Гимн герою-богоборцу

Я знаю, что для многих Алина Витухновская – это символ свободных 90-х, легенда, овеянная религиозно-эротическим почитанием, эталон нонконформизма. За более чем десять лет общения я убедился, что восхищение ею сменяется не разочарованием, а еще большим восхищением...

– Алина, насколько я знаю, ты больше других сделала для распространения культа Крокодила в интернете. Для чего?

– Я не интернет-персонаж. У меня есть так называемый Живой Журнал (blackicon. – М.Б.), но я не слежу за тем, что пишут другие. Уровень поверхностности сетевых авторов превосходит все возможные пределы. Это вообще маргинальное пространство. Правда, оно периодически выплескивает интересных существ.

Крокодил – это локальное субкультурное явление. Я обратила на него внимание потому, что человек, занимавшийся моими делами, стал отдавать все свои силы Храму Крокодила. Естественно, я возмутилась: как же так, я же круче Крокодила! Когда я узнала, кто такой Крокодил по версии неоязычников и регионалистов, то поняла, что являюсь таким же автором этого культа, как и они, поскольку мой текст «Эссе о лисе», содержащий молитву Крокодилу, был написан в 1999 году! Я воспевала Крокодила, как гностического героя-богоборца, который совершил подвиг – съел солнце. Это соответствовало моему старому лозунгу: «Не надо нам солнца на Млечном пути!»

Потом у Крокодила появился шанс стать символом широкого политического движения, и мои интересы переключились в сферу политики, потому что политика всегда меня возбуждала и вдохновляла. Я инициировала появление ряда материалов о Крокодиле в интернете, писала и публиковала свои собственные статьи, встречалась с разными людьми. Ездила в Питер к Вадиму Штепе, который также имеет отношение к «крокодилизму» и, в частности, модному сейчас движению регионалистов. Я думала, что процесс можно сдвинуть с места. Оказалось, что нельзя. Не столько из-за инертности «крокодилистов», сколько из-за их мелких дворовых мальчишеских амбиций, подросткового лоховства и доверчивости.

Вы знаете, что первым делом делает сегодня группа радикально настроенных подростков? Начинает пиарить себя в интернете и искать «куратора». Что «крокодилисты» и сделали. Такой человек появился. Возня продолжалась очень долго, но энергия движения оказалась выхолощена. Честно говоря, мне очень грустно.

Новгородское вече должно было собрать всех регионалистов, «крокодилистов» и неоязычников. В результате оно так и не состоялось из-за полной несогласованности его организаторов. Они все время интриговали. Или распыляли энергию в ЖЖ. Поэтому я с большим скепсисом отношусь к тому, что происходит в интернете.

– То есть Крокодил себя исчерпал?

– Как архетипический персонаж он вечен. Но его потенциал в качестве актуальной политической фишки, на мой взгляд, исчерпан.

– А что, по-твоему, сегодня происходит в литературе?

– Я не очень слежу за современной литературой. Те книги, которые я вижу в продаже, мне кажутся донельзя убогими. Я абсолютно согласна с Игорем Яркевичем, который однажды в личном общении сказал, что последний восклицательный знак в русской литературе был поставлен в начале 90-х годов в лице Владимира Сорокина, Виктора Пелевина, его самого и Егора Радова.

– И тебя┘

– Я тут ни при чем. То, что я пишу, это вообще не литература. В «нулевые» годы ни Сорокин, ни Пелевин писать хуже не стали, но никакого восклицательного знака в их творчестве уже нет. Почему это произошло – не знаю. Сейчас они просто производят хорошие тексты.

– Может быть, потому, что все сферы жизни захлестнули конформизм и раболепство?

– Перефразируя Ницше, могу сказать, что мало личностей, которые никогда не утоляли бы жажду из источника, из которого пьет сволочь людская. Это я могу находить силы в своем неприятии реальности или собственном мировоззрении. Настоящий большой писатель не может жить в таком опустошенном, истоптанном пространстве, которым является в настоящий момент Россия. Ему просто неоткуда черпать энергию.

– А читатель изменился?

– И очень сильно. Это видно на конкретных примерах. Какая-нибудь девочка, которая в 16 лет слушала Диаманду Галас, в 26 лет слушает группу «Звери», и с гораздо большим удовольствием. Люди подвергаются манипулированию. Это не плохо и не хорошо. Но чем дальше, тем больше я убеждаюсь в собственной правоте. В том, что большинство людей лишены подлинного «я», Самости. В том, что большая часть из них – рабы.

Я, кстати, совершенно не понимаю, куда подевались все наши так называемые либералы и демократы. По пальцам можно пересчитать оставшихся из них и сохранивших вменяемость. Назову Юлию Латынину – у нее нормальные статьи.

– Юрий Мамлеев остается для тебя близким автором?

– Не знаю. Я не читала его со времен тюрьмы. Думаю, что в своей удаленности от всего человеческого, оставила его далеко позади. Я читала на днях письма Ницше, он там постоянно пишет о своей удаленности, отшельничестве, происходящих с ним чудовищных трансформациях. Это близко мне. Но я не обольщаюсь. Я долго искала похожих на меня существ, надеялась, что они объяснят мне что-то, чего я не знаю. Но теперь я полагаю, что знаю если и не все, то больше, чем они. И в частности, я знаю, что похожих на меня существ просто нет.

– Но твой интерес к Иному сближает тебя с Мамлеевым...

– К сожалению, у него совершенно другие мотивации. Он любит человека, принимает его, а я не люблю и не принимаю.

– Но вас объединяет представление о близости иной реальности – может быть, даже более ужасной, чем наша.

– И наша реальность становится все более запредельной и ужасной. Другое дело, что нежелание человека замечать это растет прямо пропорционально степени ее запредельности. Причина этого – трусость, слепота и ограниченность современных людей. У меня всего этого нет. Я не слепая, не трусливая и не ограниченная.

– Иное вторгается в нашу реальность?

– Очевидно, ему не надо вторгаться. Иное и так проступает повсюду. Только не надо думать, что ты завтра выйдешь на улицу и увидишь динозавров в бомберах с кельтскими крестами. Этого не будет. Пройдет какая-нибудь продавщица в коричневом плаще с Черкизовского рынка, и на тебя повеет таким тревожным и безысходным холодом бытия, таким запредельным вечным возвращением┘

– Ты веришь, что существуют «дети индиго»?

– Я раньше скептически относилась к этому термину, но когда я стала читать, что с ними происходит в два, три и так далее года, то поразилась – то же самое переживала и я в этом возрасте. Я думаю, что «дети индиго» – это очень робкая, трусливая формулировка. Действительно, пришли другие существа. Хотите называть нас «детьми индиго» – называйте. Ха-ха! Мы не дети индиго, мы гораздо страшней.

– Страшнее Ктулху?

– Да. Я считаю, что Ктулху – это мурзилка по сравнению со мной.

– Ты думаешь, что в мире сегодня идет метафизическая война?

– Она давно идет.

– Но не приближается ли она к завершающему моменту?

– Может быть. Проблема в том, что она в полном и ужасающем смысле этого слова «метафизическая». Она не нуждается в участии конкретных существ. Просто кто-то что-то чует и об этом говорит. Вокруг и около. Она не имеет отношения к текущей возне, она неперсонифицирована.

– Иначе говоря, происходит «сверх и помимо нас»?

– Да.

– А существуют ли какие-нибудь техники развития в себе сверхспособностей, которые могут пригодиться в этой войне?

– Это очень интимный вопрос.

– Может быть, ты прольешь свет?

– Нет. Я бы узнала о неизвестных мне техниках. А своими делиться не буду.

– Не имеют ли они отношения к сексуальной сфере? Может быть, ты, как Кроули, занимаешься сексуальной магией?

– Кроули – это всего-навсего аферист и больше никто. Если люди ведутся на такие приемы, то тем для них хуже. Но пока они на это ведутся, я, возможно, тоже буду их использовать – не более того.

– А есть ли в сексе некая загадка? Или это примитивный процесс, вокруг которого нагнетается мистический туман?

– Есть персонажи высшие и низшие. В высших есть загадка, в низших – нет. Барон Юлиус Эвола написал книгу под названием «Метафизика пола». На мой взгляд, подобные книжки должны продаваться где-нибудь на развалах в городе Сочи. Тема-то пустая. Есть определенные личности, которые сами по себе являются загадкой, и пол их загадочен в том числе. Но говорить о прошедшей мимо нас продавщице хот-догов, что в ее сексуальной сфере есть какая-то метафизика, по-моему, глупо.

– То есть одно и то же явление для кого-то может являться источником опыта, а для другого – ничего не значить?

– По-моему, это очевидно.

– Почему тебя так ненавидят евразийцы? Недавно они обвинили тебя в отрабатывании денег «кровавого НАТО».

– Евразийцы – это убогие люди, привыкшие мыслить абсолютно устаревшими категориями. Они сами отрабатывают копеечные подачки своего духовного вождя – «старооблядца» Александра Дугина. Это лакеи самого низкого пошиба, лишенные чувства реальности и каких-либо представлений о благородстве и порядочности. Те, кто подпевает им, являются врагами России. Евразийцы просто неспособны представить, что у свободных людей могут быть собственные убеждения, не полученные в готовом виде от какого-нибудь самовлюбленного гуру. «Дугинераты» всех мерят по себе. Я согласна с Сергеем Жариковым, что евразийство было придумано в недрах НКВД для порабощения и одурманивания русского народа. Сегодня программа евразийцев сводится к двум пунктам: не рыпаться и сосать┘

– Какие твои дальнейшие планы?

– Издать книгу.

– Что это будет – роман или сборник стихов?

– Почти готов большой прозаический текст. Новых стихов хватит на книгу. А также наберется на сборник эссе и политических статей.

– А какие еще у тебя планы?

– Никаких. Я живу спонтанно.