В ледяном царстве Шивы

Культ Шивы - один из самых распространенных в Индии. Это индуистское божество составляет триаду вместе с Брахмой и Вишну. По воззрениям индуистов, Шива обитает вдали от населенных мест, на горе Кайлаши в Гималаях. Именно там он и медитирует, отрешившись от мира.

В прошлом индийские аскеты тысячами отправлялись в Тибет и совершали "ятру" - паломничество и обход горы Кайлаши. Однако в наши дни это сделать не так-то просто. В начале 1950-х гг. Тибет был аннексирован Китаем, и теперь только состоятельные паломники и туристы могут позволить себе это путешествие.

Но поклонники Шивы не падают духом - у них есть "альтернативный вариант" в соседнем регионе. Речь идет о высокогорной пещере Амарнатх, известной не только в индийском штате Джамму-и-Кашмир, но и во всем индуистском мире. Сотни тысяч паломников каждое лето стекаются к этой пещере, чтобы там поклониться ледяному сталагмиту, олицетворяющему для них лингам Шивы - древний фаллический символ плодородия.

Сринагар - столица Кашмира, и здесь много лет подряд дают знать о себе мусульмане-сепаратисты. Армия, полиция и другие силовые ведомства контролируют основные трассы, и самостоятельное передвижение иностранцев в Кашмире ограничено. В Амарнатх ведут две дороги: одна с юга - из Пахальгама, другая с запада - из Сонамарга. Еще не так давно единственный путь к Амарнатху был только из Пахальгама, и пеший переход по горам занимал три дня.

Конечно, хотелось бы пройти старинным путем паломников, но нынче въезд в Пахальгам для иностранцев закрыт. Остается сесть на автобус в Сринагаре и, проехав 85 км, добраться до Сонамарга. А там, если повезет, кто-нибудь подбросит до палаточного лагеря Балтал, откуда паломники выходят на горную тропу. Но поскольку Кашмир на "осадном" положении, то для поездки в Сонамарг нужно получить разрешение в полиции.

Автобус до Сонамарга

На автовокзале столпотворение. Паломники мечутся в ожидании автобуса на Сонамарг. В диспетчерской узнаю, что сегодня автобуса не будет: его перебросили на "спецобслуживание". Но есть возможность успеть на автобус частной компании, отходящий с другого автовокзала. Сев в моторикшу, мчусь через весь город мимо блокпостов, шлагбаумов, будок с автоматчиками, бэтээров и КПП. Едва успеваю перехватить автобус на выезде с автовокзала. Название маршрута на табличке указано только по-кашмирски, но кондуктор кричит, перекрывая шум двигателя: "Сонамарг! Балтал!"

Контингент в салоне специфический. Все пассажиры - индуистские паломники. Среди них выделяются колоритные фигуры странствующих аскетов - садху. На лбу у каждого белой краской нарисован тришуль - символ принадлежности к шиваизму. В руках шесты с трезубцами и металлические круглые плошки для воды из священных источников.

Шоссе уходит в горы, оно ведет в заоблачный Ладак, туда, где в верховьях Инда у подножия скал приютились старинные буддийские монастыри. До центра Ладака более 400 км пути, и пассажиры преодолевают это расстояние за два дня. Но наш путь гораздо короче, до Сонамарга мы добираемся за 4 часа. По дороге - традиционный кашмирский "набор": КПП, автоматчики, колючая проволока. Перекладываю бумагу с разрешением в нагрудный карман: ее могут потребовать в любой момент.

В салон автобуса входит автоматчик и начинает переругиваться с садху. Спрашиваю у своего соседа: в чем дело? Оказывается, у аскетов нет разрешения на паломничество. Горная тропа проходит через места дислокации воинских частей, и каждый пилигрим должен иметь пластмассовую карточку с фотографией, указанием имени, домашнего адреса и срока совершения ятры. Эта пластмассовая карточка помогает при идентификации останков, ведь в горах нередки "летальные исходы". У пожилых странников на высоте 3,5-4 тысячи метров отказывает сердце, и с узкой тропы они срываются в пропасть.

В Сонамарге - краткая остановка. Спрашиваю у кондуктора: где автобус до Амарнатха? В ответ слышу, что это и есть наш автобус, он идет до Балтала, а дальше - пешком. Доплачиваю за проезд, и мы трогаемся в путь.

Восхождение

Дорога в Ладак круто пошла вверх, наматывая витки спирали к облакам. Но нам туда не надо: свернув направо, автобус плавно вкатывается на большую поляну, где разбит палаточный лагерь. Здесь царит праздничное оживление: часть паломников готовится к выходу на тропу, другие отдыхают после ятры. У походных "пищеблоков" можно перекусить, ведь предстоит идти 15 км по горным кручам. Из динамиков льются звуки гимнов, прославляющих Шиву. Над палатками и тентами - многоцветье флагов. Головы пилигримов украшены блестящими золочеными повязками.

К услугам паломников - лошади, пони и ослики. Но ими пользуются лишь пожилые и немощные пилигримы. Большинство хочет испытать свои силы. Про дорогу спрашивать не надо: единственная тропа наверх идет вдоль горной речки. На мосту неожиданное препятствие в виде очередного автоматчика. Оказывается, здесь расположилась артиллерийская часть, и военные установили свой собственный пропускной режим. На маршрут можно выходить только до полудня, а сейчас на циферблате часовая стрелка приближается к двум.

Солдат не понимает по-английски и лишь повторяет "ноу!". Иду к палатке, перед которой восседает его начальник. Офицер неумолим; он говорит, что в апреле 1996 г. в здешних горах из-за внезапного похолодания и снега погибли около 200 паломников. Отсюда и строгие правила. Мое робкое замечание, что нынче не коварный апрель, а благодатный шараван (июль-август), на стража не действует.

В это время на мосту вспыхивает очередная дискуссия. Несколько местных паломников с пластмассовыми карточками, "качают права", и охранник направляет их к офицерской палатке. Наконец пилигримы уламывают несговорчивого служаку. Он берет стопку карточек и начинает переписывать с них данные в регистрационный журнал. Выбрав удобный момент, подхожу к столику и протягиваю свой паспорт со словами: "И я с группой!" Офицер, махнув рукой, вносит мое имя в общий список.

Каждый паломник должен назвать номер домашнего телефона. Это необходимо, чтобы "в случае чего", через спутник связи сообщить родным и близким. Получаю картонку с личным номером. Ее необходимо будет вернуть на обратном пути.

Поблагодарив благодетеля, мы продолжаем путь по берегу речки. Первые три километра преодолеваем играючи. Тропа идет вдоль речки. Паломники с посохами в руках радостно приветствуют друг друга: "Бам-бам були!" У дороги каменные домики. Все их обитатели при деле: взрослые пасут скот, а дети выпрашивают у паломников деньги.

Дорога поворачивает влево и, превратившись в тропу, резко уходит вверх. Этот второй, короткий путь к Амарнатху проложен в 1984 г. С появлением второй тропы число паломников в Амарнатх резко возросло. Так, если в 1977 г. в ятре приняли участие 25 тыс. человек, то сейчас счет идет на сотни тысяч.

У тропы дежурят погонщики лошадей. Они как бы предлагают странникам еще раз взвесить свои возможности и, пока не поздно, сесть в седло. Многие только здесь начинают оценивать трудность предстоящего пути. Взглянув наверх, они видят крошечные фигурки, движущиеся к перевалу где-то на уровне облаков. К тому же облака дождевые и ничего хорошего не предвещают. Некоторые пилигримы начинают вести с погонщиками переговоры о цене. В зависимости от толщины кошелька можно выбрать "транспорт" различного класса. А те, кто серьезно болен и не может держаться в седле, еще в самом начале пути взгромождаются на деревянные носилки, которые несут четверо крепких носильщиков. Но это здесь самый дорогой вид транспорта...

Считается, что в путь к Амарнатху отправляются только индуисты. Однако среди паломников встречаются и сикхи в тюрбанах. Да и погонщики - типичные кашмирские мусульмане в чалмах и с бородами, окрашенными хной.

Паломник-индуист виден сразу: он погружен в себя и постоянно напевает мантру, прославляющую Шиву. Шива значит "благой, приносящий счастье". Но, будучи божеством-созидателем, Шива одновременно и бог-разрушитель. Так что здесь, в горах, надо держать ухо востро...

"Ощ! Ощ!"

Тропа забирает все круче вверх, она идет вдоль ручья, берущего начало в ледниках. Ручей то и дело скрывается под толстыми наледями, так и не растаявшими за лето. Здесь раздолье для коров: по ледяному "мосту" они могут переходить с берега на берег и выбирать самые лакомые пастбища. Встречный поток пилигримов увеличивается: они спешат в Балтал, чтобы засветло устроиться на ночлег. То и дело нужно останавливаться, чтобы уступить дорогу встречному каравану. Погонщики кричат: "Ощ! Ощ!", предупреждая об опасности. На тропе так тесно, что паломникам уже не до мантр и не до "бам-бам були": чуть зазеваешься и окажешься в пропасти.

Еще хорошо, что нынче не полнолуние. А во время "пуйи", когда в Амарнатх устремляются сразу десятки тысяч паломников со всей Индии, здесь вообще не продохнуть. Индуисты считают, что ледяной лингам Шивы в течение двух недель с наступлением полнолуния увеличивается в размере, а в течение следующих двух недель уменьшается.

На середине пути - промежуточный палаточный лагерь. Здесь можно найти краткий приют, если в пути застанет непогода. Это весьма кстати, потому что начинает накрапывать дождь. Под тент на чашку чая собираются утомленные странники. У чадящей плитки сидит офицер с миноискателем в руках. Видимо, где-то в горах "пошаливают" сепаратисты. Рядом расположилась живописная группа садху. У каждого из них - деревянный шест с металлическим трезубцем, и смотрятся они как античные Нептуны. А чуть поодаль устроился на отдых "рядовой срочной службы". В левой руке у него - чашка с чаем; правой он поддерживает автомат с подствольным гранатометом.

Начинается самый трудный отрезок пути. Паломники медленно карабкаются вверх по скользкой от дождя тропе. Седоки спешиваются - здесь лучше не рисковать. Самых немощных погонщики снимают с носилок и медленно ведут под руки. Здесь самое узкое место. Вниз лучше не смотреть, а те, кто все же решается заглянуть в пропасть, видят на дне бездыханные тела осликов. Животным не повезло: сорвавшись с кручи, они навсегда остались в ледяном царстве Шивы. Так и пробудут они здесь до зимы в естественном морозильнике, а потом их укроет толстый слой снега. Каждый год Шива собирает свою дань...

Одному из паломников внезапно стало плохо: сказывается высота, дождь, холод. Упав на тропу, он чуть было не отправился к осликам. Попутчикам удалось удержать его в самый последний момент. Бедолаге трут виски, бьют по щекам, и он постепенно приходит в себя. Кто-то достает валидол, а я пихаю ему в рот таблетку аэрона, средства "от высоты".

Палаточный лагерь в Амарнатхе

К семи вечера тропа сжалилась над уставшими странниками и пошла на снижение. Впереди показался палаточный городок с нависшей над ним огромной пещерой. Это Амарнатх, но чтобы добраться до него, нужно еще полчаса идти по скользкому и коварному леднику.

Неожиданно оказывается, что некоторые паломники на ночь глядя куда-то уходят из Амарнатха. Быть может, из-за того, что в палаточном городке уже нет свободных мест? Спрашиваю встречного путника. Он успокаивает: тревожиться не надо, место найдется. Просто ночью на высоте 4 тысяч метров очень холодно. Здесь до утра остаются только самые "морозоустойчивые".

К палаточному лагерю подхожу затемно. У тентов мерцают газовые светильники. Владелец одной из палаток упрашивает разместиться у него. Принимаю приглашение, но сначала мне как иностранцу надо отметиться в полицейской палатке.

В полицейском "опорном пункте" не скрывают удивления. Иностранцы здесь редкие гости, а тем более из России. Интересуюсь, сколько приезжих было здесь за лето? "Двое, - отвечает страж порядка. И добавляет: - Третьим будешь". За разговором выясняется, что в палаточном городке есть спальные тенты - как государственные, так и частные. Плата за ночлег почти одинаковая. Никаких ограничений на постой для иностранцев нет.

Через весь лагерь тащусь обратно. Дождь уже не моросит, а хлещет. Ночь предстоит холодная, и, хотя в палатке стоит корзинка с горящими углями, надо подкрепиться перед сном. Чашка горячего чая и тарелка риса помогают восстановить силы.

Запаса тепла хватило на полночи. Дыхание ледника чувствовалось через тонкое казенное одеяло. Рано проснулись и в соседних палатках. Группа садху, запалив костерок, греется у огня. Хриплыми голосами они выпрашивают сигареты у проходящих. Сделав первую затяжку, аскеты начинают откашливаться и отплевываться.

В пещере

К знаменитой пещере ведет бетонная лестница; с обеих сторон ее обрамляют шатры, здесь их больше сотни. При подходе к пещере пилигримов обыскивают, после чего они преодолевают последние метры пути, отделяющие их от вожделенной пещеры.

Она поражает своими огромными размерами. Одновременно здесь могут поместиться более сотни человек. Но сейчас, рано утром, паломников не так много. При входе в пещеру их встречает каменный лингам Шивы в виде колонны, покоящейся на йони (женском символе). Это сталагмит естественного происхождения, у которого перед началом шаравана (паломнического сезона) с помощью резца и молотка убирается "все лишнее". Сейчас сезон завершается, и лингам сильно подтаял. Здесь же - резные изображения Шивы и его супруги Парвати. Перед статуями в позе лотоса застыли молящиеся. Кто-то произносит краткие мантры, у кого-то в руках книга с молитвами.

Легенда гласит, что именно в этой пещере Шива открыл Парвати тайну творения. Незаметно для них пара голубей подслушала этот разговор и узнала секрет вечной жизни. "Перерождаясь" снова и снова, голуби превратили пещеру в свое постоянное жилище. И те паломники, которым удается увидеть здесь пару голубей, бывают особенно счастливы.

От солнечных лучей и пытливых взоров лингам прикрыт полупрозрачным пластмассовым щитом. Массивная решетка отделяет реликвию от паломников, не позволяя им подходить ближе чем на десяток метров. Два стражника, состоящие при фаллосе, наблюдают за порядком. Обычные паломники входят в пещеру босиком, но стражники обуты в шлепанцы. Долго без обуви на каменном полу не простоять.

Буквально вся решетка увешана пластмассовыми карточками - это паломники, совершившие ятру, оставляют здесь свои "пропуска". Двигаясь вдоль решетки влево, паломники подходят к другой глыбе льда. Это - лингам Ганеши, сына Шивы и Парвати. Он также почитается за священный и пользуется большой популярностью. На его поверхность паломники кладут платки и шарфы. Считается, что они обретают здесь целебные свойства. При выходе из пещеры устроен желоб-водосток, и паломники набирают воду в пластмассовые баклажки. Все эти церемонии сопровождаются беспорядочным колокольным звоном. Каждый почитает за честь "бухнуть в колокола".

По древнему сказанию, местный мусульманский пастух по имени Бута Малик однажды встретил аскета - садху, и тот дал ему мешок с углем. Дойдя до дома, Бута обнаружил, что в мешке не уголь, а золото. Обрадовавшись, пастух бросился назад, чтобы разыскать садху и поблагодарить его. Однако садху и след простыл, а на месте их встречи Бута обнаружил огромную пещеру. Вскоре она стала местом паломничества индуистов. До сих пор определенный процент от пожертвований паломников передается потомкам Малика, а остальная часть - общинному совету, который "управляет" святилищем.

По возвращении в палаточный лагерь меня ожидает приятный сюрприз. У одной из палаток, вокруг которой толпятся йоги, кудесники, прорицатели и простые паломники, раздатчик черпаком разливает по стаканам чай с молоком. Жестом он приглашает разделить трапезу, приговаривая: "Фри!" (бесплатно). К чаю полагаются восточные сладости.

Возвращение с гор

В Сринагар возвращаюсь поздно вечером. С утра предстоит отъезд в Джамму, так что надо упаковывать вещи. С первыми петухами продолжаю сборы. Стук в дверь. На пороге хозяин гостиницы, за его спиной - автоматчики. "Ничего особенного, - говорят мне, - обычная проверка". Смотрю на часы: 6 утра. Солдаты осматривают номер, но повстанцев-террористов не обнаруживают и молча удаляются.

Слышится стук в дверь соседнего отсека, где поселилась туристка из Нидерландов. Спросонья голландка возмущается произволом и отказывается открыть дверь. Она кричит что-то о правах человека и неприкосновенности частной жизни, но солдаты таких слов сроду не слышали. У них - "инструкции", и они продолжают стучать в дверь прикладами. Вломившись в номер, они делают свое дело, а хозяин пытается успокоить рыдающую жиличку.

На автовокзале - столпотворение. Накануне дорога на Джамму два дня была закрыта из-за оползней, так что с билетами проблема. Спекулянты предлагают билеты из-под полы за тройную цену, но я решаю честно отстоять в очереди. Рядом со мной в очереди стоит Джозеф из Калифорнии. Он мается здесь второй день в надежде вырваться из горной ловушки. Толпа осадила ветхое здание билетной кассы, но полиция поддерживает порядок, работая дубинками и вышвыривая из дверей перекупщиков.

Мало-помалу продвигаемся к заветному окошечку. Наконец протягиваю кассиру деньги - за себя и за Джозефа, поскольку американца оттерли от стойки. Но кассир не принимает плату: "Билетов нет, ждите следующего рейса".

Сринагар покидаем в полдень. Совершенно ясно, что к вечернему поезду на Дели мы не успеваем. У Джозефа пропадает оплаченная "броня" на спальное место. У меня кончается виза и могут быть проблемы на границе. Дорога предстоит долгая, за 12 часов пути есть о чем поговорить. Джозеф рассказывает о своем путешествии по Ладаку и с интересом слушает про мои странствия в Амарнатх.

К полуночи приходит "пренеприятнейшее известие": где-то впереди камнепадом поврежден мост. Это еще два часа стоянки на обочине. Шива не хочет выпускать странников из своих владений.

Вскоре после того, как движение на трассе возобновляется, мы попадаем в аварию. Не вписавшись в очередной поворот, наш автобус сталкивается со встречным. Глухой удар отдается во всех суставах. Автобусы здесь приспособлены для местного люда. Сантиметр за сантиметром высвободившись из тесных кресел, ковыляем к выходу, ощупывая конечности. Кости ноют от ушибов, но переломов, к счастью, нет. Нам крупно повезло: мы столкнулись с автобусом из своей "весовой категории". Обошлось без крови, хотя у обоих автобусов "передок" смят в гармошку и выбиты лобовые стекла. А могло быть гораздо хуже. За нашим покореженным "визави" недовольно урчит мотором тяжелый грузовик, похожий на "МАЗ". Даже не хочется думать о том, что осталось бы от нашего автобуса, столкнись мы с десятитонкой, груженной строительным щебнем.

Остаток пути проделываем на попутной машине. Водитель довозит нас через весь спящий город прямо до железнодорожного вокзала. В Джамму Джозеф впервые, поскольку до Ладака добирался из долины Кулу. Увидев на привокзальной площади сотни спящих на земле паломников, он приходит в отчаяние - это означает, что на вокзале яблоку негде упасть, а наши силы на исходе. Веду Джозефа в помещение местной гостиницы. Остаток ночи коротаем к креслах, а под утро надо идти в кассу добывать билет на поезд. Джозефа, у которого намерения не определились, не бужу - пусть выспится.

Битва за билет на поезд до Дели заняла всего два часа. Довольный, возвращаюсь обратно. Джозеф ушел, а к моей котомке приторочена записка: "Третий! Спасибо за рассказ. Еду в Амарнатх. Четвертый".