Наша духовная родина – верхний палеолит

Ольга Воздвиженская была и умелым игроком в бисер, и серьезной исследовательницей. Фото из книги

 В плену у своего имиджа

Для названия этой книги взяты слова Ольги Воздвиженской, которая умерла в сентябре 2024 года всего в 59 лет. Слова эти – из ее предсмертного письма Михаилу Армалинскому, который издал книгу текстов Ольги. Из писем в книге воссоздается жизнь Воздвиженской: она окончила факультет журналистики Московского университета и посвятила свою жизнь литературе. Занималась исследованием американской фантастики, писала замечательные стихи, которые были опубликованы сборниками, а на многие из них были написаны песни, ставшие популярными. В этой книге изданы стихи из ее компьютерного архива. Потом, работая в московском издательстве «Ладомир», она стала редактором и составителем серии книг «Улица Красных Фонарей», к которым писала замечательные предисловия и послесловия, часто более интересные, чем сами тексты. Ольга подумывала составить из них книгу, но, увы, эти планы не успели сбыться, как и многие другие. Эти предисловия и послесловия факсимильно воспроизводятся в книге.

В той же серии «Улица Красных Фонарей» вышел ее роман «Море и остров», который через несколько лет был переиздан другим издательством. Ольга писала статьи, была ответственным редактором и автором предисловий к двум наиболее спорным, я считаю, книгам в серии «Русская потаенная литература»: «Тайным запискам 1836–1837 годов А.С. Пушкина» и тому Михаила Армалинского «Чтоб знали!». Эти ее работы да еще фундаментальное предисловие к российскому изданию книги Давида Баевского «Парапушкинистика» сделали имя Ольги Воздвиженской, на мой взгляд, нарицательным для эротической литературы, издававшейся в России.

В письме от 21 марта 2007 года она пишет: «…дело не в том, что меня называют порнографом, а в том, что меня как прозаика, поэта и переводчика уже никто не воспринимает. Я в плену у своего имиджа, в общем-то, мне чуждого. Таковой теперь и пытаюсь преодолеть. А в порнографии я ничего плохого, конечно, не вижу, просто не она – цель и смысл моей работы…»

У Ольги Воздвиженской в это время происходит перелом судьбы и переоценка ценностей. Она разочаровалась в литературной деятельности, перестала писать и нашла себе новую успешную деятельность и даже, можно сказать, карьеру – она стала выдающимся тарологом – исследователем карт Таро и предсказателям по ним. У Ольги появились восторженные ученики, преданные клиенты, и она стала вновь заниматься литературой – писать статьи и книги, давать интервью в этой новой для нее области. Ольга почувствовала истинное возрождение и была полна надежд и планов. Она стала успешно заниматься живописью, рукоделием, и вокруг нее было немало друзей.

В книге опубликованы фотографии Ольги, отражающие две стадии ее жизни: литературную (на книжной ярмарке) и за столом, творящей магию. Говоря об Ольге, нельзя не упомянуть, что в течение всей жизни она была ярой кошатницей и в ее квартире благоденствовало немало котов и кошек. К сожалению, в литературе ее не удостоили должного внимания, о котором она мечтала, как всякий литератор, и в ответ на ее слова, вынесенные в заголовок, хочется сказать: «Не забудем, Оля, не забудем».

Яков Прутковский

Ольга Воздвиженская. «Нельзя, чтоб забыли…» / Сост. и ред. Михаил Армалинский. – Миннеаполис: M.I.P. Company, 2024. – 332 c.

Ольга Воздвиженская тяжело болела, но, несмотря на это, смерть ее была потрясением для всех ее знавших. Стараниями Михаила Армалинского удалось собрать довольно многое из видимых образцов ее творчества. Говорю видимых, потому что гораздо большее осталось в замыслах, но еще большее – в самом жизнетворчестве Ольги Воздвиженской (или Ольны Лемберг, как она предпочитала называть себя в последние годы). Издатель, пытаясь определить область ее деятельности, неизбежно и закономерно смешивает «частное, приватное» и «профессиональное»: «литератор, редактор, предсказательница судеб, рукодельница, садовница, художница и обожательница кошек». Все так, можно было бы что-то и добавить, и уточнить (не только любительница кошек, но и зоозащитница; не только и даже не столько «предсказательница» – сколько исследовательница, пускай и далекая от академической манеры, различных аспектов эзотеризма). В каком-то смысле Воздвиженскую-Лемберг можно было бы определить как практикующего культуролога. В еще большей степени – как носительницу жизнетворческого начала, пересоздающую реальность вокруг себя.

Это не мешает быть значимым и тому, что явлено в зримых, воплощенных в тексте результатах. Важно, что этот сборник появился сразу после кончины Воздвиженской не только потому, что таким образом отдается дань ее памяти, но и по технической вроде бы причине, значимость которой поймет всякий, работающий с архивными публикациями. Дело в том, что многие тексты Воздвиженской-Лемберг напечатаны в раритетных ныне или вовсе эфемерных изданиях, значительная часть их не существует в Сети, а что существует, то разбросано по разным местам. В сущности, в основе книги сборники, которые могли бы быть собраны и изданы, но до этого не доходили руки. Речь идет о текстах, посвященных формально эротической тематике. В первую очередь это послесловия для книг серии «Улица Красных Фонарей»; сюда же можно отнести и тексты, написанные для изданий, так или иначе связанных с Михаилом Армалинским, среди которых самая известная книга – «Тайные записки 1836–1837 годов А.С. Пушкина», а также статьи.

«Улица Красных Фонарей» была серией-обманкой, лишь маскирующейся под «просто эротику». Помимо немногих книг современных авторов (в том числе единственного романа самой Воздвиженской, «Море и остров», увы, недооцененного), основную часть публикуемого в серии материала составляли без преувеличения литературные памятники – анонимные или псевдонимные «запретные» сочинения XVIII – начала XX века, мистификации и вполне авторизованные, но «маргинальные» сочинения Пьера Мак Орлана, или Обри Бердслея, Александра Дюма-отца, Ги де Мопассана или Луи Арагона, не говоря уже о менее известных Нилл Кэмбелл или Адольфе Бело. Воздвиженская всегда комментировала эти сочинения, давая широкий историко-культурный контекст, вскрывая литературные оммажи (вроде романа Рене Дюнан, посвященного Колетт) или высказывая предположения об авторстве (к примеру, Редъярда Киплинга или Оскара Уайльда). По сути, Воздвиженская создала целую энциклопедию «низкого жанра», демонстрируя его связанность с более конвенциональными областями культуры.

Культурологическая и литературная эротология – это тексты именно Ольги Воздвиженской. В последние годы она, однако, писала уже совсем на другие темы, преимущественно – изыскивала глубинную семантику в образах карт Таро и вообще в различных аспектах эзотерики. Это уже была деятельность Ольны Лемберг. При всем, однако, кажущемся разрыве с предыдущими опытами, в этой сфере Воздвиженская-Лемберг вновь предстает то как умелый игрок в бисер, то как серьезный исследователь. Главный же пафос тот же: демонстрация богатства культурных смыслов, которые таятся в «низкой», маргинальной или, напротив, «попсовой» сфере. Конечно, это был такой специфический постмодернистский ход, характерный для Воздвиженской, и, увы, не все его угадывали, не все видели двойное дно в ее разнообразной деятельности.

К сожалению, в книгу попал лишь один текст (посвященный эзотерическим подтекстам сказов Бажова) из сочинений Лемберг, а они широко публиковались (от журнала «Хроники Таро» до научных сборников из серии «Res et Verba»); хорошо бы их тоже собрать воедино, тем более что Воздвиженская-Лемберг хотела составить такой сборник.

В книгу также включены фрагменты писем Воздвиженской к Михаилу Армалинскому и некоторые ее стихи, среди которых выделяются миниатюры: «Сколько по жизням ни пройдено,/ Тянет душа и болит:/ Наша духовная родина –/ верхний палеолит». Или такое: «ряд происшествий полудня воскресного:/ лето закончилось, зеркало треснуло,/ в кулере нет кипятка./ и тоска».

Данила Давыдов