Предпочитаю ясность позиции

Подношение на могилу писателя и ученого Ивана Ефремова в Комарове: цветы, минералы и игрушечная фигурка динозавра. Фото Андрея Щербака-Жукова

Переписка палеонтолога и писателя, которого все больше и больше воспринимают как философа, социолога и эзотерического мыслителя Ивана Ефремова, ранее издавалась, и редакторы-составители те же, знакомые по биографии Ефремова, вышедшей в серии «Жизнь замечательных людей» в 2013 году: Ольга Ерёмина и Николай Смирнов. Однако том переписки в 1536 страниц, выпущенный в 2016 году, не слишком удобен из-за объема и массы. Но для исследователя (да и профессионального читателя) он был очень хорош. Многообразие персон, тематик, реакций, все это подчеркивает масштаб личности. В общем, требовалось переиздание всего корпуса тех же текстов, однако построенное иначе.

При подготовке издания составители пошли по иному пути: практически тот же материал был помещен в три изящных (но не менее пухлых) тома – «Литература», «Жизнь», «Наука». Содержание построено по фамилиям адресатов. В томе под названием «Жизнь» в финале прикреплена уже зарекомендовавшая себя публикация, в которой геолог и писатель Геннадий Прашкевич повествовал о переписке, завязавшейся между любознательным отроком со станции Тайга и тогда уже маститым ученым. В томе «Литература» помещен указатель географических названий, а в «Науке» – 150-страничный именной указатель, к сожалению, лишенный отсылки и к страницам, и к томам.

Четкая читательская аудитория трехтомника еще должна определиться. «Обычный» эрудированный читатель вряд ли будет интересоваться подробностями общения Ефремова с женой или западными учеными или пытаться, подобно изюму из булки, вытаскивать некие интересные подробности создания тех или иных произведений, хотя кто знает. Между тем в некотором смысле совершенно обыденно, усилиями небольшой группы энтузиастов на наших глазах совершается очень интересный процесс. Затруднимся определить его: то ли это последние сполохи великого литературоцентризма русской культуры ХХ века, когда писателей и вообще людей искусства воспринимали как полубожественных существ, то ли мощный артиллерийский салют тому же литературоцентризму. В относительно недавнем прошлом причисление писателей к сонму классиков определялось фактом издания собрания сочинений. Иван Ефремов удостоился собрания своих произведений лишь после кончины; Стругацкие, с которыми его неизбежно и постоянно сравнивают, – незадолго до ухода из жизни Аркадия Стругацкого. Выход трехтомника переписки Ефремова завершает формирование основы собрания его художественных произведений, включающих также материалы архива (непубликовавшиеся отрывки «Красы Ненаглядной», предельно интимные «Мои женщины», см. «НГ-EL» от 07.07.22). В этом плане ефремоведы «отстают» от стругацковедов (группа «Людены» функционирует – и предельно активно! – уже четвертый десяток лет), но направление движения более чем очевидно. Впервые в русской культуре представители фантастического «гетто» получили фундированность опубликованными источниками на уровне классиков первого ряда, что само по себе ценно и задает очень широкое поле для размышлений…

Переписка Ивана Антоновича Ефремова. Наука /Авт.-сост. Н.Н. Смирнов, О.А. Ерёмина.– М.: Престиж Бук, 2024. – 800 с. (Ретро библиотека приключений и научной фантастики. Коллекция. Собрание сочинений И. Ефремова). Переписка Ивана Антоновича Ефремова. Жизнь /Авт.-сост. Н.Н. Смирнов, О.А. Ерёмина.– М.: Престиж Бук, 2025. – 720 с. (Ретро библиотека приключений и научной фантастики. Коллекция. Собрание сочинений И. Ефремова). Переписка Ивана Антоновича Ефремова. Литература /Авт.-сост. Н.Н. Смирнов, О.А. Ерёмина.– М.: Престиж Бук, 2025. – 640 с. (Ретро библиотека приключений и научной фантастики. Коллекция. Собрание сочинений И. Ефремова).

Переписка со Стругацкими (преимущественно Аркадием, жившим в Москве) из тома «Литература» может перекочевать и в «Жизнь»: например, 12 июня 1964 года Иван Ефремович просил Аркадия Натановича перевести с японского языка инструкцию по использованию неких «лечебных браслетов». В предновогодних поздравлениях Аркадий Стругацкий и его супруга Елена Ильинична используют свои домашние прозвища Жираф и Крыса. Очень интересно параллельно читать переписку относительно повести «Улитка на склоне», когда в июле 1966 года Ефремов утешает Стругацкого, подвергшегося нападкам критиков, хотя и не скрывал скептического отношения к произведению. Зато в переписке с литературоведом Анатолием Бритиковым Ефремов, по-видимому, мог «отвести душу». Например, 4 августа 1966 года он именовал себя «больше ученым, чем писателем» и укорял «Улитку на склоне» за чрезмерную иносказательность, «предпочитая ясность позиции». Уже 31 августа Ефремов использует выражение «надо бы всыпать», тут же изругав эпопею Сергея Снегова «Люди как боги». Это выражение повторено в послании от 12 апреля 1968 года, где Стругацкие обвинялись в «дешевом прогрессизме, потакая вкусам совершенно определенной группы научных работников». Более того, их деятельность ставится в один контекст с Абрамом Терцем, «бунтующим без цели и смысла».

Подобного рода примеров можно привести множество. Вернемся к мысли о том, что мы дождались фундированности классиков фантастики недавнего прошлого на том же уровне, что и писателей-реалистов первого ряда. До выпуска академического полного собрания сочинений Ивана Ефремова предстоит еще долгий путь, но начало положено – в руках любознательных и любомудрствующих оказался замечательный и удобный источник и инструмент осмысления самых разных сфер жизни общества, литературы и науки полувековой давности.

Казань