Алексей Митрофанов На днях телеканал «Россия» показал пространное интервью с Михаилом Горбачевым, связанное, по всей видимости, с 25-летней годовщиной его восшествия на советский престол. Опытнейший журналист Дмитрий Киселев, который разговаривал с последним генсеком, не скрывал своего критического настроя. Ключевым моментом интервью была реакция Киселева на замечание Горбачева о том, что многие благодарят его за развал СССР. Дмитрий воскликнул примерно так: «Кто же вас благодарит? Назовите, кто?» Горбачев имен не назвал. Жаль. Мог бы назвать меня.
Да, Дмитрий, я среди тех, кто благодарен за развал Союза, ибо именно развал решил две фундаментальные проблемы СССР. Назову их.
Первая. Рождаемость в Средней Азии в несколько раз опережала рождаемость в центре России. Это означало, что перспектива президента или генсека – выходца из Средней Азии, была бы реальностью уже в 2000-е годы. Уже и называлась фамилия. Вы хотели бы, Дмитрий, жить в стране, которой управляли бы люди другого менталитета и культуры? Я не хотел бы. Рано или поздно это произошло бы. Против числа и организованности не попрешь.
Вторая проблема – экономическая. 70% советской экономики прямо или косвенно работало на военно-промышленный комплекс. Огромные секретные НИИ и КБ, заводы-гиганты плодили горы оружия, загрязняли окружающую среду, не давали развиваться гражданским отраслям. «Ох, обдирают вояки народное хозяйство», – жаловался мой отец, руководивший планированием транспортных перевозок в СССР и поэтому знавший советскую экономику до мельчайших нюансов. Мотивировали эту гонку происками «злобного империализма», а на деле гендиректора с двумя Звездами Героев Соцтруда пилили жирный бюджетный пирог. Помимо шикарных зарплат и жилья они строили санатории в Крыму, охотничьи дома, у каждого под задом был самолет. Все попытки умерить их аппетиты заканчивались ничем. Они и миллионы их работников хотели кушать три раза в день. Вместо домов и поликлиник для обычных работяг делали «изделия». Вместо свободного выезда за рубеж – всеобщая секретность. Это когда-нибудь должно было закончиться. И закончить это мог только кто-то сверху, хорошо знавший систему изнутри. Горбачев разворачивал корабль то вправо, то влево. Генералы и гендиректора до конца так и не поняли, чего он хотел. А когда поняли – уже было поздно. Бюджета на «изделия» не стало. Интересно, что даже сейчас, после 20 лет трясок, у Министерства обороны в собственности остаются миллионы (!) гектаров земли, а у военных предприятий огромные площади. Многочисленные объекты, особенно под землей, остаются засекреченными до сих пор. Представляете, что у них было тогда!
Дмитрий Киселев пытался в своем интервью выбить у Горбачева признание политических ошибок. Несколько раз это ему удалось. Например, в отношении расширения НАТО. Горбачев сказал, что расширение НАТО – по-человечески предательство со стороны его западных коллег. А я так не считаю. Я думаю, что расширение НАТО – это глубокая заморозка огромного числа европейских конфликтов, которые развивались столетиями. Многие из них не касаются России, некоторые касаются. Например, глубоко заморожена так называемая проблема немецких земель, о которой в Европе не принято говорить вслух. Немцы не вспоминают про Калининград и Гданьск во многом из-за того, что неавтономны в военном отношении и находятся внутри НАТО, где рулят не они. Эти вещи надо понимать, а не кричать, что единственная цель расширения НАТО – обложить Россию.
И все-таки, что дал нам Горбачев? Этот вопрос будет возникать еще очень долго. Свободный выезд за рубеж? Да. Право открыть свой бизнес? Да. Исключил активное ядерное противостояние? Да. Но самое главное – он программировал нас на жизнь. А все другие русские и советские лидеры программировали на войну или борьбу. Один – на войну за советскую власть, второй – на борьбу с вредителями, третий – на борьбу с культом личности, четвертый – на борьбу за экономную экономику, пятый – на борьбу с коммунизмом. А Горбачев сказал: «Живите сами. Как хотите». Но мы эту программу не считали. Не поняли. Нам понятнее борьба.
Дмитрий Киселев особо удивился словам Горбачева о том, что была комиссия ЦК по колготкам. «Не может быть», – восклицал ведущий. А о комиссии по лампочкам вы, Дмитрий, слышали? Уже в наши дни.
