Кабаре для интеллигенции

Людмила Петрушевская каждый год по-особенному отмечает День театра.
Фото Алексея Калужских (НГ-фото)

Писательница Людмила Петрушевская каждый год по-особенному отмечает День театра – 27 марта. Есть такая присказка – выходит на сцену конферансье и говорит: «Сейчас в нашем кабаре выступит приехавший за много лье шансонье Шевалье в своем соломенном канотье». Петрушевская – сама себе конферансье и шансонье, ну а что касается шляпок, то их у нее, похоже, целый магазин.

Ее театр-кабаре – это попурри из различных жанров и стилей, когда за балладой может последовать фокстрот, а между ними – короткое стихотворение, афоризм или звонкая шутка. В минувшую субботу московский клуб «Китайский летчик» четвертый год подряд собрал поклонников таланта Людмилы Петрушевской.

Если вы придете на вечер Петрушевской, то поймете, каким должен быть шансон – страстным, глубоким, драматичным, но при этом ничуть не пошлым. Петрушевская возвращает первоначальную прелесть деградировавшему жанру. Она пишет для старых песен собственные тексты, маскируя их под «переводами» с разных языков мира. Например, классическая баллада House of the Rising Sun превращается у нее в леденящую кровь историю про умирающего мальчика, которого мать привязала шарфом к сосне в зимнем лесу («Ночной автобус»). Получилось еще трагичнее оригинала и уж точно куда лучше, чем русская калька с него.

Петрушевская не стремится во что бы то ни стало вышибить слезу у слушателей, не гонится за излишней душещипательностью. Кабаре должно развлекать – и она развлекает. В ход идут нарочито глуповатые куплеты про то, как Пярну поссорилось с Тарту и ушло к Муху. Диалог курицы и яйца по мобильному телефону. И тут же совсем другой регистр, и один за другим изрекаются житейские афоризмы, один категоричнее другого. Например: «Для политиков есть одно старинное слово – они шельмы». Или: «В старости одно плохо – она похожа на молодость, то есть с годами проходит».

Чтобы оторвать слушателей от напитков и закусок (кабак все-таки), исполняются всем известные и чрезвычайно прилипчивые «Шанз Элизе» (почти без изменений по сравнению с оригиналом) и уже после антракта – «Беса ме мучо» и «Две гитары за стеной┘». Последняя получает не только новый текст, но и посвящение близкому родственнику, умершему в эмиграции в Париже. Родственники и друзья Петрушевской составляют, кстати, большую часть сидящих в зале. Но есть и совсем случайные люди. Уже после концерта какой-то изрядно выпивший посетитель бурно выражал исполнительнице свою глубокую признательность.

Кто только не ругал фильм «Стиляги» за то, что в нем «все не так, как было на самом деле», как будто это документальная картина! И Петрушевская тоже. Но в том, что музыкальный ряд в фильме, мягко говоря, не соответствует эпохе, она, конечно, права. Краткий экскурс в историю этого молодежного движения предварял фокстрот «Стиляга Боб» о бедолаге, который влюбился в манекен из ателье, разбил витрину с целью завладеть им и был осужден на исправительные работы – мести улицу перед ГУМом. В том же шутливом ключе была исполнена песня «Скажи мне, где ты был, Билл?» от лица ревнивой супруги одного американского президента.

Про что все это? Ну натурально, про любовь! Но только это в старинные времена влюбленные посвящали друг другу стихи, в саду цвели хризантемы и так далее. А теперь в любви признаются по мобильному телефону посредством эсэмэсок. И неотвеченный вызов может стать причиной бессонной ночи. Я специально не считал, но, по-моему, чуть ли не в каждой песне у Людмилы Петрушевской этот аксессуар – мобильный телефон, «мобилка», «труба» – присутствует. Казалось бы, такая маленькая вещь, а сколько переживаний!

Такие вот приметы эпохи. Такое вот кабаре. И смешно, и грустно. Как в жизни.

Постойте, если это кабаре, то где же его главный атрибут – танцы? Как же без них? Петрушевская, закончившая петь, читать и раздавать автографы уже за полночь, уверенно пообещала, что в следующий раз они – танцы – обязательно будут.