Страдать, стыдиться, отчаяться

Румата (Леонид Ярмольник) обрушивает несчастья на головы тех, кого стремится спасти.
Фото Сергея Аксенова

На «Ленфильме» режиссер Алексей Герман и сценарист Светлана Кармалита показали свой новый фильм узкому кругу лиц, которым не терпелось увидеть, как «Трудно быть богом». В окончательной редакции предполагается назвать картину «Историей Арканарской резни».

По всем законам об этом фильме писать рано. До его выхода на экран еще неблизко. Точнее, это зависит от скорости озвучки, а она – от того, как быстро найдется желающий приобщиться к великому, дав денег. Но и по черновому просмотру понятно, что фильм Алексея Германа – событие из разряда непреходящих ценностей. Впрочем, слово «разряд» не подходит режиссеру в любом контексте. Он – единственный, и то, что он сделал, не подвластно никому в мире. И не только потому, что мало кто решится 8 лет жизни превратить в ежедневную творческую муку. Здесь важнее уникальная отрешенность от всяких чувств, включая недовольство своего окружения, кроме страстного желания – «мысль разрешить». И разрешить ее так, как будто до тебя никто и не пытался этого сделать.

Алексей Герман не заботится об упорядоченном течении событий и повествовательной логике, облегчающей восприятие.

Каждый фильм Германа – это вновь сотворенный язык. Понимать его не умеющим слышать трудно. Но когда будущие киноучебники разжуют «Историю Арканарской резни» во всех подробностях, станет ясно, что без него было не обойтись в строении нового киномира, пусть и путем деструкции старого. Герман не заботится об упорядоченном течении событий и повествовательной логике, облегчающей восприятие. И я даже пойму зрителей, кого оттолкнет этот кишащий уродами, кровоточащий кошмар режиссерского вдохновения. Но мне будет жаль, если они не потратят усилий, чтобы пробиться сквозь толщу забросанных грязью смыслов к новому пониманию вещей. Какой бы ни была реакция современников, потомки станут изучать фильм по кадрам. Потому что каждый кадр – это произведение неизведанного искусства, и создавался он как законченная картина, прорисованная до последней мухи в навозной куче. Первое время ты и рассматриваешь экран как живописное полотно, где черно-белая пленка как будто переливается тончайшими цветовыми оттенками. И кажется, что форма здесь так совершенна, что содержание не столь важно. Но вскоре убеждаешься, что постулат о том, что форма без содержания не живет, верен, как всякая банальность. Глаз устает восхищаться бесконечным разнообразием страшных лиц, словно срисованных с картин Босха, ужасаться изобретательности человеческой злобы. Ты хочешь объяснений этой эстетики антикрасоты. Мысль о том, что это экранизация любимого произведения энтээровской интеллигенции 1970-х годов «Трудно быть богом», приходит в голову в последнюю очередь, однако вспомнить его сюжет не помешает.

Несколько жителей Земли ради научного эксперимента попадают на планету Арканар, цивилизация которой находится на уровне Средневековья. Земляне призваны направить развитие этого общества по самому гуманному из возможных путей. Сложность их положения в том, что они должны помочь арканарцам избежать грубых ошибок, допущенных на Земле, не имея права вмешиваться в их историю. Им самым строжайшим образом запрещено убийство, даже когда надо защитить себя. И в этом один из главных источников внутреннего конфликта главного героя Руматы, которого жестко и точно играет Леонид Ярмольник. В Арканаре идут жестокие гонения на «грамотеев». Задача Руматы – спасать ученых и поэтов. В зверских условиях, царящих на планете, это невозможно сделать без оружия, а значит, убийства. И когда видишь мир, сотворенный Германом, затопленный кровью, погрязший в пьянстве, обжорстве; мир, где любовь меняется на власть, а власть не знает сомнений и жалости, то понимаешь, как трудно Румате не нарушить заповеди «не убий». Бог оказывается беспомощен: он не должен вмешиваться, если хочет добра, но происходящее невыносимо, и не вмешаться он не может. Вмешиваясь, Румата обрушивает несчастья на головы тех, кого стремится спасти. Нет сомнений: одной из самых знаменитых сцен фильма станет диалог Руматы и философа Будаха, когда Румата обращается к мочащемуся у стены доктору: «Представьте, что вы могли бы посоветовать богу┘»

Тема всего творчества Германа – бессилие человека перед неумолимой историей и безжалостным государством – воплощена здесь не в исторических реалиях, как в фильмах «Иван Лапшин» и «Хрусталев, машину», а в бытии «тридевятого царства, тридесятого государства». В том, что Герман снимал картину так долго, была роль провидения. Разумеется, мир всегда лежит во зле, и об этом было актуально сказать и 100, и 8 лет назад. Но о том, что человека раздирает внутренний конфликт, служебный долг заглушает моральный, по улицам маршируют штурмовики, искореняются науки и искусство, все спокойнее воспринимается «нормальный уровень средневекового зверства», важно услышать именно сегодня, когда преданность серому слову и серому делу царит не только на планете Арканар.

Жить по неправильным правилам, как живет Герман, возможно, самое трудное в мире, зачищенном под стандарт, но и награда велика – видеть творение рук своих, не испорченное чужими правилами. Алексей Герман говорит, что это фильм про то, как мы сами позвали серых и как они превратились в черных. Можно долго спорить, «что хотел сказать автор». Но бесcпорно одно – он сказал это так, что про наши беды будет услышано в вечности.