Смысл есть. Он в слове

"Околоноля" – это и плюс, и минус одновременно. Такое время. Richard Hughes. Crash My Party You Bastards. 2004. Работа из коллекции Франсуа Пино.
Фотo предоставлено пресс-службой музея в Punta della Dogana

В России все слово. Ничего не дело. «О великая страна, победившая фашизм, только ты можешь оставить своих сынов 1 сентября без горячей и холодной воды», – пишет sms сестра. Как ее касалось 1 сентября? Ах да, педагог не может с утра вымыть голову. Вот. Дела нет, а слово уже есть. Лето прошло. Что случилось? Как-то ничего особенного. Год, как кризис наступил. И мы не заметили, как прожили его. В смысле год, не кризис. Кризис, говорят, еще не прожили. Потому что все это время отчаянно заклинали его словом. «Не страна, одни колумнисты», – пишет какой-то обозленный блогер. Да, мы стали больше думать, не только о том, как жить, а вообще как-то больше думать. Американцы говорят: «Думай на бумаге!» О! Русским не надо этого напоминать, тем более учить нас этому. Мы сами горазды. Летом, судя по резонансу в прессе, успешен был главный редактор журнала «Русский пионер» Андрей Колесников, он же – главный специалист по насильственно-добровольной переплавке сильных и сильнейших мира сего в колумнисты. В августе у него даже романист получился. О чем и шумели долго и до сих пор шумят. Шутка ли – роман некоего Натана Дубовицкого, задорно обозначенный жанром gangsta fiction, занял весь августовский номер журнала, то есть вышел вместо него. Специальным выпуском. То, что на обложке же стоит желтая пломба «Библиотека «Русского пионера» том 1», наталкивает на мысль, что у Натана Дубовицкого, а может, и еще у кого, далеко идущие дальнейшие планы.

Еще говорят, что Натан Дубовицкий – это вовсе не некто, а первый замглавы президентской администрации Владислав Сурков. Коллеги с официальным запросом своим в соответствующее ведомство, конечно, остались без ответа, но кое-кто доподлинно знает, кто такой некто. И этот факт, пусть даже и неподтвержденный, восхищает. Завораживает.

В этой связи снисходительное литературно-критическое «пелевинщина», уже растиражированное в СМИ, звучит комплиментом. Не потому, что первый замглавы президентской администрации не может быть самостоятельным оригинальным писателем, а потому, что такое вообще возможно только в России. Где все слово. И все литература. Даже политика. Вот уже и политизированный из политизированных Александр Проханов в интервью «НГ-El» (см. интервью в «НГ» от 03.09.09) кивает: с увлечением, мол, читаю роман Натана Дубовицкого. Что, конечно же, в первую очередь – намек на личность автора, хотя во вторую – писатель Проханов весьма лестно отзывается о литературных достоинствах опуса.

Итак, слово там и впрямь во многом пелевинское. В том смысле, что постмодернизм не умер. Но это, кажется, не суть. Потому что, при желании, в романе «Околоноля» можно найти и сорокинское. Любовью к литзагадкам от Борхеса и Набокова Натану Дубовицкому профессиональные критики тоже глаза колют. Но, согласитесь, это во многом тоже комплименты.

Завораживают философические умозаключения героев о власти и ее природе. Вообще можно читать роман дважды, первый раз согласившись с псевдонимом, а второй – демистифицировав автора. Так увлекательнее. Например: «Мы знаем так много позорных секретов, – говорит одна из героинь романа по имени Яна, – что если они будут активизированы, весь правящий сброд этой и не только этой страны лопнет, сдуется, испуская грязь и гниль. А с ним вместе расплывется, растечется все общество и государство. Как ни печально звучит, коррупция и оргпреступность такие же несущие конструкции социального порядка, как школа, полиция и мораль. Убери их – начнется хаос».

Или другое, из ее же реплик: «Настоящая власть не применима, как атомная бомба. Мы правим, не вмешиваясь. Поддерживаем порядок, оставаясь невидимыми. Как говорят китайцы, власть – дракон в тумане»

В сентябре «Русский пионер» тематически рассуждает о смысле жизни. Им даже глава группы ОНЭКСИМ Михаил Прохоров колонку написал. Вот уже, кажется, и не осталось олигархов-неколумнистов, поэтому следующий этап – олигархи-романисты. Натан Дубовицкий задал тон. То есть подал пример. Но, допустим, Натан Дубовицкий – не олигарх, хотя почем знать. Недоявное – все равно тайное.

«Смысл жизни – дело сугубо индивидуальное», – резюмирует Прохоров.

А Рената Литвинова как-то сказала: «Смысла жизни нет, мы его сами себе назначаем». Кто прав? Все. Вот прошел год кризиса. И вроде бы все смену парадигм предрекали и переоценку ценностей глобальную для всего человечества – она идет. А смысл жизни каждого, так же как и постоянство его поиска, – на месте. Жизнь продолжается. Только мы уже не ждем перемен, мы стали больше смотреть на себя. Больше думать. И думать на бумаге – тоже. В этом номере «НГ-антракта» в рубрике «Люди и положения» читайте размышления некоторых художников хороших и разных о том, что принес им кризисный год, о новых смыслах жизни в том числе.