Андрей Зайцев -Отец Евмений, в вашей пастырской практике вы используете знания из области современной психологии. Можно ли назвать ваше направление своеобразной христианской психологией и на что конкретно вы опираетесь в своем служении?
- Мне кажется, термин "христианская психология" не совсем точен. Существует психология профессиональная, помогающая людям решить свои внутриличностные конфликты, и непрофессиональная, дающая готовые ответы на непростые жизненные вопросы.
В решении психологических проблем мы опираемся на те знания и подходы, которые позволяют человеку лучше понять самого себя, обрести целостность и в этом смысле стать полноценной личностью, исполняющей Божии заповеди о любви к Создателю, к ближнему и самому себе. Человек, который ненавидит и не принимает себя, через призму неприятия и нелюбви смотрит и на окружающих его людей. К сожалению, в современной церковной действительности подобное отношение к себе становится, если можно так выразиться, фоном душевного окормления.
Мой знакомый рассказал, что на проповеди в одном московском храме он услышал, как священник в течение пятнадцати минут шесть раз назвал своих слушателей "ничтожествами": "ничтожествами, вызванными Богом из небытия", "ничтожествами по своим грехам", "ничего не значащими ничтожествами" и т.п. Как тут не вспомнить знаменитого капитана Врунгеля: "Как вы яхту назовете, так она и поплывет".
Психология в нашем обществе занимает все более значимое место. И сегодня перед церковным обществом стоит дилемма: оставить бесценные знания, накопленные этой наукой, в руках специалистов, не имеющих христианских ценностей, или же воцерковить ее, то есть оказывать психологическую помощь человеку, ориентируя его именно на эти ценности.
Воцерковление психологии - миссия Просветительского центра, созданного при нашем монастыре по благословению архиепископа Ивановского и Кинешемского Амросия, подобно тому как Святитель Григорий Богослов воцерковил философию, считавшуюся языческой наукой, мы работаем над идеей воцерковления психологии.
Творческая стратегия святителя Григория является идейной основой для создания пастырской психологии как новой дисциплины в рамках пастырского богословия науки, возникшей лишь в середине XIX века. В своем служении мы опираемся на две составляющие: духовное окормление и то, что мы условно назвали пастырской психологией.
Под духовным окормлением мы понимаем ту область пастырской деятельности, которая предполагает непосредственно религиозный аспект жизни человека. В задачи пастырской психологии входит оказание окормляемому помощи с позиции христианских нравственных ценностей с использованием как практического житейского опыта, так и профессиональных знаний из различных областей духовных и светских дисциплин. Для этих целей у нас ежемесячно проходят семинары. На них мы приглашаем наиболее интересных психологов, а затем команда нашего центра интегрирует полученные знания и христианскую антропологию, выбирая, как золото из песка, то, что поможет нам еще качественнее и внимательнее нести наше пастырское служение.
- Приходится ли вам сталкиваться с тем, что у людей именно после прихода в храм возникают проблемы? Ведь очень многие верующие производят впечатление довольно замкнутых и безрадостных людей...
- Да, к сожалению, такое встречается. В процессе воцерковления у человека могут сформироваться, мягко выражаясь, не совсем евангельские представления о Боге: Бог карающий, наказывающий, ищущий, за что бы погубить грешника. Это может быть связано с личностными особенностями, семейными традициями, иногда со слишком авторитарным пастырским руководством.
Мне иногда приходится оказывать помощь зависимым от наркотиков людям. Но сегодня приходится встречаться с еще одной формой личностной деформации - религиозной зависимостью, не имеющей ничего общего с подлинной верой во Христа. Ее отличает устойчивая потребность переложить ответственность за свои взаимоотношения с Богом на сильного наставника, учителя или старца, который должен установить регламент взаимоотношений с Богом: что читать, что есть, сколько спать. Иногда религиозная зависимость может скрываться за вполне правильными формулировками: "отсечь свою волю", "принести свою свободу в жертву Богу в лице наставника". Однако "принести что-то в жертву" или "отсечь" можно только то, что имеешь.
Вряд ли человек без воли и без уверенности в собственной ценности способен на какой-либо значимый поступок подобного рода. Он непрестанно ищет, кто бы за него "дал совет" и кто бы решил за него непростые жизненные задачи. В наши дни религиозная зависимость нередко становится одним из способов бегства от тревоги, ответственности, необходимости решать свои личностные и духовные проблемы.
Задача пастыря - увидеть подлинную глубину человеческой личности. Но для этого нужно быть бережным садовником, реставратором, стремящимся восстановить разрушенное прекрасное творение Божие.
- Конечно, подобная религиозность производит не слишком отрадное впечатление на окружающих, но чем это чревато для самого человека?
- Мне кажется, что при такой религиозности человек мотивирован "от...", а не "к...". Он ищет бегства от греха, дьявола, антихриста, а не движения к Христу и Его Царству. В непохожих на себя собратьях такой человек склонен видеть тайных или явных врагов веры, с которыми нужно бороться, а не спутников на пути к Христу, которые ценны именно своей непохожестью.
Я предлагаю подобным религиозным людям выполнить следующее задание. Каждый день в течение месяца записывать в отдельную тетрадку не менее пятидесяти пунктов на тему: "За что сегодня я благодарен Богу, людям, себе". Сначала это бывает очень трудно. Люди ищут глобальные вещи... Но затем начинают замечать детали: чистый воздух, утреннюю росу, улыбку ребенка, маленькую услугу со стороны незнакомого человека, внутреннюю тишину мыслей и чувств, радость внутренней наполненности после прочтения молитвенного правила, телефонный звонок давнего знакомого в минуту, когда очень нуждаешься в поддержке, и т.п.
Господь освободил человека от неудобоисполнимых требований обрядового закона, провозгласив: "Милости хочу, а не жертвы". К сожалению, сегодня мы наблюдаем обратное: возрождение огромного количества внешних атрибутов христианства при том, что смысловая сторона возрождения остается в запустении.
- Многие люди боятся свободы и оправдывают это тем, что верить можно только Святым Отцам, а к себе надо относиться крайне насторожено. Например, среди неофитов огромное количество людей с "пониженной самооценкой". Как, по-вашему, такой взгляд на себя имеет основание в Евангелии?
- Если мы считаем себя учениками Христа, то прежде всего давайте обратим внимание на то, каким образом обращался с самооценкой людей наш Божественный Учитель. Повышал ее или понижал? Представьте, Христос собирает толпу простого народа, причем не академиков, не кандидатов наук, а рыбаков, земледельцев, простецов и говорит им: "Вы - свет миру", "Вы - соль земли". Берет простого рыбака и говорит ему: "Я на тебе утвержу Мою Церковь, и врата ада не одолеют ее". Что человек при этом чувствует? Собственное ничтожество или собственную значимость в очах Божиих?
Безусловно, Господь помогал каждому человеку почувствовать собственную ценность, осознать в себе печать Божественного образа, ощутить, что каждый человек бесконечно дорог и любим Богом.
Если человек уверен в собственной ценности, если знает, что у него есть определенная цель, задача, для осуществления которой он родился на этой земле, то, осознавая это, он может двигаться в любом направлении. Если же на глубине сердца человек осознает себя ничтожеством, никчемностью, ничего не значащим и ничего не могущим существом, он ни на что не способен, он чувствует себя в этом мире лишним - и для того, чтобы хоть как-то уйти от чувства тревоги, дискомфорта по этому поводу, он ищет сильного лидера, который будет помыкать им и распоряжаться им как собственностью. И, конечно же, находит.
Господь давал людям разрешение действовать. Он показал пример позитивного настроя на жизнь, сказав, что все возможно верующему. Я думаю, что, если мы полностью доверяем Христу, мы действительно должны стремиться быть теми людьми, каковыми Господь хочет нас видеть. Нередко приходится сегодня встречать людей, настолько занятых осмыслением собственной греховности, что Христос просто уходит из восприятия человека. А ведь то, что больше всего занимает мысли человека (сознательно или неосознанно), обычно отражается в поведении и становится явью.
Чтобы понять, чего человеку не хочется, приходится сначала это представить. Наш разум устроен так, что он начинает рассматривать эти образы, внутренне прослушивать слова и фразы, о которых нужно "не думать", вспоминая, вновь возвращаться к тем чувствам и ощущениям, которые "нужно забыть".
Мысленное "не думать" неизбежно превращается в "думать" и воплощается в жизнь.
Именно поэтому так безуспешна для многих людей "борьба с помыслами", они постоянно думают о том, о чем "не надо думать", вместо того чтобы подумать, что для них более важно и значимо. Если человек фокусируется на препятствиях на пути, они непременно встретятся. Если же человек ориентируется на радость победы, то тем самым она становится ближе.
Свобода предполагает высокую меру ответственности за себя, свою жизнь, свое движение к спасению. А безответственному человеку так хочется переложить эту ответственность на кого-то, например на своего духовника, найти человека, который возьмет это "непосильное" бремя его ответственности.
- Какова, на ваш взгляд, роль пастыря в духовном окормлении?
- Прежде всего пастырю важно понять себя самого и то, кем он себя осознает. Кто он для своего духовного чада? Спутник на пути? Заботливый садовник? Или, может быть, великий гуру? От выбора позиции зависит и отношение к человеку. Убеждения пастыря о себе самом, о том, что он сейчас делает, влияют на то, какое он оказывает воздействие на окружающих нас людей. И если пастырь с благоговением относится к человеческой душе, которую Господь (а не человек) ведет к спасению, то он приносит в окружающий мир гармонию и покой. Если человек воюет с собой и одержит победу в этой борьбе, то кто в результате окажется в проигрыше?
Бороться "с собой" и бороться с грехом как препятствием на пути к Христу - это разные вещи. И внутри человеческого опыта они тоже отзываются по-разному.
- Да, но у нас некоторые верующие часто даже детей учат именно "бороться с самим собой", а "не доверять своему сердцу"...
- Это очень грустно, но вы правы. Я недавно прослушал аудиокассету наставлений одного известного московского батюшки, который рассказывал детям о том, как бороться с разными страстями. Он рассказывал о том, что в детях уже есть гордость, тщеславие, самомнение, чревоугодие, блудная страсть. Детская душа, по его словам, "бурная пучина, в которой обитают гады, им же несть числа". Ребенок, может быть, этих вещей вообще еще не знает. Он просто живет, открытыми глазами взирая на окружающий мир. Ведь именно для таковых, по слову Спасителя, есть Царство Небесное. Что мы делаем, когда подобным образом создаем во внутреннем мире ребенка "зоопарк" из подобных "гадов"?
Есть у психологов такое правило: "не чеши там, где не чешется", потому что на самом деле начинает чесаться. Мне кажется, аскетика для детей должна состоять не в перечислении грехов, которые, по мнению пастыря, "таятся в глубинах человеческого сердца", а в обращенности к совести ребенка.
- Так в чем же задача священника и как, с вашей точки зрения, должно происходить общение между пастырем и мирянином в церкви?
- Мне кажется, что задача пастыря и состоит в душепопечении (а по-гречески это слово звучит как "психотерапия"), а надо цель любой психотерапии - как можно быстрее ее закончить. По-моему, задача пастыря - помочь человеку как можно быстрее почувствовать свою ответственность перед Богом и как можно быстрее обрести внутреннюю целостность на пути к Христу.
Пастырю не стоит брать на буксир человека и давать ему инструкции и предписания, а научить его ответственности за свою жизнь, дерзновению в решении задач, которые встречаются на жизненном пути.
