Плоды ясновидения

Юрий Мамлеев - изобретатель жанра "фантастика человеческой души".
Фото Владимира Гуга

Во всех своих книгах Юрий Мамлеев, так или иначе, размышляет о России, подчеркивает ее особое предназначение и судьбу. О ключевой философской работе «Россия Вечная», за которую писателю в 2012 году присудили премию правительства РФ, Южинском кружке и мистическом патриотизме с Юрием МАМЛЕЕВЫМ побеседовал Владимир ГУГА.

– В конце 2012 года вам присудили премию правительства Российской Федерации за книгу «Россия Вечная». Она написана довольно давно. Если не ошибаюсь, первый тираж книги появился где-то лет 10 назад. Почему только в конце 2012 года она была удостоена премии?

– Первый тираж действительно вышел 10 лет назад. Книга обратила на себя внимание в основном интеллигенции. Интересный факт: один русский преуспевающий художник, неплохо проживавший в то время в Казахстане, прочитав эту книгу, взял и вернулся в Россию. Вернулся, как говорится, на стартовую, нулевую позицию. Он бросил все и приехал. Теперь конкретно о книге. В ней при всей ее открытости присутствует большой философско-эзотерический пласт. Конечно, он не для всех открыт. Чтобы прикоснуться к нему, нужна некоторая подготовка. Но в целом работа открыта и доступна для любого читателя. Новое издание значительно расширено. В него введены главы «Великая Россия» и «Россия земли и духа», которые посвящены современной России. Кроме того, многие статьи, излагающие суть моей философской доктрины, заменены на новые. Они проясняют, как возникло это учение, как оно развивалось, почему оно важно в сегодняшнее время.

– В легендарный Южинский кружок, вдохновителем которого вы являлись, входили такие звезды московского литературно-философского андеграунда 60–70-х годов, как философ Гейдар Джемаль, писатели Венедикт Ерофеев и Владимир Буковский, художники Владимир Ковенатцкий и Анатолий Зверев, поэты Евгений Головин, Генрих Сапгир и Леонид Губанов. Идея «России Вечной» зародилась уже тогда, в южинскую эпоху? Или в эмиграции? Или в дикие 90-е, когда вы вернулись?

– Эта идея появилась в эмиграции. В Париже я вместе с Татьяной Горичевой, известным богословом из Питера, написал книгу «Невидимый град Китеж». В ней уже были наброски моего учения. А в 96-м году я уже окончательно написал книгу «Россия Вечная». Действительно, у этой доктрины много источников. Она не упала с неба. Идея книги ясно проглядывает в русской классической литературе, в первую очередь литературе конца XIX – начала XX века. Известно, что литература является зеркалом души народа. Так вот, в русской литературе заметно сильное стремление к познанию своей страны. Не только потому, что Россия – родина, но и потому, что в России заключена какая-то тайна. Возможно, она связана с будущим предназначением страны. Об этой особой роли в начале XX века говорили многие знаменитые ясновидцы и визионеры. Впрочем, меня их умозаключения никогда особенно не интересовали. Я был всегда ведом своей интуицией, своим знанием философии и любовью к России.

– По моим наблюдениям, у нас в России существуют два вида патриотизма. Первый – условно называемый патриархальный, сопряженный с постоянной демонстрацией национального ущемления, богоизбранности, в некоторой степени связанный с национализмом. Второй – «бюджетный» патриотизм: торжества, награждения, парады, золотые фанфары, гигантские памятники и мемориальные комплексы. Вы идете по пути совершенно иного патриотизма – метафизического. «Россия Вечная» предлагает русскому человеку погрузиться в бездонные глубины родной культуры, религии, природы. Как вы думаете, почему власть своей премией отметила именно такой «тихий» мистический формат патриотизма?

– Я бы сказал, это не мистический патриотизм, а духовный. Я очень рад тому, что мою книгу высоко оценили. Видимо, в сфере власти есть люди, которым близко то, что я написал. Иначе как это объяснить? Патриотизм не должен быть однобоким. Мы должны понимать, что мы живем в огромном, сложном мире. Патриотизм не должен перерастать в национализм, и мы все должны помнить слова Достоевского: «Русский человек – это «всечеловек». Эти слова следует понимать так: реализуя себя как особую цивилизацию, не принадлежащую ни Востоку, ни Западу, мы не должны отгораживаться от мира. Более того, нам необходимо иметь способность – оставаясь самими собой и на культурном, и на политическом уровне сотрудничать со всеми странами мира. Желательно, чтобы и они к нам дружелюбно относились. Это единственный путь, дающий возможность предотвратить возможную мировую катастрофу. Народам надо уметь понимать друг друга. Все мы имеем право жить на Земле своей жизнью, не нарушая чужую. Возможно, это звучит несколько утопично, но когда-нибудь люди придут к этому пониманию. Россия явно заинтересована в развитии сотрудничества и дружбы между народами и проникновении идеи тотального мира во всем мире. Как бы пафосно это ни звучало. Николай II в конце XIX века предложил заключить между европейскими странами мирный пакт, исключающий войны. Все отказались. Хищничество, грызня, стремление к мировому господству разбили эту надежду. И как результат – Первая мировая война, которая стала предтечей кошмара Второй мировой войны. Стремление к миру должно стать главной характеристикой России. Такая же позиция должна быть и у других стран. В противном случае нас ожидает непоправимое.

– В вашей книге Россия изображена божественной, просветленной страной. А в ранних рассказах, и особенно, ярко в знаменитом романе «Шатуны» Россия выглядит как обитель чудовищ – маньяков, пьяниц, сумасшедших. Каким образом можно связать жуть вашей ранней прозы с главной светлой мыслью вашей философии?

– Дело в том, что роман «Шатуны» не о России и не о людях вообще. По существу, как признают многие исследователи, это фантастический роман. Между прочим, в Государственной библиотеке имени Ленина «Шатуны» находятся в разделе «Фантастика». В чем заключается фантастическая ткань «Шатунов»? Это, конечно, не фантастика научных открытий, природных явлений и т.д. Это фантастика человеческой души. Персонажи «Шатунов» (об этом как-то говорил Гейдар Джемаль) – не совсем люди или, вернее, совсем не люди. Конкретно фантастика романа заключается в том, что в этих персонажах душа пролонгируется в потусторонний мир и они, следовательно, становятся иными существами. Люди не могут себя вести так, как персонажи «Шатунов». Мои герои хотели найти то, что лежит по ту сторону человеческих возможностей. Кстати, роман «Шатуны» на самом деле спас двух русских эмигрантов в Берлине. Они хотели покончить жизнь самоубийством и случайно начали читать эту книгу. Вдвоем. За ночь они ее прочитали и простились с мыслью о самоубийстве. Эта книга произвела на них сильное позитивное воздействие. Именно роман «Шатуны» помог им понять, что есть бессмертие, что мир – это фантастическая реальность, что человек – это духовное существо, на котором лежит огромный груз ответственности. И они отказались от своей идеи. Поэтому роман «Шатуны» крайне парадоксален. Это своего рода метафизическое путешествие.

– В отличие от многих шестидесятников вы вызываете интерес у читателей новых поколений. Не могу говорить за тех, кому сейчас 20, но ребята, родившиеся в 70–80-е, интересуются вашим творчеством. И книга «Россия Вечная» также получила отклик у моей генерации. С чем это связано?

– Наверное, это связано с моим стремлением затрагивать в своих книгах вечные проблемы. Конечно, многое из того, что я создал, привязано к определенному времени. Но все-таки меня интересуют темы, касающиеся всех эпох. Почему представители Золотого и Серебряного веков русской литературы на голову превосходят советских писателей? Потому, что советские писатели не могли писать свободно о «надмирном». Они вращались в основном в реальности – социальной, психологической, событийной. Но если вы взглянете на русскую классическую литературу, то увидите, что она – всеобъемлюща. В ней присутствуют и Бог, и дно жизни, и даже дьявол. А в советской литературе не было ни Бога, ни дьявола… Писателю любой эпохи надо понимать, что все в мире относительно, кроме промысла Божьего. Тогда он будет актуален у всех поколений – и новых, и старых.

– Какими вы видите настоящее и будущее России?

– О! Ответ на этот вопрос займет целую книгу! Но постараюсь все-таки что-то сказать. Понятно, что ситуация во всем мире сегодня очень сложная и серьезная. Это – уравнение со многими неизвестными. Хотя мы знаем о многих насущных проблемах нашей страны, но полную информацию обо всем, что происходит в России и в окружающем ее мире, мы не знаем и не можем знать. Поэтому остается только положиться на политическую мудрость и ответственность руководства страны в это, мягко говоря, непростое время. Только оно может найти правильный, без ненужных потрясений выход. Если Россия вылезет из болота кризисов, в котором погряз весь мир, то я считаю, что ее будущее будет блистательным. Я полагаюсь не на некие пророчества и анализы, а на собственные интуицию и видение мира. В книге «Россия Вечная» в главе «Великая Россия» я изложил свое видение, идеальный образ России будущего. Судьба нашей страны решится, думаю, уже в XXI веке. Мне кажется, будущая Россия будет обладать следующими чертами: во-первых, она станет сильным, но миролюбивым демократическим государством с социально ориентированной экономикой; во-вторых, Россия образует собственную цивилизацию, отличающуюся как от Запада, так и от Востока. Она будет абсолютно самостоятельной цивилизацией, как, например, Китай, Индия, исламский мир, Европа. В-третьих, духовная составляющая, одна из важнейших черт будущей России, будет включать не только православную веру, но и все проявления высокого порядка в искусстве, литературе, философии, мировоззрении. Основанный на всем этом духовный патриотизм может являться важнейшей чертой духовного и общего суверенитета нашей страны. Я сам видел, как в Константинове, в Музее-усадьбе Есенина, за какой-то день или даже часы меняются люди. Я видел слезы на их глазах. Литература имеет свойства глобального воздействия. Кроме того, очень важным моментом является характер отношений между людьми. Однажды вопреки тотальному равнодушному эгоизму восторжествует любовь как принцип отношений между людьми. Ибо любовь к семье, детям, друзьям и родине – естественна. Нужен только верный импульс, чтобы этот огонь вспыхнул и объединил на всех. Обо всем этом и о многом другом я написал в своей книге «Россия Вечная».