Вера Цветкова.
Вроде все на месте: и красивая картинка, и нестандартная форма, и хорошие актеры, а что-то раздражает.
Кадр из фильма
В прокат вышел фильм Михаила Сегала «Рассказы», названный автором протестным, а критикой – подобием «Фитиля» и «Ералашем» для взрослых. Прокату, как водится, предшествовала премьера в «Октябре» (и, как водится, с опозданием начала мероприятия больше чем на час). Перед просмотром режиссеру Сегалу не только понадобилось представить абсолютно всех работавших на картине, но и сказать о каждом пару слов. Казалось бы – правильный демократический подход, но что-то раздражало. Так и хотелось сказать: ребята, вообще у вас столичная премьера, а не показ для родных и друзей. Представьте, что вы пришли на премьеру в театр, а на сцену вышли декораторы, монтировщики сцены, представители гримерного, костюмерного цехов...
Такое же впечатление осталось от фильма – вроде бы все на месте: и красивая картинка, и нестандартная форма, и хорошие актеры, и посмеяться есть над чем. А что-то раздражает. Отсутствие чувства меры?
Фильм состоит из четырех новелл, закольцованных зачином и развязкой. Автор приходит в редакцию за рукописью своих рассказов, где и слышит, что нынче их не читают, а хорошо продается роман. Рукопись летит в корзину, откуда ее выуживает местная администраторша почитать от нечего делать. Далее идет видеоряд с читающей в главной роли. Прием будет действовать и в остальных новеллах, когда очередной случайный читатель предстает и главным действующим лицом.
Не сразу понимаешь, что, собственно, происходит в первой новелле, а когда разберешься, оказывается: чистый Гоголь. Парочка хочет заранее четко отрепетировать, как вести себя на собственной свадьбе, и очень сильно этим озабочена. Импозантный и безупречный устроитель праздников (великолепная работа Андрея Мерзликина) расписывает сценарий свадьбы буквально посекундно. Доходит до фантасмагории, когда паре на выбор представляются не только баянист и певица, но и будущие любовники и любовницы сторон. Эта абсурдистская комедия под названием «Мир крепежа» в 2011 году получила главный приз в конкурсе «Кинотавр. Короткий метр» и была с таким восторгом принята, что к последнему «Кинотавру» Сегал доснял к ней еще три своих рассказа. И уже полнометражный фильм «Рассказы» получил на нем Приз имени Григория Горина за лучший сценарий, а также диплом Гильдии киноведов и кинокритиков РФ.
Следующий читатель рукописи – мелкая редакционная сошка, презентовав механику в автосервисе конверт с пятитысячными купюрами, получает талон техосмотра. Так начинается вторая новелла – «Круговое движение». Механик, доложив в конверт пятитысячных, вручает его начальнику ОВИРа и получает заграничный паспорт в обход очереди. Начальник ОВИРа, доложив в конверт пятитысячных, вручает его ректору вуза, дабы пристроить неразумное дитятко на первый курс. Ректор (единственный, кто из всех поначалу отказывается от мзды, мучается и переживает; ох уж эта недобитая интеллигенция!) докладывает пятитысячных и вручает конверт хирургу, который теперь будет оперировать его мать. Хирург, доложив пятитысячных, вручает конверт военкому... Стоп, не вручает, а лихорадочно сует в туалетной кабинке – а где еще дашь взятку в многолюдном военкомате? – и нечаянно роняет конверт в унитаз. Военком купюры сушит, докладывает свои и вручает конверт застройщику, чтобы получить квартиру вне очереди и прав. Тут катавасия с конвертами кончается, потому что застройщик вместо мзды-денег обещает губернатору выделить квартиры для города. А тот отправляется к самому президенту (еще одна отличная работа – Игоря Угольникова), который, весь в белом, принимает его на бескрайней лужайке для гольфа и поучает зачитыванием цитат из Карамзина, Ключевского и Алексея Толстого. А также намекает, что пора и на покой, но соглашается оставить на посту в обмен на лояльность и голоса на выборах. Социальный гротеск, Салтыков-Щедрин и прелесть что такое (ОВИР и больница – абсолютные копии из нашей реальной жизни), но... Длинновата цепочка, перебор с количеством рук? (И мысли, что Гайдаю, например, хватило бы одной этой новеллы, чтобы сделать великолепную полнометражную комедию.)
Третья новелла «Энергетический кризис» (ее читает уборщица издательства) – мистическая и самая слабая. В области пропал ребенок, собаки потеряли след; в таких случаях полицейский начальник вызывает заведующую библиотекой имени Пушкина, у которой «сильная энергетика». Преклонных лет дама (Тамара Миронова) в пушкинской «крылатке» входит в транс и пушкинскими же стихами вещает о местоположении и состоянии потерявшейся девочки. А когда замерзший в полях ребенок достает из ранца восьмой том Пушкина и для сугрева поджигает его, библиотечная дама мало хлопается оземь – возгорается вся в книжных, откуда ни возьмись, страницах. Возгорается и пустое место на библиотечной полке между седьмым и девятым томами Пушкина. Метафора не удалась. Выспренно, надуманно и похоже на дипломную студенческую работу во ВГИКе. К тому же способный потеряться ребенок лет восьми вряд ли способен носить с собой том Пушкина из собрания сочинений. Зачем он ему?
Последняя новелла «Возгорится пламя» – самая удачная. Герой ее – тот самый издатель (Константин Юшкевич), который отказал писателю. В пробке он знакомится с прелестной девушкой (Любовь Новикова) моложе его раза в два, если не в три. Влечения вспыхивают, и отношения осуществляются мгновенно, парочка то и дело кидается в секс (в том числе в ресторанном туалете. После чего герой будет отсыпаться в редакционном туалете. Уже третий туалет на один фильм). Как все влюбленные, они начинают искать друг в друге похожести, как влюбленный из советской эпохи, он начинает делиться с ней самым дорогим – песнями Высоцкого, изложением мыслей под Гришковца... И тут обнаруживается, что прелестное создание не знает, что такое губчека, думает, что Дзержинский – это писатель, а «Мурку» наваяла одна из современных групп. А еще сожалеет, что так много народу погибло на войне – «тысячи, а может, и десятки тысяч». Возлюбленный злится, возлюбленная в отчаянии пытается реабилитироваться: «Я знаю, что немецкие танки дошли почти до «Икеи». После чего герой, невзирая на отличный секс, уходит: «Мы живем на этих костях, трахаемся на этих костях, и кофе твой тоже из этих костей, а ты так и не научилась их считать. И хочешь, чтобы у меня после этого на тебя стоял!» – «Ты можешь просто со мной трахаться...» – «С тобой не о чем трахаться...» Здесь режиссер очень четко показал разницу поколений, разницу культурных кодов и светлый образ нынешних молодых. Родства не помнящих, тянущихся исключительно к потребительству и искренне недоумевающих на предмет того, что человеку что-то еще нужно для счастья, кроме Интернета (гаджетов), хорошей машины и качественного секса. Неудивительно, что новеллу эту уже разобрали на крылатые выражения.
Чтобы закольцевать финал, писатель из зачина спел рэп. Но и без редакционного зачина и финального рэпа было бы неплохо. Снять бы просто четыре новеллы – без затянутостей и переборов, не педалируя и не давя, тоньше, легче, – и кино получилось бы аховое.
