансом или музыкой уже несколько тысячелетий. Или не совсем старое. Однако и мультимедийное сопровождение, и одновременное проведение презентаций с научными конференциями, и сочетание представления книг с художественными выставками давно уже не новость. Примеры удачного совмещения этих акций, разумеется, есть. Скажем, хорошо это получается у ценимого нами челябинского издательства Марины Волковой.

А.П.: Но мы обычно представляем наши книги более сдержанно. Хотя у нас, по мнению многих, самые красивые афиши. Тут заслуга нашего арт-директора Арсения Ли.

– Кстати, у ваших книг необычный дизайн.

А.П.: В этом тоже «виновен» Арсений. Именно он придумал этот дизайн – с косо срезанным верхним краем книги. Тут очевидная ассоциация с названием серии. Термин «срез» оказался весьма многозначным. И другие элементы оформления, скажем, непременные графические портреты с оригинала вышедшие из-под карандаша хороших художников, например Михаила Картузова и Сергея Ивкина, вкладки из крафт-бумаги с автографами поэтов – тоже заслуга Арсения. Хотя это, разумеется, средства. А цель – создать запоминающийся объект. Мы ведь живем не только в эпоху «постгуттенберга», но и «посткопирайта»: стихи скачать не проблема. А вот подержать в руках необычную книгу-объект – бесценно. Хотя на самом деле и весьма недорого.

А.Л.: Стратегия как минимум себя оправдывает. Тираж части первых книг уже превысил полтысячи. Тех, кто помнит времена советские, цифра не поразит, но для наших дней – очень немало.

– В каких городах вы уже выступали и где собираетесь выступить?

А. Перм.: В хронологическом порядке без учета повторов дело обстояло так: Москва, Пермь, Екатеринбург, Одесса, Нижний Новгород, Санкт-Петербург, Саратов, Вологда, Кунгур, Киров, Ярославль, Липецк, Ейск, Тольятти, Тверь, Челябинск, Ереван. Но к этому времени, конечно, в некоторых городах мы уже выступили по нескольку раз. Теперь к процессу присоединились наши авторы. А ведь круг их очень широк: Рафаэль Мовсесян живет в Армении, Изяслав Винтерман – в Израиле, Вадим Жуков – в Крыму, Инна Домрачева и Юрий Казарин – на Урале. Это только навскидку, исходно почти все мы – жители нестоличные. Таким образом, представления книг, изданных нами, проходят теперь в очень разных городах: было бы странным препятствовать авторам устраивать собственные презентации.

А.П.: И вообще с появлением издательской программы география стала намного шире. Наши книги порой заказывают читатели из городов, названия которых мы, конечно, слышали, но о расположении их имеем смутное представление. И вряд ли бы добрались туда лично в обозримом будущем.

– Ваша серия – поэтическая. А будете ли вы печатать прозу?

А.Л.: Печатаем понемногу. Начата серия дорожной и краеведческой прозы под названием «Путь». Там вышла книга Андрея Пермякова «Тяжкие кони Ополья». Автор повторил путь, совершенный Владимиром Солоухиным 60 годами ранее и представленный в книге «Владимирские проселки». Нам кажется, такая вот проза, фиксирующая провинциальное «здесь и сейчас», есть работа на отдаленное будущее. На восприятие потомков. Это важно.

– Современную поэзию, как показывает опыт, читатель почти не знает, однако вы выступаете в роли ее популяризатора. Удается достучаться до читателя?

А. Перм.: Частично мы на этот вопрос ответили уже. Но да, надо уточнить. Естественно, нам кажется лучшей именно та поэзия, которую мы издаем. Ее мы и популяризируем среди читателей. Собственно, этой деятельностью мы занимались, повторим, задолго до появления издательства – когда привозили ценимых нами авторов из одних нестоличных городов в другие нестоличные города. Теперь возим в эти и многие другие города их книги.

А.П.: Так что дело не совсем в том, чтобы достучаться до читателя, условно – обратить в свою веру (хотя и так бывает), а в том, чтобы дать возможность читателю, любящему поэзию, познакомиться с хорошими современными авторами. С лучшими, на наш вкус, скажем еще раз.

– На каких площадках вам сопутствовал успех?

А.Л.: Вопрос, безусловно, в развитие предыдущего. Очень часто нас хорошо принимали в городах относительно небольших, совсем небольших и просто маленьких. Для примера, по степени уменьшения населения – в Твери, Кунгуре и Гавриловом Посаде. Хотя бывает и наоборот: скажем, в Москве начиная с первого, десятилетней давности, выступления в Булгаковском доме, товарищество «Сибирский тракт» полюбили многие. На третью, кажется, нашу презентацию, проходившую в закрывшемся ныне книжном магазине «ПирОГИ на Зеленом», магазине, расположенном, мягко говоря, далековато от центра столицы и популярных культурных пространств, пришло человек триста.

А. Перм.: Но вообще явных провалов особо не было. Мы ж работаем с организаторами выступлений, они нас сами приглашают. Соответственно – обеспечивают аудиторию. А уж наличие этой самой аудитории в разных городах определяется разными факторами. Где-то это структуры при гуманитарных факультетах вузов, где-то, как в Вологде или Перми – местные отделения союзов писателей, а, к примеру, в Кунгуре – городская библиотека.

– Где бы вы хотели выступить снова?

А. Перм.: Ой! Коротко – везде! Хорошо было бы повторить одно из наших первых выступлений в Екатеринбурге. Необычное было место, подвальчик такой под библиотекой, кажется. Необычный состав. Зрители из числа общих знакомых… Теперь все происходило бы иначе.

А.П.: Еще очень бы хотелось действительно значимого и большого выступления в Санкт-Петербурге. Там существует множество площадок со своей аудиторией, множество клубов. Но именно это обстоятельство (при всех своих положительных аспектах) способствует некой раздробленности любящих поэзию аудиторий. Может, получится у нас интересная презентация на фестивале «Петербургские мосты». Тем более Инна Домрачева, чья книга у нас вышла, стала в уходящем году одним из лауреатов премии «Заблудившийся трамвай», вручавшейся как раз в рамках этого фестиваля.

– Прочтите, пожалуйста, по одному стихотворению трех наиболее ярких ваших авторов.

А.Л.: Нам пришлось бы привести как минимум по стихотворению из каждой книги, вышедшей в нашем издательстве, потому что мы печатаем только ярких, состоявшихся, самобытных поэтов. Нам часто пеняют, что мы создали издательство, чтобы печатать себя (как будто издательства при литературных течениях и кружках возникали для чего-то другого), вот мы и приведем здесь стихотворения друг друга).

Андрей Пермяков (выбор Арсения Ли)

Нине

Падает крохотный свет

на переводные картинки.

Вот ты не застала кассет,

а я еще помню пластинки.

И отрывной календарь

в убогих картонках корок.

Там был настоящий январь:

свобода и минус сорок.

Там тонкое время плыло

и дальше хотело плыть.

И много такого было,

что больше не может быть.

Там телик показывал

меньше одной программы,

там дядька привязывал

велик на берегу.

Музыка кончилась, мама домыла раму.

Зайцы попрятались в ненастоящем снегу.

Алла Поспелова (выбор Андрея Пермякова)

* * *

Шестидесятилетние повесы:

Профессора, министры, мэтры, крезы.

Сквозь карнавал любовей и разлук,

Сквозь милую неопытность подруг,

Сквозь вечный бег за юностью манящей,

Сквозь шутовскую бойню с настоящим…

Становятся стары и напряженны,

Когда умирают их первые жены.

Арсений Ли (выбор Аллы Поспеловой)

* * *

Андрею Пермякову

Мертвый корабль ложится щекою на желтое дно

Море откатывается, обнажая мослы…

Раньше здесь жили люди, потом собаки, но тоже давно,

Теперь даже тени ушли.

Горький песок Арала, помнишь мои следы?

Что-то ты должен помнить – бездумный прах!

Тень стрекозы зависает над тенью воды

Тень моя пристально смотрит в ее глаза.