Дарья Курдюкова
Игорь Макаревич и Елена Елагина "Грибы русского авангарда"; Андрей Молодкин, "Проект"; Аристарх Чернышев и Алексей Шульгин в сотрудничестве с Романом Минаевым, "Electroboutique 3g International".
Фото Юлии Виноградовой
В центре современной культуры «Гараж» открылось сразу две выставки, созданные на материале отечественного contemporary art и приуроченные к Году Франции в России. Первая под названием «Футурология» – кураторский продукт француза Эрве Михайлова, который в 2007-м организовывал в Париже Moscopolis, выставку современного российского искусства. Второй проект под названием «Русские утопии» представили молодые кураторы Юлия Аксенова и Татьяна Волкова. Две новые экспозиции – это два кураторских взгляда на востребованную сегодня идею авангарда. Взгляд извне (авангард – одна из визитных карточек России за рубежом) и изнутри (авангард стал источником вдохновения для такого количества художников, что уже становится непонятно, говорить о нем сейчас модно или банально). Однако оказалось, что в обеих концепциях больше общего, чем можно было бы ожидать.
В первом случае речь идет о специально изготовленных по случаю выставки объектах на основе идей классиков русского авангарда – Каземира Малевича и Владимира Татлина. Во втором случае согласно подзаголовку экспозиции «Посвящения. На руинах великих утопий» – к теме авангарда добавляются идеи социалистического искусства. И то и другое выступает в качестве двух основных альтернатив, которые сумел предложить прошлый век.
Показать в «Гараже» российский contemporary art после основной программы III Московской биеннале современного искусства «Против исключения» – выигрышная стратегия. Выставка эксплуатирует не то чтобы отличающиеся свежестью и новизной идеи, но точно ставшие востребованными на мировой сцене темы и вариации про русский авангард. Который удачно подчеркивается конструктивистским пространством Бахметьевского автобусного парка Константина Мельникова.
«Футурология» и «Русские утопии» дали высказаться почти 40 художникам, включая Павла Пепперштейна и группу «Медгерменевтика», Елену Елагину с Игорем Макаревичем, Бориса Орлова, Дмитрия Гутова, Хаима Сокола, Николая Полисского, Айдан Салахову и многих других. Обе выставки четко выстроены, однако в их основе лежат идеи, уже ставшие тривиальными. Просто назначить «иконами стиля» «Черный квадрат» и «Памятник III Интернационалу» имело бы смысл скорее в экспортном показе. Дома это выглядит почти избитой истиной. Но, настаивая на «классике жанра», Эрве Михайлов нашел выход в самом Малевиче. В первом зале рядом с «Супрематической композицией с черным крестом» выставлена одна из крестьянок отца супрематизма (обе работы предоставлены Московским музеем современного искусства). Такое противопоставление демонстрирует поворот от геометрической абстракции к изобразительным формам. Именно этот разворот вызывал немало толков и догадок: считать его изменой супрематизму или же его закономерной эволюцией? Этот вопрос – главный нерв выставки. Футурология, представляющая будущее, в данном случае стала обзором прошедших событий, пытающимся приладить потерпевшие крах идеи авангарда о переустройстве мира к сегодняшним реалиям. А потому здесь различимы и утопия, и антиутопия одновременно, которые связывают между собой обе выставки.
 Петр Белый, "Тишина". Фото Reuters |
Сразу вслед за Малевичем выставлена работа Андрея Молодкина, который ранее работал в нефтяной отрасли. Его «Новый архитектон» (архитектон – супрематическая архитектурная модель. – «НГ») из флуоресцентных трубок и нефти, если всмотреться, ставит утопический архитектон Малевича и «Памятник III Интернационалу» Татлина в контекст нефтедолларовой экономики. Oн также напоминает сталинские высотки и тем объединяет авангард и сталинскую империю в непрерывный цикл.
Отталкиваясь от кинохроник Дзиги Вертова, Ольга Чернышева в многоканальной видеоинсталляции Clippings пытается отыскать за случайными кадрами, выхваченными из обыденности, нечто типическое о социальных язвах и провале романтических утопий. На одном экране перестройка ставит за прилавок сотрудника НИИ, на другом идет пересказ радиоистории о почтовом голубе, которому склеили крылья, и тогда он прошел «пешком» 70 миль. Что-то в этом есть от Летатлина, не научившегося летать.
 Диана Мачулина, из серии "Красота и сила". Фото Юлии Виноградовой. |
Диана Мачулина в серии холстов «Красота и сила» ударяет по струнам социально-художественного напряжения. Унифицированные стандарты счастья со страниц глянцевых журналов говорят языком академической живописи в охристых тонах, которую художница приравнивает к «коричневой чуме» фашизма.
«Русские утопии» показывают в целом сходные с выставкой Эрве Михайлова результаты. Все приличествующие случаю слова и образы насчет наследия русского авангарда здесь показаны. Андрей Кузькин овеществил идею «Черного квадрата», превратив его в громадный куб, внутрь которого заточили голос художника и заставили рассуждать о «Тайной жизни» (так названа работа). На смену ветхим татлинским башням от Валерия Кошлякова приходят концептуалистские «Грибы русского авангарда» Игоря Макаревича и Елены Елагиной, скрестившиx квадраты Малевича и грибную поросль. Принципиальной разницы взгляда на утопии авангарда извне и изнутри, в общем, нет. Может, оттого, что в обоих случаях авангард оказался странно ограничен квадратами да башнями.
Через месяц «Русские утопии» получат продолжение. Вторая часть проекта будет называться «Будущее отсюда». На этот раз современность станет отправной точкой для конструирования образа будущего. «Гараж» обещает череду новых утопий, и это звучит заманчиво, ведь, как сказал Оскар Уайльд, «не стоит и смотреть на карту, раз на ней не обозначена Утопия, ибо это та страна, на берега которой всегда высаживается человечество. А высадившись, оно начинает осматриваться по сторонам и, увидев лучшую страну, снова поднимает паруса┘».
