Елена Семенова
Фестиваль "Пустые холмы 2008": Умка взволнована задержкой друзей.
Фото автора
Непрофессиональные документальные кадры со всевозможных сейшнов, квартирников, концертов и природников. Дрожащая камера оператора-волонтера постоянно вздрагивает: то стоит на месте, то накреняется, то надвигается слишком быстро, чересчур акцентируя план. Но суть не в операторском мастерстве. Именно редкие кадры из личного музыкального архива стали основой кинопоказа, который организовала лидер группы «Умка и Броневик» Анна Герасимова (Умка) в Зверевском центре. Эти не отлаженные, не выверенные, взлохмаченные съемки похожи на полуслепой, беспорядочный калейдоскоп памяти, в котором неожиданно вспыхивают яркие и дерзкие картины. То, что раньше казалось мелочью, ерундой, вдруг приобретает иной, сакральный смысл.
Сначала народу в центре было немного. Умка с помощниками возилась, настраивая компьютерный проектор, в котором постоянно что-то не ладилось. То изображение шло без звука, то звук – без картинки. Хозяйка «банкета» то и дело отсылала народ покурить и старалась подготовить всех к тому, что фильм получился плохой, без сюжета, что звук не удалось отстроить и что, если кому-то он покажется затянутым, можно в любой момент устроить перерыв. Надо сказать, прием самокритики сыграл свою роль: публика, и так настроенная более или менее лояльно, отнеслась к показу фильма как к первому, не совсем удачному, но честному опыту рок-автобиографии.
В начале восьмого, откуда ни возьмись, повалил народ. «Вы что, все на одном автобусе приехали?» – удивилась Умка. Насчет отсутствия сюжета героиня вечера переборщила. Сюжет был, если учесть перемещение во времени, показывающее зрителю развитие и профессиональный рост команды. Одна из важных мыслей в контексте фильма – поиск золотой середины: вот взять бы драйв тех молодых лет да соединить их с нынешним опытом.
Вот юная и задорная Аня Герасимова с прической а-ля молодой Фредди Меркьюри в подвале репетирует с первым составом «Умки и Броневичка» – так в то время называлась группа. Звучит ее резкий, звонкий, но как бы сдавленный вокал. Вот один из первых квартирников в сквоте на Остоженке, 20, где Умка пела с Ольгой Арефьевой. Тогда толпа в 50 человек, собравшаяся у метро, казалась Умке стадионом. Квадратная комната, стены с выцветшими обоями. Публика занимает все пространство пола. Прервав пение, Умка кричит, что пришли ее друзья и она не будет петь, пока они стоят. Пьяный и веселый народ выносит одну из створок двери.
После квартирника – ДК инвалидов «Надежда» на Саянской улице, куда «Умку и Броневичок» позвал Александр Бондаренко. Там они устраивали заводные сейшны. Прелесть места была в его принципиальной бесплатности. В данном случае даже экранная картинка в силах передать стихийную энергетику концерта. И ладно бы отрывалась только молодежь: в пространстве между сиденьями и сценой лихо отплясывает пьяненький мужичок в телогрейке. После таких вечеров в народ пошло выражение: «Что вы тут расшумелись? Здесь вам не Умкин сейшн». Кстати, прозвище Умке дал Аркадий «Гуру» Славоросов, назвавший ее так за большой ум.
Кульминацией фильма можно считать один из первых сборных концертов, в котором «Умка и Броневичок» играли наравне с великими. Он как нельзя лучше показал характер и жизненную позицию Анны Герасимовой, позицию бесшабашного музыканта – трубадура и бессребреника. Как говорит она сама, концерт был своего рода шансом – продвинуться, выйти на более цивильный уровень музыкальной жизни, а они, признаться, превратили выступление в балаган. Тем не менее если считать, что скандал – лучшая реклама, то ситуация была отыграна блестяще. «Умка и Броневичок» выступали на этом концерте последними, а за кулисами «добрый» человек оставил целый ящик пива. Кончилось все тем, что охранники силой выводили Умку со сцены, а она пела в микрофон, что им осталось играть целых две минуты, а под конец заявила: «Ребята, тут прошел слух, что мы играем за бабки. Это неправда. Мы за бабки не играем. Но будет здорово, если кто-нибудь скинется нам на метро».
