Джентльмены и шлюхи

Я медленно бреду по улице «красных фонарей», где за окнами сидят эти женщины, от совсем молоденьких до матрон. Полураздетые, без всякого намека на флирт, они откровенно скучают в своих убого украшенных комнатках – листая журналы, бессмысленно пялясь в пространство, раскуривая сигаретки.

Одна потрепанная девушка стоит на улице в ожидании клиентов, по щекам ее стекают струйки то ли дождя, то ли слез. А ее сидящая в тепле товарка с тоской смотрит через маленькое окошко на мужскую фигуру в темном углу улицы. Кто там замер? Сутенер, клиент?

Мужская фигура оживает, когда я нечаянно задеваю припаркованный у канала старый велосипед. Это, оказывается, галерейный смотритель, он просит быть поосторожнее с экспонатами.

Да здесь каждый предмет – экспонат: листья под ногами, брошенная у двери пачка из-под сигарет, тюлевая шторка, старая магнитола на подоконнике, играющая песню группы АББА. Даже сама песня.

Проститутки – тоже экспонаты. Эти размалеванные манекены являются копиями реальных, вполне добропорядочных женщин, которые в 80-х годах прошлого века позировали американским художникам Эду и Нэнси Кинхольцам.

Натуру Кинхольцы подсматривали в Амстердаме, покупая за 50 гульденов дружеское отношение обитательниц квартала. Потом скрупулезно изготавливали реквизит, все эти невинные ежедневные предметы, которые как раз и создают густую атмосферу выставки: кофейные чашки, полные окурков пепельницы, банки, мутноватые зеркала, абажуры и вазочки с претензией на уют. Потом добавили букву в название одного респектабельного района Амстердама (реальный The Herengracht, канал Джентльменов), и экспозиция «The Hoerengracht. Канал шлюх» была готова.

Но мировая слава не спешила к артистической паре. В США они до сих пор малоизвестны. Да и европейцы только недавно предложили постоянное пристанище для Hoerengracht: после лондонской выставки, которая продлится до 21 февраля, «шлюхи» будут расквартированы в Музее Амстердама.

Эда Кинхольца уже нет в живых, и его вдова раздает интервью в одиночку. Она вспоминает, как одна из натурщиц заметила, что сама несколько раз в жизни задумывалась о возможности торговать своим телом. Неужели все женщины задаются подобным вопросом? «Нет-нет, мы не осуждаем этот бизнес, его вообще легализовать надо, – сразу добавляет Нэнси Кинхольц. – Ведь это неотъемлемая часть жизни. Спросите любого таксиста в большом городе!»

Ее муж, будь он жив, вряд ли стал бы объясняться. Эд Кинхольц всегда лукаво утверждал, что в Hoerengracht его вдохновляла только игра света.

Но этот художник всегда был неравнодушен к теме проституции. Еще в 60-е годы он вызвал скандал инсталляцией, посвященной своему юношескому опыту в публичном доме Невады.

У мадам там голова свиньи, другая женская фигура создана из комода и мусорного ведерка со словом «Любовь», третья лежит на тумбе от швейной машинки с желтой розой на горле и с белкой на груди. На ее теле вырезаны инициалы всех бывших клиентов.

С годами Эд, по словам его вдовы, смягчился. У шлюх из Hoerengracht сохранены человеческие черты, если не считать странные застекленные рамки, закрывающие их лица. Эти рамки символизируют неизбежное «закрытие» женской души во время контакта с клиентом.

В историях Hoerengracht нет романтики «Хорошенькой женщины», этой сказки, рассказанной Джулией Робертс и Ричардом Гиром. Какое несчастье... Почему эти женщины ненавидят себя?

По словам куратора выставки, Национальная галерея, прежде не экспериментировавшая с современным искусством (ее коллекция ограничивается 1900 годом), решила выставить Hoerengracht, чтобы привлечь внимание посетителей к работам старых мастеров, на которых тоже изображена продажная любовь.

В классике вообще хватает неприличных сюжетов. Например, Иоахим Эйтевал в 1600 году изобразил инцест: как библейского Лота соблазняли его же дочери. Копия микеланджеловской «Леды и лебедя» тоже не отличается целомудрием. А «Похищение сабинянок» Рубенса показывает сцену группового изнасилования. Позолоченные рамы, в которые эти древние сюжеты заключены, и имена художников делают эти произведения неподвластными цензуре.

В рамках Hoerengracht представлена мини-выставка жанровых сценок голландских художников XVII века Яна Стина, Готфрида Схалкена, Питера де Хоха. По мнению организаторов, с Кинхольцами их объединяет и тема, и манера «подглядывать» за частной жизнью. Но старинные шлюшки и их кавалеры не вызывают такой депрессии, как Hoerengracht.

Времена меняются, а вместе с ними и подходы в искусстве. В XIX веке проституток изображали монстрами, преследующими невинных мужчин. В XXI веке их все чаще представляют секс-работницами, полными чувства собственного достоинства, или просто веселыми девушками, которые не прочь подзаработать в свободное время.

Лицо проституции бывает разным. Помимо дрожащих на улице наркоманок есть ухоженные дамы, обслуживающие богатых. Последним даже завидуют. Но Кинхольцу удалось поймать главное – с помощью рамочек, которые он прикрепил к головам своих манекенов. Долгий разлад души и тела не остается безнаказанным. Золотая там рама или нет – по данным опросов, девять из десяти проституток хотят вырваться из «бизнеса»...

Но «бизнес» продолжает процветать, потому что спрос велик. На каждую профессионалку приходятся десятки, сотни клиентов. Вот из этих гуляющих сейчас по залам джентльменов – сколько человек хоть раз в жизни платили за секс? Остаться равнодушным на этой выставке невозможно: тема такая, и трактовка прямолинейна. Поэтому вопрос становится навязчивым, почти личным, и ты тоже превращаешься в действующее лицо.

Многие посетители Hoerengracht выглядят растерянными. За что их так наказали? Они пришли сюда за клубничкой, поразвлечься. А Hoerengracht заговорил совсем не об эротике. Очень пуританской и жесткой эта выставка оказалась.