Иоанн XXIII верил в правильность мгновенных решений

28 октября 1958 года Папой Римским был избран малоизвестный в христианских кругах патриарх Венецианский кардинал Ронкалли. Появились первые фотографии новоизбранного: полный человек с добрым приветливым лицом, крестьянин по происхождению.

Конечно, не с самого момента избрания, несколько позже, совершенно явственно стало ощущаться изменение "климата" в отношениях католиков к своим христианским "отделенным" братьям. Вначале можно было говорить только о "потеплении", затем об улучшении взаимопонимания, потом наблюдатели Русской Православной Церкви поехали на Второй Ватиканский Собор.

4 ноября 1958 года во время коронации Папа Иоанн XXIII произнес слово в соборе Святого Петра. Присутствовавшие на церемонии в то утро рассказывали, что на лицах кардиналов, епископов, священников и специалистов в вопросах ватиканского протокола было заметно удивление, когда Папа, прочитав Евангелие, начал говорить. Эта речь не была предусмотрена в утвержденном накануне церемониале, и потому о ней не упоминалось в брошюре с детальным описанием торжеств, которая была роздана присутствующим. Раньше на торжествах коронации Папы никогда не выступали.

Вопреки обычаю Папа Иоанн XXIII произнес слово, которое было настоящей программной речью. Прежде всего он сказал о том, что будет иным Папой, чем его предшественник. "В новом Папе должен отразиться прежде всего тот евангельский образ доброго Пастыря, который евангелист Иоанн передает словами самого Божественного Спасителя".

В обращении к миру от 29 октября Папа Иоанн XXIII сказал о некоторых принципах, которыми он будет руководствоваться в своей деятельности и которые впоследствии получили развитие в его энцикликах. Уже в первых выступлениях он много говорил о мире и при этом не прибегал к отвлеченным рассуждениям, а акцентировал понятие мира, неотделимого от справедливости.

Его личный образ жизни был направлен на то, чтобы устранить завесу, за которой, казалось, живет Папа, изолированный от всех смертных, недоступный в глубине Ватиканского дворца. За сравнительно короткое время Папа Иоанн XXIII сделался очень популярен. Бурные приветствия, которыми сопровождались его появления на улицах Рима, поразили его, однако Папа не счел их убедительными. Идя 8 декабря 1958 года в базилику Санта Мария Маджиоре среди шумных приветствий толпы, он сказал одному прелату: "Мне нечего гордиться. Пий IX также когда-то шел здесь, и все кричали: "Да здравствует Пий IX", а вскоре стали кричать: "Долой Пия IX".

Папа был преисполнен доброты и милосердия, но никто никогда не видел, чтобы он демонстративно делал добро своими руками или же присутствовал при раздаче милостыни и пособий, даже если они были назначены им лично. Сочетание в личности Папы Иоанна XXIII сердечности и трезвого ума породило политику доброй воли. Про него говорили, что это Папа, который сумел снова ввести в мире моду на улыбку.

Он был убежден, что в будущем Церковь будет иметь успех только в том случае, если она будет верна принципам любви и милосердия. Такая новая постановка вопроса требовала от Папы Иоанна XXIII и нового образа действий, который заключался в том, чтобы, сражаясь с привычками и рутиной, быстро продвигаться по пути необходимых реформ, учащать встречи и контакты.

Нельзя не вспомнить в этой связи об отвращении Папы Иоанна XXIII к администрированию и бюрократии. Он разоблачал мелочный и педантичный дух, который иногда извращает структуру организации. Он верил в правильность мгновенного выбора и быстрых решений. Так, 15 декабря 1958 года он без декрета назначил 23 новых кардинала, увеличив на двенадцать единиц предельную норму, утвержденную остававшимся в силе декретом Сикста V от XVI века.

Несколько позже он внезапно объявил двадцати членам коллегии кардиналов в соборе Святого Павла "Вне стен" о своем решении созвать Второй Ватиканский Собор. Вот как об этом говорил сам Папа: "Однажды в конце церемонии, после того как я благословил верующих и попрощался с ними, я оказался один перед несколькими кардиналами. Нужно было им что-то сказать, но что - я не знал. В подобных случаях всегда важно начать. "Ну хорошо, - сказал я, - я рад вас видеть здесь вместе. Я вижу итальянцев, французов, немцев, есть также американцы. Вдруг мне пришла мысль. А почему, - говорю я им, - у нас нет Собора?" Смотрю на них, никто не говорит ни слова, и я подумал: кажется, это не такая уж хорошая мысль. Об этом я и сказал на следующий день кардиналу-викарию. Он мне ответил: "Напротив, они были поражены и потому молчали, но все думают, что это прекрасная мысль".

Внешне эти факты производят впечатление импровизации, однако их нельзя считать чем-то стихийным, скорее они явились плодом напряженной умственной деятельности, тщательного сопоставления всех "за" и "против". По свидетельству людей, знавших Папу Иоанна XXIII, он во всем руководствовался чувством конкретного, возможного и осуществимого. Многие были склонны считать его модернизатором и преобразователем, но в то же время отмечалось, что Папа за время своего понтификата не сместил ни одного человека с занимаемой должности и никого не лишил полномочий, чтобы таким путем облегчить себе достижение поставленных целей. Напротив, он показал, что новые структуры могут свободно разрастаться вместе со старыми, постепенно вытесняя их.

Папа Иоанн XXIII сумел сообщить Церкви максимальный динамизм, которого требовала современная эпоха, главным образом благодаря тому, что он смотрел на современную ему эпоху не с боязливым недоверием своего предшественника, но с гуманным реализмом.

Как и другие папы, он обладал чертами, присущими только одному ему. Это отчетливее всего видно из слов Иоанна XXIII, придававших его личности особую окраску: "упрощать то, что сложно, и не усложнять того, что просто". Один прелат однажды поведал ему об унынии, в которое повергает его эта должность. "Мой друг, - ответил Папа, - почему вы колеблетесь? Поступайте как я: не относитесь к себе слишком серьезно".

Трудно назвать хоть один понтификат, который был бы более оригинальным по своему характеру и намерениям и более определяющим для Католической Церкви. За неполные пять лет ей был указан новый путь, по которому отныне невозможно было не следовать. Возможно, сегодня многое было бы иначе, если бы осенью 1958 года на конклаве неожиданно для многих Папой не стал полный улыбающийся человек. В прессе тогда многие говорили, что он будет "переходным" Папой, а его понтификат будет перерывом в деятельности Церкви после столь плодотворного понтификата Папы Пия XII.

Вспоминаются слова немецкого богослова Карла Ранера, который говорил приблизительно так: "Папа переходного периода к новому заставил Церковь перейти на пути будущего".