Черная дыра Ирака и Леванта

Без христиан не будет того Ливана, который мы знаем. Фото Reuters

Профессор Ливанского государственного университета (Бейрут), президент международного Открытого университета диалога цивилизаций Сухейль ФАРАХ несколько лет назад рассказывал «НГР» о жизни ливанских христиан в условиях усиливающейся исламизации региона (номер от 02.04.08). Однако за прошедшие годы ситуация резко ухудшилась, и Ливан оказался на самом краю воронки, которая затягивает в свою бездну уже весь мир. Ответственный редактор «НГР» Андрей МЕЛЬНИКОВ расспросил профессора Фараха о том, каково христианам Ближнего Востока осознавать, что совсем рядом – кровожадное исламистское образование ИГИЛ.

– Господин Фарах, когда семь лет назад мы с вами обсуждали проблемы христиан на Ближнем Востоке, еще не было известно, что в регионе возникнет страшная черная дыра цивилизации – террористический «халифат» ИГИЛ, в котором истребляют целые группы населения, людей массово обезглавливают, а еще более изуверские виды казни выбирают по результатам интернет-голосования. Те проблемы уже кажутся ягодками. Расскажите, каково людям в Ливане, по соседству с этим жутким монстром?

– Выражаясь образно, Ближний Восток сейчас переживает землетрясение где-то в 9 баллов. Политическая система стран региона, даже если они напрямую не подверглись агрессии ИГИЛ, например, Ливана, находится в крайне напряженной атмосфере. Христианство в Ливане легко уничтожить, но давайте подумаем, какое трагическое значение это будет иметь для мировой цивилизации. Ливанская община – это последний крупный очаг христианства в регионе, где зародилась вера Христа.

Христиане Ливана охвачены страхом. Им тем более страшно, что они имеют возможность, разговаривая на том же самом арабском языке, знакомиться с идеологическими источниками ИГИЛ во всей их неприглядной жестокости и бескомпромиссности. Христиане прекрасно понимают, что террористам ничего не стоит смахнуть их с лица земли. У террористов планы куда как обширнее – захватить весь мир. Что им горстка иноверцев на Ближнем Востоке? Одновременно христиане знают, что среди их мусульманских соседей существуют симпатии к ИГИЛ. Определенные круги суннитов, особенно в городе Триполи и районе Аккар на севере Ливана, в Бейруте, Сидоне, долине Бекаа, открыто выражали эти симпатии. Неподалеку от границы с Ливаном, на территории Сирии, расположены базы террористов. Люди, живущие в приграничных регионах недалеко от Баальбека, ждут нападения ИГИЛ в любой момент.

Но нет худа без добра, как говорят в России. Перед лицом грозной опасности христиане Ливана объединились. Христиане всех конфессий – и православные, и марониты, и католики, и протестанты, и все конфессии армянской ливанской общины и другие. Ведь в нашей стране значительная часть христиан достаточно прохладно относилась к религии, а тут они объединились в общий фронт перед угрозой уничтожения. Что еще хорошо в Ливане? Что разумные, умеренные силы шиитской, суннитской, друзской и алавитской общин стали для нашей общины опорой и защитой.

– Каким образом это происходит?

– Поддержку христианам выражают политические организации других общин, их СМИ. Они считают, что без христиан Ливан утратит свою самобытность. Ни для кого не секрет, что благодаря христианскому капиталу и просвещенной культуре в 1970-е годы, до гражданской войны, наша страна достигла высокого уровня жизни, обогнав Испанию, и стала интеллектуальным и культурным центром всего арабского мира. Страна тогда опиралась на наиболее образованные христианские слои населения. Это случилось потому, что тогда Ливан выбрал путь демократического – светского государства, не столь отчетливо разделенного на религиозные группы, как сейчас. И об этом помнят в стране. Несмотря на это, опасность для христиан чувствуется остро, и уже сейчас происходит эмиграция. У кого есть возможность устроиться на Западе, те уезжают.

– Бросают имущество и уезжают?

– Христиане в Ливане обладают чувством собственного достоинства. Они не могут все бросить и уехать. Они привыкли к определенному уровню жизни, и погрузиться в нищету на чужбине для них неприемлемо. Если нет возможности достойно устроиться в эмиграции, они предпочитают остаться дома. Дело ведь не только в личном имуществе, но и в общественном достоянии христианских общин. Только у католиков восточного обряда в стране четыре университета, есть университет у Антиохийской православной церкви. Сотни школ, культурных центров, крупные банки, компании, торговые сети и так далее... Можно сказать, что само ливанское государство зиждется в основном на вкладе этих людей в общее благо. Поэтому гражданам трудно оставить свою страну и уехать непонятно куда. Однако ливанские христиане покидают свою страну в течение 100 лет, и уже сейчас диаспора христиан, – выходцев из Ливана, вдвое превышает численность общины на родине. Едва ли не каждую семью затронула эмиграция. Мне за примером далеко ходить не надо, в моей семье есть те, кто уехал жить в Мексику, Бразилию, Канаду, Австралию и другие страны. В разное время были волны эмиграции, и, кажется, мы находимся в ожидании очередной такой волны. Но все, конечно, надеются, что этот страшный призрак фанатизма развеется.

– Насколько оправданны эти надежды, ведь пока в перспективе трудно увидеть уничтожение исламистского образования, а переговоры с террористами невозможны?

– Да, переговоры с ИГИЛ абсолютно невозможны. Они считают себя носителями божественной истины в последней инстанции, и в этом смысле, между прочим, они опасны прежде всего для умеренных суннитов, потому что умеренность тех особенно ненавистна суннитам-экстремистам, она подвергает сомнению доктрину ИГИЛ. Поэтому наша надежда – на здравомыслящие силы в суннитской и шиитской общинах региона. Есть и надежды на то, что ИГИЛ будет физически терять контроль над территориями. В Ираке они уже потеряли ряд важных пунктов. В Сирии все обстоит сложнее. К антитеррористической коалиции решительно присоединилась Иордания, кстати, одна из немногих стран Ближнего Востока, где христиане находятся под защитой государства. Значительную роль в борьбе против ИГИЛ играет Египет. Необходимо также надавить на те страны и общественные силы Персидского залива, которые тайно финансируют ИГИЛ. Возможно, они наконец осознают, что экстремисты так же опасны для их собственных режимов, как и для неверных, и перестанут давать им деньги. В этом контексте не могу не оценить принципиальную позицию и большую роль России в борьбе против исламского терроризма. Большинство христиан Ближнего Востока смотрят на Россию как на надежного друга, за железной спиной которого можно чувствовать себя в безопасности. Наконец, мы надеемся, что Запад перейдет к более гибкой схеме взаимоотношений с Востоком. Пока что западная политика в регионе отличается прямолинейностью и даже некоторым фанатизмом. Запад должен с большим уважением относиться к особенностям цивилизации Востока. Вот таков должен быть комплекс мер против ИГИЛ.

– Известно, что ИГИЛ активно эксплуатирует идею социальной справедливости и даже предпринимает меры по перераспределению материальных ресурсов, делая это, разумеется, по принципу «грабь награбленное». Вы сказали, что в Ливане христианская община исторически имеет высокий уровень жизни. Исламисты как-то используют в своей пропаганде социальную рознь между общинами в вашей стране?

– В Ливане существует устоявшаяся система политического и социального равновесия. Ливанцы знают ее правила. Другое дело – приезжие, они могут быть подвержены в этом смысле влиянию пропаганды ИГИЛ. У меня в Ливанском университете был один студент из Сирии. Сторонник ИГИЛ. Это сложно объяснить: взрослый человек, учится на философском факультете – и сочувствует этим примитивным головорезам! Я пытался изучать его, чтобы понять причины этого явления. Этот студент приехал из местечка Меближ под Алеппо на севере Сирии, где происходят наиболее ожесточенные столкновения правительственных сил с исламистами. Он мне говорит: посмотрите, профессор, они ведь добрые, они дают бедным деньги, Асад никогда не давал нам денег! Вот такая у него простенькая мотивация, основанная на том, о чем вы упомянули в своем вопросе. Поэтому так важно пресечь финансовые поступления от спонсоров терроризма из богатых арабских стран. Ведь у людей, которые подпадают под влияние подобных идей насильственного уравнивания, очень тяжелое материальное положение. При этом бедные слои населения в регионе плохо образованы, и им легко внушить любые идеи. Так вот, я сказал этому студенту: а вы знаете, как ИГИЛ добывает те деньги, которые потом раздает своим сторонникам? Отвечает: они захватили нефтеносные районы, нефть продают. После очень долгой разъяснительной работы, которая потребовала колоссальной энергии, я ему смог доказать, что значительные доходы ИГИЛ получает путем простого грабежа банков и людей. Потом этот студент стал соглашаться со мной, что многие подпали под влияние исламистов от отчаяния. Вот такой был случай, который показывает, как работает пропаганда ИГИЛ у наших соседей. Но в Ливане это проявляется меньше, только среди отдельных представителей суннитских радикалов. Трудно прогнозировать, но я считаю, что ИГИЛ – это ошибка истории, это страшная черная дыра на планете, и эта ошибка будет исправлена доброй волей людей, дьявол будет изгнан.