Антикварный барон

Михаил Климов: «Некоторые покупатели хоть изредка в книги заглядывают». Фото автора

В мире антикварной книги царят особые законы: есть свои бароны, авторитеты. Михаил Климов – один из самых уважаемых игроков на московском рынке антикварной литературы. Специфику этой среды он описал в книге «Записки антикварного дилера». С Михаилом КЛИМОВЫМ побеседовал Александр СЛАВУЦКИЙ.

– Михаил Менделеевич, сколько лет вы занимаетесь антикварной литературой?

– Больше 35 лет. В молодости я увлекался книгами по философии, которые являлись тогда большим дефицитом. Ни Платона, ни изданий по восточной философии в продаже не было. Такие книги можно было купить только втридорога с рук, и, чтобы заработать, пришлось торговать другими книгами. Довольно быстро все изданное при советской власти я прочитал, а дореволюционные книги стоили совсем других денег, и мне пришлось заниматься этим бизнесом дальше.

– То есть вы стояли перед магазином, перехватывали книги…

– Нет, на перехвате я никогда не стоял. Точнее, это было только однажды, когда я поспорил со знакомыми, что буду покупать не то, что несут в магазин, а те книги, с которыми идут из магазина, поскольку товароведы не взяли. Я пытался доказать, что в нашем бизнесе можно существовать не за счет перехвата книг у товароведов, а за счет того, что ты знаешь книги лучше их. И таким образом в течение недели заработал рублей 500 (по тем временам это неплохие деньги).

– Какие антикварные книги сегодня пользуются наибольшим спросом?

– В своей книге «Записки антикварного дилера» я придумал такую градацию. Основная масса букинистических книг сегодня покупается на подарки. Это самая распространенная ситуация, когда человек приходит в магазин и говорит, что завтра едет в Казахстан и ему нужно подарить что-нибудь про Казахстан какому-нибудь чиновнику или партнеру по бизнесу. Такому покупателю все равно, что дарить, главное уложиться в сумму, которую он готов потратить, и чтобы книжка красиво выглядела, несла аромат старины и т.д. Второй класс – это люди, которые украшают собственные дома. Это уровень покупателей немного повыше, потому что книги они оставляют себе и хоть изредка в них заглядывают. То, что они покупают, на нашем сленге называется толстыми обоями. Такой покупатель говорит: у меня есть шкаф, в котором шесть полок по полтора метра, и их нужно заставить книгами по русской истории, классике и т.д. Тех, кто украшает свою жизнь и быт, становится гораздо меньше, в силу того, что богатых людей появляется немного, а основная масса свой быт уже украсила. И совсем, с моей точки зрения, вырождающийся класс – это коллекционеры. Старые коллекционеры, которые собирали еще при большевиках, либо уходят из жизни, либо не в состоянии покупать книги, которые их интересуют. А новые коллекционеры довольно специфические. В своей книге я написал, что живопись сегодня собирают по книге «Родная речь» для четвертого класса. Если есть художник в этой книге, значит, нужен. Так же собирают книги и многие сегодняшние коллекционеры. Допустим, некто говорит, что хочет купить подборку по русской классике. Я предлагаю: Пушкин, Лермонтов, Лесков… И тут человек ошарашивает меня вопросом: «А Лесков – кто это?»

– Через вас проходит множество книг. Какие издания за последнее время произвели на вас наибольшее впечатление?

– Удивить меня трудно, все-таки я занимаюсь этим бизнесом довольно давно. Но иногда и такое бывает. Назову вам одну книгу. Великий русский врач Николай Пирогов кроме всех прочих своих открытий первым придумал использовать при переломах гипсовые шины, до него сломанную руку или ногу просто обвязывали. Незадолго до начала Крымской войны он оказался в мастерской у своего приятеля-скульптора и увидел, как тот что-то делает из гипса. Ему пришла идея использовать гипс при переломах. Пирогов попробовал, результаты оказались превосходными, и тогда он обратился в государственную комиссию с предложением об этом опыте всем сообщить, и была издана книга по наложению повязок. Во время войны ее разослали по медицинским учреждениям как руководство к действию. Врачи эту книжку читали, потом выбрасывали, поскольку это была должностная инструкция. Так что на сегодняшний день в Публичной библиотеке, которая получала экземпляр каждой выходящей в России книги, такого издания нет, а имеется только репринтная фотокопия, изданная в 1954 году. У нас же имеется оригинальное издание 1854 года.

– Если не секрет, какова цена этой книги?

– Не помню точно, но что-то больше миллиона рублей. Мы проверили, ее ни разу не было в продаже ни в одном книготорговом каталоге. А вы знаете, что самые дорогие в мире книги стоят миллионы долларов?

– Да, меня поразило, что книга, посвященная каким-то птицам, стоит несколько миллионов долларов…

– «Несколько» – это еще мягко сказано… Пять с лишним лет назад на аукционе «Сотбис» экземпляр «Птиц Америки» из собрания лорда Хескета ушел с молотка за 11,5 миллиона долларов. Альбом «Птицы Америки» с иллюстрациями в натуральную величину птиц Северной Америки, выполненными американским натуралистом Одюбоном, является библиографической редкостью. В этой книге гигантские литографии фантастической раскраски. И американцы все, что касается истории своей страны, чтят и собирают, а вот книгу Пирогова, которую мы предложили всем, как нам казалось, заинтересованным в ней людям, никто покупать не хочет. У нас нет культуры собирания научных книг. Я не знаю ни одного человека в России, который собирал бы такие книги, в то время как в Америке это одно из главных направлений.

– Одна из самых дорогих наших книг носит странное, на мой взгляд, название «Византийские эмали». Что это за книга и почему она стоит так дорого?

– У этой книги довольно забавная история. Некий купец по фамилии Звенигородский, разбогатевший в конце XIX века, пожелал войти в историю. Начал собирать византийские эмали и, собрав их некоторое количество, решил окончательно себя увековечить, издав книгу по своей коллекции. Он потратил на это издание почти все свое состояние, притом что ни один из 600 экземпляров не продал. Книга была издана равными частями на французском, немецком, английском языках, и все экземпляры он разослал в царствующие дома того времени, одарил российских сановников и т.д. Довольно долго это издание считалось самой дорогой российской книгой. Первый экземпляр, который появился в конце XIX века в продаже (я еще раз повторяю, что сам Звенигородский не продал ни одной книги) стоил тысячу рублей. По тем временам это была невероятная сумма. Парадоксов здесь два. Есть такое мнение, что эмали, которые к нему попали, были в основном фальшивые. Впрочем, я не берусь утверждать, что это так. Второе, эта книга считается шедевром русской полиграфии – красивый форзац, шикарный переплет, суперобложка из парчи с золотой закладкой. Так вот, этот шедевр русской полиграфии был изготовлен во Франкфурте-на-Майне, поэтому, с моей точки зрения, эта книга представляет собой курьез, но тем не менее…

– Сколько же она сейчас стоит?

– Многое зависит от языка и степени комплектности экземпляра. Например, книга, которой располагаем мы, оценивается в 100 с лишним тысяч долларов.

– На антикварном рынке совершаются не только операции купли-продажи, но и поиска. Любую ли книгу можно найти? Вот, например, если мне нужно прижизненное издание «Евгения Онегина».

– Все зависит от вашего бюджета. При жизни Пушкина роман издавался два с половиной раза. Первое издание осуществлялось по главам, по мере того как Пушкин писал, они и печатались. И комплект первого издания в хорошем состоянии сегодня найти практически невозможно. Я очень давно его не видел, и, думаю, что в хорошем состоянии полное собрание глав стоит несколько сотен тысяч долларов. Отдельной книгой «Евгений Онегин» вышел в 1833 году, это издание я тоже давно не видел и думаю, что оно стоит между 50 и 100 тысяч долларов. И, наконец, третье издание, считающееся прижизненным, вышло в 1837 году, уже после его гибели, но гранки этой книги он держал в руках. Это маленькая книжечка, изданная книготорговцем Ильей Глазуновым, и отыскать ее вполне возможно. Но стоит она тоже очень значительную сумму, думаю, больше 20 тысяч долларов.

– Я знаю, что знаменитости занимаются коллекционированием книг.

– Могу назвать десятка два-три известных фамилий. Но я совершенно не уверен в том, чтобы эти люди хотели быть названными в таком контексте, поэтому лучше ни о ком говорить не буду.

– И все-таки в своей книге вы рассказываете занятную историю с Александром Градским.

– С Градским меня познакомил писатель Владимир Тихвинский, у которого я работал литературным секретарем. Градский несколько раз покупал у меня книги, а я в то время как еще начинающий книжный дилер любого клиента холил и лелеял. С моим приятелем-книжником мы попали в дом на Смоленке, в котором мужчина средних лет продавал старинные книги. Мы отложили некоторое количество изданий и принялись искать, у кого бы занять денег. А происходило это летом, большинство знакомых разъехалось. И сделав с десяток звонков, я в конце концов набрал номер Градского, который обещал мне помочь при условии, что поедет покупать книги с нами. У него тогда был «жигуленок», мы с приятелем сели в эту машину, и, пока ехали из Сокольников на Смоленку, Градский нам рассказал, что, во-первых, он самый лучший в Москве водитель, во-вторых, самый гениальный бизнесмен, а также великий композитор, музыку которого поймут только в XXI веке. В данной ситуации мы, конечно, ему не возражали. Мы приехали в старый двухэтажный, похожий на барак дом, купили книги, а когда уже выходили с книгами из квартиры, вдруг открылась дверь подъезда и на пороге оказалась старуха на костылях, которая, увидев нас, начала орать: «Держите, грабят». На дворе было андроповское время, и за такие проделки можно было получить немаленький срок. Несколько минут мы стояли оторопевшие, а потом мой приятель сбежал с лестницы, переставил старушку, которая закрывала выход, мы прыгнули в машину, и Градский на бешеной скорости рванул вперед. Мы довольно долго носились по дворам, потом наконец спросили, куда это мы так гоним. «Как куда? Уходим от погони», – ответил Градский. Хотя никакой погони, конечно, не было.

– Кто же была эта старушка?

– Как потом мы узнали, она была тещей этого персонажа, который потихоньку продавал книги своего тестя. Когда я через несколько дней позвонил этому человеку, мне сказали, что он в ЛТП – это место, куда раньше отправляли лечиться алкоголиков.

– Вы – писатель. Почему вы тратите свое время на работу в книжном магазине?

– Потому что писательство сегодня может прокормить только тех, у кого книги издаются миллионными тиражами. У меня вышло более 10 книг, и за них я не получил и 10 тысяч долларов. На это не прожить.

– Расскажите о ваших книгах.

– Сначала у меня вышли две книги, описывающие приключения антикварного дилера Паши Назарова «Не оставляю врагов живыми» и «Смерть в кожаном переплете», затем детектив, не имевший отношения к антиквариату, «Серьезная жизнь несерьезной женщины». Через несколько лет вышли четыре книги под псевдонимом Михаил Климман, а в этом году у меня выходят еще две книги о приключениях Паши Назарова «Шекспир, или Список сокровищ», «Пушкин, или Письма из склепа» и переиздание «Записок».