Про библию персонажей

Кого-то пугает лезгинка... Кадр из сериала «Салам Масква»

В июне в онлайн-кинотеатре Первого канала после четырех лет ожиданий стартовал показ сериала «Салам Масква». 16-серийный фильм посвящен взаимоотношению полицейских и мигрантов в российской столице. Русский и дагестанец вынуждены работать напарниками. Подпольный бизнес, коррупция, кумовство, ксенофобия, правозащита переплетаются с историями вражды и дружбы, запретной любви и предательства, выбора между родовым долгом и государственным законом. В день завершения показа с Павлом БАРДИНЫМ, создавшим и снявшим эту остросоциальную и местами смешную драму, поговорила Алиса ГАНИЕВА, попробовавшая себя в команде сценаристов.

– Павел, сегодня, 18 августа, выходят две заключительные серии вашего сериала «Салам Масква». Показ длился два месяца. Очень интересно, какие отзывы успели услышать от зрителей, коллег-режиссеров, критиков? Была ли какая-то ну совсем неожиданная реакция?

– Приятная неожиданность – получил несколько лестных отзывов от коллег, среди режиссеров не очень принято хвалить друг друга. Ругают больше анонимно и заглазно, в лицо чаще говорят комплименты. Но это закономерно. Неприятных неожиданностей пока не было.

– Не все знают, что три из шестнадцати серий уже показывали на Омском кинофестивале «Движение» еще в 2013-м. Тогда вы с Марией Сапрыкиной, вторым главным автором, получили премию за лучший сценарий. Расскажите, как шла работа над горизонтальной историей. Вы очень ловко выламываетесь из бытовых стереотипов про русских пьяниц, кавказских бандитов и хитрых азиатов. Сначала как бы идете на поводу у среднестатистического зрителя, а потом – хоп! – и одна карта превращается в колоду. Злодей оказывается героем, герой подлецом. Клишированный образ обрастает противоречивыми деталями, и вот уже вместо типичного мента, скинхеда или рыночного торговца мы видим человека со своим сложным характером. Вы чувствовали, что вас разрывает между вот этой психологией, преодолением картонности персонажей и законами криминальной драмы, которая как раз требует стрелялок, экшна, злодеев и моря крови? Или все вполне сочетаемо?

– Вопрос определения. Мы снимали скорее драму с немалой долей комедии, чем стандартный полицейский боевик, поэтому изначально не делалась ставка на буквальность и натурализм. Как раз гораздо интереснее было попытаться показать объемные характеры в неоднозначных, меняющихся обстоятельствах. Где-то провести параллели – совершенно разные герои оказываются в похожих ситуациях или демонстрируют приверженность одним моральным и эстетическим ценностям, несмотря на принадлежность к разным культурам. А где-то наоборот – показать, что нет «своих» среди «своих».

...кого-то – дуло в лицо.       Кадры из сериала «Салам Масква»

– Глупо, наверное, делать какие-то сослагательные выкладки, и все же. Если бы сериал успел выйти в 2012-м, еще до изменений в цензуре и в политическом климате страны, как бы его приняли тогда? Насколько с тех пор изменилось понимание системы «свой-чужой» у российского зрителя? Кавказец теперь более свой, чем украинец? Лезгинка на Манежке не так страшна, как гей-парад? Или все не так просто?

– Мне кажется, не так важна точка приложения ненависти, как ее сила, сила неприятия «чужого». Думаю, меньше злобы за последнее время не стало. Если накачивать общество агрессией, рано или поздно достанется всем: геям, евреям, кавказцам, танцорам и велосипедистам.

– Насчет агрессии. В нулевые вы очень точно поймали нерв тогдашней реальности – я имею в виду нашумевшие фильмы «Россия 88» и «Гоп-стоп». Скинхеды и гопники, борющиеся против того, что считают злом. Не то отморозки, не то робин гуды. Такая же тенденция наблюдалась в «молодой прозе» нулевых – асоциальные идейные ячейки и группировки молодежи громят иноверцев, игровые клубы, притоны, захватывают здания администрации поселков и городков и т.д. Злом объявляется власть, капитализм, представители чуждых этносов и т.д. Радикальные салафиты и дальневосточные партизаны, в общем-то, из той же породы. Вы ведь и сценарии писали к этим фильмам. Как вы думаете, куда пошли ваши сейчас? Желание бороться вроде бы осталось, но с чем? С «пятой колонной»? Неужели государству удалось их приручить?

– Путь героев фильмов – в самих фильмах. Банда «России 88» сотрудничает с участковым, а потом в лице своих самых ярких представителей танцует в финале «Гоп-стопа» – теперь это сельские омоновцы. Такой вот юмор. В жизни все несколько сложнее. Сейчас уличные войны, кажется, утихли, радикалов кого закрыли, кого приписали под знамена и как будто приручили. Этот путь мне видится тупиковым. Во-первых, сотрудничая с радикалами, власть сама радикализируется в глазах обычных граждан. 

Во-вторых, чтобы привлечь радикалов, необходимо ставить радикальные задачи, использовать агрессивные пропагандистские техники, продуцировать образ врага в общем медийном поле, а это ведет к реальному нарастанию агрессии. Война – не лучший способ бороться с радикалами.

В-третьих, я не верю в управляемость этой ситуации в целом, в стратегической перспективе. Тем не менее выход из тупика всегда есть. Нужно просто развернуться и пойти назад. В нашем случае – вперед, к цивилизации, а не к радикалам.

– Сегодня зрители смогут увидеть также и нашу «дагестанскую» серию. Хочу вам сказать большое спасибо за то, что нашли желание и силы погрузиться в пугающий многих этносоциальный водоворот северокавказской республики. Гораздо легче было бы изобразить размытого кавказца – удальца-джигита или, наоборот, бородатого монстра с кинжалом или бомбой. Вы сделали редкий шаг – поехали в Дагестан и попытались разобраться сами. У меня, как у автора этой серии, давно назрел вопрос: как на текст сценария реагировали местные актеры, чиновники? Возможно, кто-то осторожничал, плевался? Или всех все устраивало? Ведь увидеть себя в зеркале хочет не каждый.

– Погружение было увлекательным и желанным. Еще до предложения снимать сериал меня, конечно, манила киногения Кавказа. Хотелось сделать что-то наподобие Хаджи-Мурата, с интересом читал ранние вещи Садулаева, изучал записки Дюма и с большим воодушевлением познакомился с вашим Далгатом. Я увидел лирического героя, абсолютно созвучного мне, но при этом нового, фактурного, незнакомого. Захотелось увидеть село, где он вырос, сочно и жестко написанную Махачкалу. Так что к предложению сделать что-то «дагестанское» был внутренне готов.

Удалось – спасибо Денису Евстигнееву и всем дагестанским друзьям, кто помогал, еще на стадии написания «горизонтали» и «библии персонажей», – съездить на родину персонажей, пожить несколько дней в селах и в Редукторном, «пристреляться» к натуре, пообщаться с разными людьми. Стало ясно, что как минимум одна серия должна сниматься в Дагестане, именно в селе, в горах. И натуру как природу, и человеческую натуру в горах наблюдать и изучать особенно интересно и увлекательно.

И в первую вылазку, и потом, во время большой экспедиции, когда приехала вся группа, работать было комфортно и приятно. Мы увидели щедрых, смелых, свободомыслящих людей с прекрасным чувством юмора.

Всего один – один! – человек действительно был недоволен и, как вы выразились, «плевался». Статус чиновника, как, видимо, показалось его носителю, предполагает неудержимое и безнаказанное слюноотделение. Претензии, к слову, были именно к вашему тексту. Сформулировать свое мнение доказательно чиновник не смог, поэтому ограничился оскорблением. Со всем уважением к будущему зрителю я объяснил, что его мнение может заинтересовать меня только после трансляции нашего сериала в эфире. А сейчас интересует мнение оператора-постановщика, актеров, композитора, художника, продюсеров и еще пары человек.

Все остальные – режиссеры и актеры Даргинского, Лакского, Аварского, Кумыкского, Лезгинского театров, водители, рыбаки, чабаны, видеопираты, полицейские, имамы, жители Махачкалы, Дербента, Каспийска, Гуниба, Кубачи, Хаджалмахи, Губдена, Леваши, мужчины и женщины, почтенные старики, подростки и совсем малыши – извините, не могу перечислить фамилии, – помогали, советовали, делились, угощали, принимали. Все краски и грани кавказского гостеприимства.

Когда группа жила в Кубачи, жители соревновались, кто лучше приютит гостей, кто накроет более разнообразный и обильный завтрак. Были курьезы, однажды полгруппы «украли» – в соседнее село на свадьбу. Напоили, накормили, затанцевали до утра, чуть не сорвали смену.

– А кунаками чьими-нибудь стали?

– Официально не расписывались. Сохранились добрые отношения с несколькими людьми, с кем-то переписываемся в Facebook, надеюсь, еще повидаемся. Всем дагестанским друзьям наш Салам, большое киношное баркалла от всей группы, а также Сахлъи, Деркхаб, Сагъ-саламат хьуй! С лезгинским не уверен, поправьте если что. Еще был лакский тост, но запомнилось только троекратное «ура!».

– Павел, дурацкий вопрос, но я его все-таки задам. Почему в российском кинопродакшне так мало хороших сценариев? Я имею в виду игровые фильмы и сериалы. На это не жалуется только ленивый.

– Залог успеха – разнообразие форм, жанров и подходов. Законодательные нововведения последних лет, госфинансирование, выродившееся в политику «заказывания музыки», убивают самозарождающуюся жизнь, навязывают прокрустовы шаблоны. Есть профессиональные драматурги и сценаристы... Любимовка и Театр.док вырастили уже не первое поколение талантливых авторов, но, увы, таланты не востребованы, востребованы удобные исполнители. А если и талантливый, и востребованный – значит, зачастую пасется в загоне формата: «Давайте, как ЭйчБиОу, но чтоб никто непил-некурил-нетрахался, и наши хорошие, а ихние плохие». 

С таким подходом хороших сценариев не получишь. Уверен, на полках пылится немало хороших историй. Много интересных сюжетов обсуждается, но не фиксируется в тексте, так как перспективы постановки совершенно нереальны. Большинство продюсеров сейчас бежит от любого намека на правду жизни, привязки героев к социуму.

– В «Салам Масква», к счастью, этой правды жизни хватает с лихвой. Надеюсь, зритель это оценит.