Кризис как зеркало русской души

Сегодня то и дело слышишь, что кризис сделает людей теплее и искреннее, ближе и человечнее, совестливее и скромнее, выше и чище, профессиональнее и честнее. Словно речь идет не о кризисе, а о Страшном суде. С точки зрения публицистов, блогеров и форумчан, измениться должно решительно всe: и ненавистное телевидение, и цены на недвижимость, и политический курс, и стоимость авиаперевозок. Кажется, даже климат. Одно время я думал, что такая реакция объясняется извечным идеализмом русской души. Дескать, не любит наш человек процветания. Тяготится им, стесняется его, подсознательно ищет бедности, считая ее лучше и честнее богатства. Звучит, бесспорно, красиво, но неправда, особенно если вспомнить ликующие толпы в «Меге» и «Европейском». Или Авдотью Смирнову, которая то является в образе местной Хильдегарды Бингенской, то жалуется, что бюстгальтеры чудо как хороши, но дороги. Не похож среднестатистический русский человек на Сократа. «Люди как люди, – рассуждал булгаковский Воланд. – Любят деньги, но ведь это всегда было... Человечество любит деньги, из чего бы те ни были сделаны, из кожи ли, из бумаги ли, из бронзы или из золота».

Дело, одним словом, не в надуманной святости русской души, а в жажде перемен, которые обещает великий и ужасный кризис. Обыватель, понятное дело, перемен не ищет. Его все устраивает. Или, точнее сказать, устраивало. Сегодня перемен ищут люди, выкинутые властью из политической жизни и осознающие это как ущерб в правах. Они привыкли думать, но мысли их ничего не способны изменить, кроме количества френдов в блоге. Миф о кризисе как об очистительном Страшном суде – дело их рук, факт нарастающих протестных настроений в среде интеллектуалов. Они протестуют против нулевой системы жизни, которая этически и эстетически им неприятна. Осуждать этих людей я не собираюсь. В современной России власть монополизирована сравнительно небольшой группой лиц, которая, судя по последним изменениям в Конституции, собирается править вечно. Предел ее амбициям, как ни странно, может положить только масштабный экономический кризис, который выведет на улицы не публицистов с блогерами, а обывателя. И тогда действительно начнутся перемены... Понятно одно, что честнее и чище никто в результате этих перемен не станет.

2009 год будет, наверное, самым тяжелым для России. Некогда залитые нефтедолларами социальные, технологические, национальные проблемы вновь выйдут на первый план. Политический режим сделается жестче и категоричнее, поскольку угроза его монополии станет более существенной, чем во все предыдущие сытые годы. Промывание мозгов в медиа окончательно утратит меру и стыд. Тем не менее устойчивость власть сумеет гарантировать не охранительными мерами, а только возобновив реформы и перейдя от бесконечного словоблудия к реальной поддержке малого и среднего предпринимательства, прекратив грабить и притеснять тех, кто, собственно, может быть единственной сколько-нибудь массовой ее опорой. Людям, которым нечего терять, проще выйти на улицы. И сегодня таких большинство благодаря басманному правосудию, коррумпированному чиновничеству и тем правоохранительным органам, которые на деле охраняют свои бизнес-интересы.