Недосягаемая и таинственная

Актриса Елена Вишневская: под грифом «Совершенно страшно»

Елена Вишневская.
Под счастливой звездой. – М.:
Пальмира, Т8 RUGRAM, 2025. –
264 с. (Пальмира-мемуары)

Что такое недосягаемая и таинственная счастливая звезда? Я начала читать книгу актрисы Елены Вишневской и сразу же была заворожена ритмом повествования и брызжущим оптимизмом человека, который, по самым приблизительным оценкам, прожил жизнь под грифом «Совершенно страшно». На чем зиждется жизнелюбие юной дворянки, попавшей под каток двух революций и кровавой войны, ставшей игрушкой величественного цунами, преобразившего даже не страну, а целую эпоху? Как найти волшебный источник сил, если ты в оккупации, затем – в плену, а после во тьме и беспросветности лагеря, в униженной доле прислуги у богатого немца, в смелом побеге оттуда во Францию? Нет, она не осталась там на сравнительно сытных хлебах, она вернулась в разрушенную Россию. Какой порыв удерживает и сохраняет в целости душу маленькой и слабой женщины?

Маленькой – может быть. Но не слабой. Сила духа – это власть человека над своими эмоциями, готовыми на манер тех песенных коней Высоцкого занести тебя и кануть с обрыва. Это умение дисциплинировать себя и, трезво оценив ситуацию и шансы к выживанию, использовать их все, до последнего. При этом радуясь каждой минуте жизни, ибо это все равно жизнь, а не смерть. В стрессовой ситуации люди разделяются на тех, кто плачет, и тех, кто смеется. Посмотрите на нас, белгородское приграничье, на Шебекино – приседая от грохота артиллерии рядом, мы ценим шутку и острое слово, а как иначе выстоять и исполнить, что должно? Так и Елена Ивановна, наделенная огнем дарования, памятью предков и мощным интеллектом, не согнулась под давлением безжалостных обстоятельств, нашла себя в сценической деятельности сначала на сцене МХАТ-2, потом Центрального театра Красной армии (ЦТКА). Когда грянула Великая Отечественная война, она с бригадами артистов выступала перед бойцами РККА. Но фронт двигался стремительно – актриса неожиданно оказалась в оккупации. И завертелись зубчатые шестеренки бездушной машины. Жизнь во Франции не оказалась спасительным кругом, несмотря на самое доброе отношение к ней французов. Сердце актрисы было неотделимо от сердца родины, хотя она осознавала, что в те суровые времена всех пленных ожидала «фильтрация» органов безопасности. В результате в родной ЦТКА ее не вернули, а направили в театр в Лиепае, затем в Русский драматический театр в Вильнюсе, где она получила звание заслуженной артистки Литовской ССР.

Если говорить о языке мемуаров, то это почти забытый ныне слог высокой литературы – гармоничный, мелодичный и образный, язык Чехова и Блока, тот самый, который некоторые деятели современных литературных течений стремятся заместить на «новояз» неоправданных заимствований. Удастся ли им? До тех пор, пока на полках стоят книги, подобные воспоминаниям Вишневской, – вряд ли.

Шебекино