Абсолютная правда Тбилиси

Георгий Параджанов: "Мне очень важна оценка грузинской аудитории".
Фото ИТАР-ТАСС

Режиссер, сценарист, продюсер и художник Георгий Параджанов в прошлом году снял свою первую игровую картину – фильм-воспоминание «Все ушли». Премьера фильма состоялась еще в июне 2012 года на 34-м Московском кинофестивале. Но в самом конце ушедшего года картина получила приз за режиссуру «Серебряный Прометей» на XIII Тбилисском международном кинофестивале, в городе, которому она и посвящена. О новом фильме и о своем дяде Сергее Параджанове Георгий ПАРАДЖАНОВ рассказал Инне БЕЗИРГАНОВОЙ.

– Георгий, во время вручения награды вы сказали, что она вам дороже «Оскара».

– Я получил самый лучший приз – за режиссуру. Мой фильм снят в Тбилиси, о Тбилиси, поэтому я особенно волновался. Ведь это опасная штука – снимать фильм о родном городе, тем более в 60-е годы прошлого века. О городе, в котором прожил больше 30 лет, мне нужно было рассказать с любовью и осторожностью. Потому что реакция могла быть совершенно непредсказуемой. Об этом я могу говорить здесь, в Грузии, но не в России или во Франции. В Онфлере я получил приз за лучший режиссерский дебют. Французы мне сказали: «Вы нам вернули кино!» То же самое услышал в свой адрес и в Грузии. Мне очень важна оценка грузинской аудитории.

– Вы определили стилистику своей картины как магический реализм. Это что-то от Маркеса?

– Да, именно. Если вы обратили внимание, в фильме нет ни одного нормального, в обычном понимании этого слова, человека. Хорошо сказал на пресс-конференции замечательный грузинский актер, мой друг Автандил Махарадзе, сыгравший в фильме голубятника Цису: «У режиссера, наверное, не все в порядке с головой: он всех нас, героев картины, сделал немного сумасшедшими!» Я просто снимал фильм о себе, своем незабываемом тбилисском детстве. Все, что там есть, – абсолютная правда. В картине только один вымышленный персонаж – гадалка Нина. А все остальное – то, чем жил мальчик, главный герой картины, – прошло через меня.

– Слышала, что кому-то ваша картина напоминает «Амаркорд» Феллини.

– Но я и делал мой «Амаркорд»! Ведь на романьольском диалекте городка Римини, где вырос Феллини, «амаркорд» означает «Я вспоминаю». Честно говоря, о Феллини в процессе создания картины я думал мало.

Хотя моим очень близким другом – могу это утверждать, потому что ездил его хоронить, – был Тонино Гуэрра. Мы с ним дружили 35 лет и были на «ты». Вместе с женой Лорой Тонино прочитал мой сценарий и пришел в восторг. Я просил Лору сыграть в моей картине гадалку Нину, а Тонино – старого трамвайщика. И они согласились! Но подвела болезнь – Тонино не смог приехать в Тбилиси на съемки.

Параджанов снял фильм о себе, о своем тбилисском детстве. В картине только один вымышленный персонаж, остальное – абсолютная правда.

– Некоторым не хватает в вашей картине самого Серго Параджанова.

– Я снял о своем знаменитом дяде документальный фильм «Я умер в детстве», который закрывал Каннский фестиваль в 2004 году. А в картину «Все ушли» я не хотел вводить Сергея Параджанова – тогда это было бы совершенно другое кино. Пришлось бы выписывать линию Параджанова, и это перевесило бы все остальное. И тогда нужно было бы снимать фильм о Параджанове, а меня там уже не было бы (кстати, сейчас в Тбилиси фильм о Сергее Параджанове снимает украинский режиссер – женщина). Я считаю, что такие вещи нельзя делать. Как можно, к примеру, снять художественный фильм о Тарковском? Я этого не представляю! Это имеет право на существование, когда после ухода великого творца пройдет лет 50–70, не меньше. Извините, сейчас еще живы сын, жена, племянник режиссера, еще куча людей. Когда такой фильм предложили снимать Роману Балаяну, он отказался, аргументировав свой отказ тем, что он слишком хорошо знал Параджанова, чтобы снимать о нем фильм. Естественно, и я хорошо знал своего дядю – прожил с ним 14 лет в одном доме. Когда мне прислали этот сценарий о Сергее Иосифовиче, я прочитал ровно полстраницы. Я не мог это читать! Представьте себе: стоит человек на мусорной помойке в стоптанных туфлях, сосет конфетку и ищет какие-то предметы для коллажа. Какой-то ужас!

– И никто не может изменить эту ситуацию?

– Я не прямой наследник. У Параджанова есть сын, бывшая жена. Она сказала, что в сценарии все неправда – какие-то истории с КГБ… Но тем не менее добро на съемки было получено. А ко мне вообще никто не обращался – ни за консультацией, ни за помощью. На главном призе XX фестиваля российского кино «Окно в Европу», который я получил из рук Балаяна, написано: «За гуманизм и верность традициям». Для меня это не пустые слова! Когда в беседе с Ромой Балаяном я стал рассказывать какие-то истории о дяде, он стал настаивать: «Сними фильм о Параджанове!» Он понял, что я знаю о Сергее Иосифовиче столько, сколько никто не знает… Кстати, в моей картине Сергей Параджанов все-таки упоминается. Парикмахер Жорик говорит о соседе: «Он называет себя великим режиссером, гением… а гений – это я!» Прототип Жорика – мой папа. Кстати, Лали Бадурашвили, сыгравшая бабушку, непрофессиональная актриса. Я ее нашел, работал с ней. Грузины вообще очень артистичная нация. Я пробовал Лали на разные роли, но в конце концов утвердил ее на роль бабушки.

Параджанов снял фильм о себе, о своем тбилисском детстве. В картине только один вымышленный персонаж, остальное – абсолютная правда.

– Эта картина – своего рода сублимация? Если бы вы не сняли фильм, это вас терзало бы?

– Конечно. Я от многих вещей освободился. Меня это действительно мучило. Сценарий был написан 17 лет назад. Он получил приз «Зеркало» имени Андрея Тарковского, был опубликован в журнале «Киносценарий». Отлежался – и вот, наконец, его время пришло!

– Расскажите, каким вам запомнился Сергей Параджанов?

– Проведенные с ним рядом 14 лет были великим праздником. Хотя случались и тяжелые минуты – у нас были очень непростые отношения.

– На какой почве обычно возникали разногласия?

– На бытовой. У моей мамы с Сергеем были сложные отношения, и я оказывался между двух огней. Я обожал маму и обожал Сергея. Приходилось лавировать между ними. А один раз дошло до того, что я схватил топор и побежал за Серго. И был суд, который превратился в товарищеский. А поначалу мне угрожало семь лет за попытку убийства близкого родственника. Я говорил Серго: «Рекомендую замять это дело – ты ведь меня не в Артек посылаешь, можешь представить, что будет, когда я оттуда выйду?» Товарищеский суд проходил в каком-то помещении ветеранов труда. И нас примирили… Все, что можно было впитать, я в этом доме впитал! Там ведь была великая бабушка, которая меня и воспитывала. К сожалению, все ушли… Мы с оператором Сергеем Мачильским насняли материала на целых 32 часа. Перед вылетом в Москву во время кутежа Сергей сказал актеру Давиду Двалишвили, сыгравшему в фильме дедушку: «Дайте ему снять на грузинском телевидении сериал. У него огромный материал, из которого получится потрясающий многосерийный фильм!» Барахло ведь снимают!

– И все-таки кто ваш учитель в кинематографе? Феллини? Параджанов? Наумов, у которого вы учились во ВГИКе?

– Прежде всего мой город, наверное. Мой любимый Тбилиси. Все идет отсюда.