Пешком по трассе

27 марта стартует 62-й Чемпионат мира по шоссейно-кольцевым автогонкам в классе «Формула-1». Этот вид спорта, также называемый Королевскими гонками, стал стремительно набирать популярность в России лишь в последнее время, несмотря на то, что телевизионные прямые трансляции идут уже 19 лет. С самого начала российского телеэфира «Формулы-1» за кадром в качестве комментатора работает Алексей ПОПОВ – человек, являющийся в нашей стране признанным и, в своем роде, уникальным экспертом в этом виде спорта. Перед началом Чемпионата, он рассказал шеф-редактору НГ-Online Роману СМИРНОВУ о жизни и принципах спортивного комментатора и о том, что нам готовит начинающийся чемпионат.

- Алексей, как получилось, что в 1992 году именно вы открыли российским зрителям «Формулу-1»?

- Мне было всего 17, когда в 91-м я начал работать в газете «Спорт-Экспресс», фактически с самого начала, со второго номера. В то время «Формула-1» пришла на наше телевидение, а специалистов в стране по этой теме не было. На телевидении были свои опытные комментаторы, например Ческидов, Бурков, но не было экспертов. «Спорт-Экспресс» довольно быстро раскрутился, и, увидев, что в этом издании публикуется некто Алексей Попов, рассказывающий о «Формуле-1», телевизионщики позвонили мне и пригласили. Для них мой возраст, внешний вид стали большим шоком.

- Как вы сами увлеклись гонками «Формулы-1»?

- Машины я всегда любил, как, наверное, большинство мальчишек. Мне повезло: мой дедушка работал в торговом представительстве в Бельгии, и я к нему ездил на летние каникулы. В советское время «Формуле-1» практически не уделялось внимания, а если и уделялось, то с негативным оттенком. По таким публикациям полюбить «Формулу» было проблематично. Но когда в 14 лет в Бельгии я увидел по телевидению Гран-При, в этот самый момент я буквально влюбился в «Формулу-1». По возвращении в Союз мне очень хотелось продолжать следить за Чемпионатом. В то время у нас единственным источником информации могла быть зарубежная пресса. Но какая это была пресса? Коммунистическая, конечно. Помню, газета «Юманитэ»: по понедельникам я шел в ларек, денег на заграничную газету у меня не было, поэтому я просил показать последнюю страницу, где публиковались результаты Гран-При.

- Работая в прямом эфире, вы предоставляете зрителям огромное количество информации. Какая часть идет с листа, какая по памяти?

- Много информации идет с листа. Конечно, я помню многие вещи, но не могу, например, весь круг на каждой трассе «прорисовать» наизусть. Каждый гоночный уик-энд я начинаю с прохода пешком по трассе и таким образом освежаю информацию в памяти. В пятницу начинаются тренировочные заезды, но для меня Гран-При начинается в четверг с ходьбы, с разговоров с людьми. Я не в состоянии приехать на трассу и со всеми поговорить, потому что сейчас каждая команда в «Формуле-1» очень формализировала общение. Существуют пресс-окна на 10-15 минут, и очень часто они совпадают по времени. Получается, что физически невозможно сходить ко всем. Остается некоторое неформальное общение с людьми, давно присутствующие на гонках. Но с людьми, которые приходят только сейчас (это не касается Виталия Петрова, потому у нас другой уровень контактов, ведь мы соотечественники) ты уже не можешь запросто познакомиться, как это было раньше. Сейчас гонщики сильно зависят от коммерческих и PR-служб. До того, как пилот приходит в «Формулу-1» ему втолковывается определенная модель поведения, определенные рамки, из которых он не выходит. Вполне вероятно, это прописано у них в контрактах. Просто потрясающий момент, когда люди, которых ты останавливаешь на секунду, могут с тобой поговорить. Но как только включается камера, сразу вопрос: «А ты спросил у пресс-атташе, можно ли это сделать?» То есть человек без присутствия или одобрения пресс-атташе даже с теми, кто давно известен и понятен, не берется сказать двух-трех банальных слов, просто, например, о своих ощущениях, о которых он уже до этого и так три раза сказал. Все равно нужно разрешение и подтверждение. Раньше в «Формуле-1» такого не было.

- Было посвободнее?

- Не то что посвободнее! В разы свободнее. Я думаю, что это связано с инстинктом самосохранения. Увеличение интереса, роли СМИ неминуемо ведет к увеличению интереса к персоне.

- Алексей, вы упомянули в качестве информационного источника Глобальную сеть. Есть ли обратная связь с вами через Интернет-сервисы?

Что касается социальных сетей (Facebook, ВКонтакте, Одноклассники), я категорически против этого. Меня там нет и не было. От моего имени в соцсетях могут быть эккаунты, к которым я не имею отношения. Что касается Twitter, то эккаунт у меня есть, но не под моим именем. Я ничего там не пишу, завел его себе, чтобы читать. Twitter для меня источник интересной информации. Если вы в Twitter увидите какого-то Алексея Попова, который выдает себя за меня, то это не я. У меня есть официальный блог на Sportbox.ru, и я достаточно часто там пишу. Задачи писать в информационном ключе у меня нет, потому что за информационными сайтами не угонишься: нет смысла повторять все новости. Я пишу и во время этапов, и между ними, стараюсь делать это достаточно регулярно.

- Вы сказали, что перед началом соревнований проходите по трассе пешком. Есть ли еще какие-то стандартные «процедуры»? Как проходит ваш гоночный уик-энд?

- Особого стандарта нет. Я себе не ставлю «галочки» - это я сделал, это еще нет. Когда я приезжаю куда-то, все что вижу, это – кровать в номере и потом аэропорт. И когда меня люди спрашивают: «Как ты искупался в Абу-Даби?», мне нечего им ответить. Если завтрак в шесть утра в отеле, то день начнется с завтрака, если позже, то все, «до свидания». В этом случае, порой, удается перехватить что-то у дружественных команд. В семь утра я должен быть на трассе и раньше десяти вечера я редко ее покидаю. А внутри - там есть все: комментарии, разговоры, проходы, написание каких-то статей.

- На Би-Би-Си, например, сезон «Формулы-1» ведут как профессиональные комментаторы, так и гонщики┘

- На Би-Би-Си с комментаторами вообще интересная ситуация. В будущем сезоне оба комментатора – пилоты. До этого у них был Мартин Брандл – консультант при комментаторе. Но он настолько хорошо вошел в свою роль, что на телеканале решили его переместить на роль основного комментатора, а Дэвида Култхарда посадить непосредственно в комментаторскую кабину. Я тоже не считаю себя журналистом, никогда этому не учился. Более того, мне не нравится слово «журналист». Я считаю себя человеком гонок больше, чем человеком телевидения и журналистики. Я комментатор, ведущий программ, я люблю спорт, а не журналистику. Кстати, для меня не было и не является самоцелью «попасть в телевизор», в кадр, я по-другому это воспринимаю.

- Каковы ваши личные стандарты работы в прямом эфире? Что можете себе позволить, а что нет?

- Я не допускаю мат, пошлости, неуважительное отношение к женщинам. Неуважительное, свысока, отношение к спортсменам. Нельзя навешивать ярлыки, судить с барского плеча. Естественно, я могу себе позволить сравнить несколько человек, в том смысле, что один лучше проехал, другой – хуже, но с уважением к любому из них, с пониманием, что ни я, ни любой из наших зрителей на месте этого человека даже в десять, в тысячу раз хуже не проехали бы. Панибратства и хамства я стараюсь также избегать.

Явное отсутствие fair-play (т.е. честной игры) в некоторых эпизодах вызывает у меня резкое отторжение. Вот его я позволяю себе комментировать. Это объективно, потому что, если в спорте нет чистой игры, это уже не спорт. Подобные вещи должны караться в независимости от того, что стоит на кону. В данном случае нельзя прикрываться тем, что это - Чемпионат мира, сотни миллионов долларов бюджета, ставки высоки. Факты нечистой игры могут происходить и на самом низком уровне, в прокатном картинге, например. Мне интересно, как люди, одержавшие нечистую победу, потом убеждают себя, что выиграли честно. Меня, например, победа, добытая неизвестно каким путем, не порадовала бы. В чем тогда ее смысл, если ты сам знаешь, что сжульничал?

- Не стану спрашивать, за какую команду вы болеете, но легко ли в комментариях обходить личные симпатии?

- Когда я только начинал комментировать, то за кого-то болел, больше чем за других. Но постепенно сместились акценты: все пилоты заслуживают уважения. Кто-то с человеческой точки зрения лучше, кто-то хуже, но мы не оцениваем их так. Это спортсмены и они все практически равны.

- «Формула-1», похоже, становится «государственным» видом спорта, благодаря поддержки правительства ее популярность растет. На этом фоне вы ощущаете подъем интереса лично к себе?

- Я не чувствую всплеска интереса ко мне лично. Этого мне и не надо. Иначе я бы по-другому строил свою жизнь, благо были возможности, особенно когда я жил в Монако. Что касается интереса вообще, мне бы хотелось, чтобы «Формула-1» стала «государственным» видом спорта - как любому поклоннику хотелось бы, чтобы его любимый вид спорта поднимался. Знаете, чем у меня вызывает очень большое уважение Владимир Путин с точки зрения спорта? Вот, смотрите. Он лично занимался дзюдо и горными лыжами. Когда он пришел во власть 11 лет назад, многие подумали, что вот сейчас эти два вида спорта не будут сходить с экранов телевизоров. К чести Путина надо сказать, что он тянет весь спорт: Олимпиада, Чемпионат мира по футболу, соглашение по проведению гонок на трассе в Сочи. В общем и целом мне нравится, как это все развивается и движется.

- Прошлым летом вы работали вне телеэфира в качестве ведущего в рамках презентации команды Renault. Часто выступаете в такой роли?

- Помимо гонок, я вел, кроме прошлогоднего визита Виталия Петрова летом, еще две большие презентации Renault. Дважды вел гонки супер-каров, соревнования по мотокроссу и мотофристайлу, старт КАМАЗа с Красной площади.

- Как ваши дети относится к вашей работе и увлечению гонками?

- У меня три мальчика, двое старших живут во Франции. Когда я приезжаю к ним, или они – в Россию, это настоящий праздник. Мы идем на картодром, но на любительский. Мне кажется, что такой феномен как «гоночный» папа или «теннисный» папа, виден со стороны. Это и смешно, и неприятно. Мучить детей я гонками не хочу. Есть интересные вещи и помимо этого. Да, мои дети с удовольствием катаются на картах, любят это дело, но без особого фанатизма. Младшему сыну 2,5 года, он тоже любит машинки. Но я предпочитаю, чтобы он поменьше смотрел телевизор. Мое увлечение «Формулой-1» я никому из детей не навязываю. Сколь бы мал ни был человек, он – личность со своим собственным путем развития.

- Несколько слов о предстоящем сезоне. Каким, по вашему мнению, 62-й Чемпионат может стать в плане зрелищности и популярности?

- Прошлый сезон по зрелищности перебить будет трудно. У меня спрашивали, какой из двадцати сезонов, которые я прокомментировал, можно выделить как феноменальный. Я совершенно серьезно сказал, что предыдущий. И не потому что он свеж в памяти – с 1992 года я могу рассказать ход каждого чемпионата. Но в прошлом году четыре гонщика из трех разных команд перед началом последней гонки могли бороться за титул. Такой интриги не было ни разу. Всерьез высказывались сомнения, а не срежиссировано ли это, до такой степени ситуация была феноменальна.

Тем не менее, я надеюсь, что и предстоящий сезон будет интересным. То преимущество RBR (Red Bull Racing), которое мы сейчас видим по тестам, во-первых, неоднозначно, во-вторых, болиды Ferrari не менее быстры и надежны. Правда RBR не всегда раскрывает свои козыри. Вроде бы подтянулся Mercedes. Мы надеемся, естественно, и на Виталия Петрова. MacLaren несколько раз по ходу последних сезонов показала, что она, дебютируя с плохой машиной, может побороться за победу. Поэтому эту команду тоже нельзя сбрасывать со счетов, тем более, с такой пилотской парой как Хэмилтон и Баттон. Я бы даже сказал Баттон и Хэмилтон, потому что если проблемы с резиной будут продолжаться, то Дженсон со своим мягким пилотажем может иметь преимущество. Плюс команды Sauber F1 Team, Williams и Scuderia Toro Rosso выглядят очень неплохо. Мы еще будем за «Марусей» следить (Marussia Virgin Racing). Пока по тестам там все не весело, но вдруг подтянутся? Может быть дождь, повышенный износ резины, тактика, стратегия – все это влияет на конечный результат.

Из новичков Жером д’Амброзио, выступающий за Marussia – очень неплохой пилот. Пастор Мальдонадо (AT&T Williams) попал просто под нещадный огонь критики, потому что он заменил Нико Хюлькенберга. Но в чем лично вина Мальдонадо – человека, который стал чемпионом GP-2? Да, у него есть спонсорская поддержка: в Венесуэле это присутствует, а в Германии слишком много пилотов, и там нет такой государственной поддержки. Но личной вины Пастора в этом нет - он очень быстрый и надежный пилот. Вместе с Рубенсом Баррикелло, я думаю, он вырастет также, как вырос за прошлый сезон Хюлькенберг. Напомню, что в начале прошлого сезона Нико ничего не показывал на фоне Рубенса.

Далее, Серхио Перес (Sauber). Он совсем молод. В GP2 он совсем чуть-чуть проиграл Мальдонадо. Тут единственный минус – отсутствие опытного пилота, потому что у Камуи Кобаяши за спиной всего один сезон. У нас в этом году много сильных дебютантов, так что д’Амброзио вряд ли станет самым сильным из них, тем более не на самой лучшей машине, но сам по себе он потенциально хорош. А Тимо Глок – один из быстрых гонщиков, поднимавшийся ранее на подиум. В определенных условиях и они смогут сориентироваться и зацепиться за какие-то очки.