Пленники жанра

Юлия Ауг: "Мне нравится смешивать жанры как в жизни, так и в кино".
Фото Сергея Иванова

Любовь наших граждан к комедийному жанру всякий раз подтверждается в ходе фестиваля кинокомедий «Улыбнись, Россия!», который проходил в разных городах страны – от Сахалина до Астрахани. На последнем 13-м фестивале залы не вмещали желающих посмеяться всех возрастов и профессий. А уж что касается детей, то хочется снять шляпу перед работниками кинотеатров Тулы, где проходил киносмотр: иногда в зале оказывалось человек на 30 больше, чем кресел, и тогда приносили стулья, а самых мелких рассаживали по двое. Президент фестиваля Алла Сурикова любит рассказывать о том, как один из ее знакомых на замечание «бросил бы ты водку» отвечал, что бросил бы, да не на кого. Так и с комедией, говорит Алла Ильинична, «бросила бы, да не на кого», а чтобы было на кого, фестиваль приветствует и поддерживает дебютантов, внимательно отмечая все хорошее, что есть в каждом их фильме. Потому присуждается множество призов: за ансамбль, за самую эксцентричную, лирическую, добрую и т.д. комедию. На этот раз в программе было три дебюта. Гран-при как «самый-самый смешной фильм» получил также дебютант – непритязательный фильм «Моя безумная семья», поставленный продюсером Ренатом Давлетьяровым. Молодой театральный режиссер Василий Бархатов снял фильм «Атомный Иван». И, наконец, «Варенье из сакуры», режиссерский дебют в полнометражном кино Юлии Ауг, актрисы, которая получила мировую известность, снявшись в картине Алексея Федорченко «Овсянки», завоевавшей несколько призов на Венецианском фестивале, в том числе приз ФИПРЕССИ. Юлия АУГ рассказала корреспонденту «НГ» Татьяне СЕМАШКО о своем фильме и комедийном жанре в России.

– Юлия, вам не кажется, что комедия – это судьба? Сняв первую комедию, режиссер, как правило, становится пленником жанра и называется комедиографом.

– Я с удовольствием бы так называлась, хотя не думаю, что всю жизнь буду снимать комедии, мне нравится смешивать жанры как в жизни, так и в кино. Ведь я и актриса, и режиссер, работаю и в театре, и в кино. Может быть, это идет от желания многое испытать в жизни, а она невероятно коротка. Хотя сценарий, с которым я запускаюсь в Киеве, – это веселая и позитивная история, пусть и не комедия во всей чистоте жанра. Две комедии я поставила в театре. Одну из них – три года назад в Казахстане, и она до сих пор кормит труппу.

– В программе фестиваля было две комедии, действие которых разворачивается в офисе: ваше «Варенье из сакуры» и фильм Сергея Осипьяна «Парень с Марса». Существует жанр «офисная комедия»?

– Я думаю, что офисная комедия – это жанр, который определен социальной структурой общества. Такие комедии возникают в тот момент, когда достаточно большая часть общества находится в офисе. Скажем, «Служебный роман» был снят тогда, когда значительный процент советских граждан работали в конструкторских бюро.

Особенности национального офиса в фильме "Варенье из сакуры". Кадр из фильма

– Вы один из авторов сценария фильма. У вас были собственные впечатления от работы в офисе?

– Был период, когда я параллельно с театром работала на телевидении. Не только в качестве ведущей, но и писала репортажи, снимала сюжеты, монтировала. На тот момент мы все находились в одном помещении, где было столов 20. И ощущение того, что ты находишься в абсолютно прозрачном пространстве, не можешь укрыться от чужих глаз, постоянное желание как-то обособиться, мне знакомо. По замыслу – это позитивная, продюсерская история, но мы снимали в 2008 году, и во время съемок наступил кризис. Если бы не он, в картине было бы больше изобразительных средств. Мы хотели включить анимацию, компьютерные эффекты. А вообще наше кино про то, какая у нас замечательная Россия!

– В чем особенности национального офиса?

– Умение ничего не делать и получать за это деньги. В сценарии это умение даже поставлялось на импорт, и все работники офиса стали консультантами в зарубежных компаниях и учили этому навыку иностранных специалистов.

– Что вы можете сказать о состоянии современной комедии на основе программы фестиваля «Улыбнись, Россия!»?

– Как ни печально, сейчас можно говорить о том, что у нас есть потеря самоидентификации и самостоятельности в комедии. Американские сценарные схемы работают безотказно, но к нам они имеют очень поверхностное отношение. Мне, например, «Самка» Григория Константинопольского значительно ближе, чем альманах «Елки» и комедия Давлетьярова «Моя безумная семья».

– В нашей комедии есть разные направления, у истоков которых стоят Гайдай, Данелия, Рязанов, Сурикова. Какое вам ближе?

– Я могу бесконечно смотреть «Кин-дза-дзу» Данелии и каждый раз какие-то вещи воспринимаю по-другому. Считаю, что Данелия – это высший пилотаж в комедии. А творчески, думаю, мне ближе всех Алла Сурикова. С одной стороны, ее комедии – очень женское кино, а с другой – она такая хулиганка! Женственность проявляется в том, как в ее фильмах возникает любовь. В фильме «Будьте моим мужем» замечательно тонко выстроены взаимоотношения между персонажем Андрея Миронова и Елены Прокловой. Все начинается с ссоры, которая потом становится проявлением женского кокетства, что проявляется через свободу и независимость и в то же время желание быть слабой… Это настолько точно передает женский характер!

– Несколько лет назад офисная комедия была у нас очень актуальна. А какая комедия актуальна сегодня?

– Сегодня суперактуален фильм «День выборов». Но события, которые происходили на самих выборах и после них, слишком болезненны. Сейчас я не стала бы привязываться ко времени и, считаю, что комедии пока лучше уйти от политики. Должно пройти время, и тогда можно будет снять политическую комедию, как это замечательно делают и в Европе, и в Америке. Я чувствую диссонанс между людьми, которые выходят на улицы, и теми, кто находится на трибуне. Ощущение такое, что первые интереснее и содержательнее вторых. Я была на Пушкинской площади после выборов. Проезжая на машине по городу, поразилась количеству военной техники, ОМОНа, внутренних войск, которые были введены в центр оцепленной Красной площади. Я не могу понять, против кого ввели войска в Москву? Я, скажем, участвую в митингах. Но ни у меня, ни у моих друзей – прекрасных актеров, режиссеров, кинокритиков, которых я там встречаю, – нет желания идти против кого-то с оружием… Словом, должно пройти время, чтобы мы поняли, как об этом нужно снимать кино.

– Где границы дозволенного в комедии?

– Очень сложный вопрос для современного кино и особенно для комедии. Просто лезвие бритвы. Как поймать себя в тот момент, когда заканчиваются культурные рамки и начинается самоцензура? Самоцензура губительна для художника. Но «я не буду этого делать, потому что это не пройдет» – одно, а «я не буду этого делать, потому что для меня это неприемлемо» – другое. Хотя даже за многие вещи, которые в общепринятом смысле считаются неприемлемыми, я бы взялась. Искусство – в определенном смысле всегда провокация, провокация человека на эмоцию, на мысль. Иногда какие-то вещи, может быть, очень жесткие, пограничные, могут вызвать у человека правильную реакцию. Границы дозволенного определяются воспитанием. Я не стала бы в кадре мучить детей и животных, даже в условиях игры для меня это неприемлемо. Взрослый человек, особенно если это актер, идет на такие вещи сознательно. Я искренне удивляюсь тому, как кинематографистам в Америке и Европе удается создать образ человека, который, казалось бы, недостоин ни сочувствия, ни любви, но ты ему сочувствуешь, любишь. Я бы не стала создавать такого героя.

– Как случилось, что вы, успешная актриса, решили уйти в режиссуру?

– В жизни возникает момент, когда ты понимаешь, что надо уйти не куда-то, а откуда-то. Я ушла из театра и пошла учиться режиссуре. Первый спектакль поставила у себя же в питерском ТЮЗе, учась на первом курсе. Потом возник интерес к кино, моя короткометражка «Аве Мария» на нескольких фестивалях получала призы. Я не очень довольна прокатом «Варенья из сакуры», он пришелся на неудачное время – июнь, а в июне катать в России фильмы почти бессмысленно. Надеюсь, его еще покажут по телевизору, на фестивалях.

– Вы известны прежде всего как актриса, сыгравшая в «Овсянках» роль, которая для многих была бы табу, – мертвую героиню…

– Еще сценария не было, мне прислали повесть Дениса Осокина. Было ощущение, что это не моя история. Я достаточно жесткий человек, самостоятельно принимающий решения, а героиня повести – женщина – отражение, воплощение покорности и покоя. Тем более что в этот момент я снимала «Варенье из сакуры». Но, когда я встретилась с режиссером Алексеем Федорченко, мы проговорили, наверное, часов пять. Решающим фактором для меня явилась личность режиссера, а не сценарий, роль. Возникло ощущение, что это твой человек и ты можешь ему абсолютно доверять.

– Вы сыграли и в следующей картине Федорченко «Небесные жены».

– Да, во второй половине марта будем ее озвучивать. Это тоже очень необычный фильм, состоящий из нескольких новелл. Он снят на марийском языке. Мы работали с носителями языка, вместе с нами на площадке были непрофессиональные актеры. На Урале есть марийские деревни, не похожие на наши. Например, деревня Усть-Маш. Посередине протекает речка Усть-Машка, на левом берегу – русская деревня, на правом – марийская. В русском Усть-Маше нет дорог, одни покосившиеся хаты. В марийском – все есть, все вылизано, и трава растет как на английских газонах, и даже мухоморы краснее. Я вспомнила о мухоморах, потому что мы снимали в доме потомственной знахарки, гадает и лечит. Когда я заболела, она достала банку с настоем мухоморов. Я знаю, что это отрава, но настолько доверилась ей, что выпила. Проснулась через пять часов совсем здоровая. Более того, была такая энергичная, что всю ночь не могла спать, а весь следующий день жила с ощущением, что ко мне можно подключить динамо-машину.