Шабак против всех

Беженцы-шабаки нашли убежище в Курдистане и на юге Ирака. Кадр из видео Russia Today

Начиная с июля 2014 года, когда «Исламское государство» (ИГ, запрещено в России) захватило Ниневийскую равнину в Ираке и столицу этой провинции Мосул, в мире заговорили о происходящем здесь геноциде религиозных и этнических меньшинств. Хорошо известно о гонениях на христиан и езидов. В марте с.г. госсекретарь США Джон Керри объявил о геноциде в отношении этих групп со стороны ИГ.

Однако в иракской провинции Ниневия под угрозой исчезновения оказались также малочисленные и почти неизвестные миру общины, исповедующие синкретичные и автохтонные культы на основе крайнего шиизма. Такие названия народностей и религиозных групп, как шабаки, ахл-е хакк и какаи, мало что говорят не только широкой публике, но и многим востоковедам.

Так, например, этноконфессиональная общность шабаков до сих пор представляет неразрешимую загадку для специалистов в вопросе ее происхождения, особенностей вероисповедания и даже точной численности. Согласно официальной переписи в саддамовском Ираке, шабаков насчитывалось 15 тыс., однако по западным источникам, численность этого малого народа достигает нескольких сотен тысяч человек, что вполне сопоставимо с количеством местных христиан-ассирийцев и езидов.

Известно, что социальная структура этой группы напоминает устройство тариката – суфийского ордена. Представители шабаков по большей части исповедуют комплекс синкретичных верований, связанных с крайними, замкнутыми на себе, течениями шиизма с элементами суфийских практик. Однако часть народа шабаков исповедует суннизм. Их общность строится скорее на социальной и отчасти этнической основе, хотя по вопросу происхождения существуют разные мнения. Часть ученых связывает происхождение шабаков с Иранским Курдистаном, другие склоняются к мысли, что шабаки – потомки туркмен, переселенцев из Анатолии. На территории Ирака они появились в XVI веке, и только в этом почти нет сомнений.

Еще менее определенности в отношении ахл-е хакк и какаи. Обе группы связаны с курдским элементом, однако особенности веры выделяют их из общей курдской массы. Дело не только в традиционно пышных усах, которые украшают мужчин-какаев. Представители этой общины считают, что сохранили исконную, доисламскую веру курдов древности, однако о том же самом говорят и езиды. По другим данным, какаи, как и алевиты, особенным образом почитают имама Али ибн абу-Талиба, зятя пророка Мухаммеда и четвертого халифа, однако при этом центральное место в их верованиях занимает представление о цепочке реинкарнаций, которая в конце концов, после тысячи перерождений, приводит душу верующего к воссоединению с Богом.

К обожествлению имама Али вплотную приближаются ахл-е хакк («люди истины»), иначе называемые али-илахи, то есть «приверженцы Али-бога». Эти верования относят к общей группе синкретичного гностицизма, к которому также принадлежат алевиты и езиды. Хотя религиозные центры ахл-е хакк находятся в Иране, на той части иракской территории, которая стала добычей «Исламского государства», они тоже представлены.

Нет необходимости объяснять, что в силу особенностей религиозных воззрений указанных выше групп все они стали жертвой крайней нетерпимости суннитских джихадистов. На периферии территорий Ниневии и Курдистана, не занятых террористами, какаи и шабаки создают отряды вооруженной милиции, чтобы защитить свои населенные пункты.

Шабаки и близкие им этноконфессиональные группы, проживающие в деревнях вокруг Мосула и в самом городе, неоднократно становились мишенью террористов еще до широкомасштабной агрессии ИГ. Серия нападений произошла в 2013 году. 2014 год ознаменовался чередой взрывов начиненных боезарядами грузовиков в населенных пунктах шабаков. После начала агрессии ИГ 60 деревень шабаков оказались под оккупацией джихадистами. Игиловцы применяют к ним негативное название «рафидиты», которым обозначают сторонников шиитских властей Ирака, выделяют их буквой R (аналогично буква N обозначает христиан, «назаретян»).

По сообщениям издания «Аль-Монитор», 3 тыс. семей шабаков вынуждены были бежать либо в Киркук, под защиту курдской автономии, либо на юг Ирака, где преобладают шииты, у которых шабаки находят хотя бы какое-то понимание. О беженцах иногда снимают сюжеты арабоязычные телеканалы, но совершенно ничего не знают на Западе. Хунейн Каддо, лидер Демократического объединения шабаков, минувшим летом призвал международную общественность предотвратить геноцид его народа. Представитель этнической группы в иракском парламенте Салем Джумаа обратился с аналогичным призывом к властям Ирака.

Однако политические сложности малых общин Ниневийской долины и Курдистана начались задолго до появления «Исламского государства» в Мосуле. Их политические притязания начиная с 2010 года и вплоть до последнего времени продолжали усложнять и без того противоречивую картину межобщинных отношений в регионе.

В 2010 году общественность Ирака активно обсуждала планы по созданию христианской автономии на Ниневийской равнине – по примеру Курдистана. Об этом «НГР» некогда рассказывал покойный ныне патриарх-католикос Ассирийской церкви Востока мар Дынха IV Ханания: «Несколько лет назад я поставил перед президентом и премьер-министром Ирака вопрос о создании отдельной ассирийской провинции. Это могла бы быть Ниневийская равнина к востоку от города Мосул, где компактно проживает ассирийское христианское население. Здесь можно было бы в рамках единого Ирака создать автономию, где мы могли бы сохраниться и как народ, и как Церковь» (см. номер от 18.06.14).

Эти инициативы в 2010 году поддерживали некоторые иракские политики, даже тогдашний президент Джаляль Талабани, представляющий курдскую общину. Однако идея христианской автономии встретила сопротивление арабских политических партий и общественных движений. Но не только арабское большинство воспротивилось автономизации Ниневии. Представители нехристианских меньшинств заявили, что они также имеют право на эту территорию. Они выдвинули свои проекты автономизации, а поскольку реализовать их не удавалось, солидаризировались с арабским большинством, предпочитая поддержать принцип единства Ирака, нежели отдать приоритет христианам. О непризнании ассирийского проекта заявлял упомянутый выше лидер шабаков Хунейн Каддо, входивший в общеиракское парламентское объединение «Национальный альянс».

«Призывы к христианам переехать в Курдистан и Киркук или создать кантоны в определенном регионе – это, без сомнения, опасная инициатива, ведущая к разделению страны», – сказал Каддо. Оппоненты движения шабаков, в свою очередь, последовательно обвиняли эту общину в планах создать в регионе автономный «Шебекистан» с центром в городе Бартелла, который, по их мнению, на тот момент был населен преимущественно христианами.

Впоследствии лидеры христианских общественных сил Ниневийской равнины вступали в переговоры с общиной шабаков, чтобы убедить их, что автономия будет полезна для всех меньшинств провинции. По некоторым данным, в июле 2011 года шабаки пошли навстречу своим христианским соседям. Однако затем шабаки и другие малые этноконфессиональные группы затеяли формирование отрядов вооруженной милиции, что не понравилось уже соседнему Курдистану, который усмотрел в этом угрозу для своих планов присоединить часть земель Ниневии к курдской автономии. Курды тщетно пытались убедить шабаков признать свою курдскую идентичность, но и подобные попытки саддамовского правительства – но тогда в пользу арабской идентичности – на протяжении многих лет также не удавались.

Споры шабаков с ассирийцами и курдами потеряли всякий смысл летом 2014 года, когда Мосул и его окрестности были захвачены «Исламским государством». Арабы-сунниты, проживающие в регионе, давно с неудовольствием следили за планами поделить эту землю между меньшинствами. Возможно, это обстоятельство среди прочих стало причиной такого ошеломительного успеха радикальной суннитской группировки, безапелляционно провозгласившей на древней земле свой халифат.