Массовый и элитарный

Сергей Соловьев. Томас С. Элиот: Поэт Чистилища.– М.: Молодая гвардия, 2024. – 416 с. (Жизнь замечательных людей. Вып. 2034).

Прозаик, переводчик и историк литературы Сергей Соловьев подробно реконструирует жизненный путь и творческую эволюцию поэта и критика, ставшего в 1948 году нобелевским лауреатом. Элиот рано посвятил себя служению слову. Еще подростком сочинял стихи, редактировал школьные журналы и газеты. Став студентом Гарварда, публиковался в университетском журнале, а также работал над «Женским портретом» и «Любовной песнью Пруфрока» – поэмами, которые в дальнейшем включал в свои «взрослые» сборники.

Соловьев пишет о преподавательской деятельности своего героя, работе в банке, а затем одним из директоров издательства «Фейбер и Фейбер», в котором Элиот курировал отдел поэзии; о непростой личной жизни (его первая супруга страдала психическим расстройством); о духовных исканиях, завершившихся переходом в англиканский католицизм. Рассказывается в книге и о признании разнообразных трудов классика. Помимо Нобелевской премии Элиот удостоился ордена «За заслуги», который лично вручил Георг VI, ордена Почетного легиона и других наград. Поражает круг знакомств Элиота. Он мог запросто сказать «Берти» другому нобелевскому лауреату – математику, философу и общественному деятелю Бертрану Расселу, который, между прочим, был старше на 16 лет. Первым издал «Поминки по Финнегану» другого друга – Джеймса Джойса. Оказались близки мэтру и «дорогой Ричард» Олдингтон и Эзра Паунд. После обвинения последнего в коллаборации поэт отказался свидетельствовать против товарища и принял участие в кампании в его защиту.

Интересны и мотивы признания Элиота в элитном кругу интеллектуалов. Соловьев приводит свидетельство эссеиста Эрика Томлина, еще одного друга Элиота, который обращал внимание, что кто-то любил «Пепельную среду», но отрицательно относился к «Полым людям»; другие, осуждая консерватизм своего кумира, интересовались его поэтической техникой; третьи, слабо ориентируясь в наследии поэта, искренно восхищались непосредственно его личностью и местом в модернистском движении.

Для творчества Элиота характерна тоска по прошлому, стремление показать масштабы произошедших потерь и утрат и одновременно желание сохранить наследие высокой культуры, о чем прямо писалось в «Бесплодной земле»: «Эти обломки я выудил и сложил у моих развалин» (все переводы Сергея Соловьева). При этом об ушедшем мэтр писал как живой свидетель:

Я – тот, кто у фиванских стен сидел

И с проклятыми говорил в Аиде.

Важным компонентом культурной памяти поэта является христианство, интерес к которому возник вскоре после завершения работы над поэмой в 1922 году.

Несомненной удачей книги являются найденные Соловьевым разнообразные параллели между его героем и русскими классиками. Иногда они кажутся парадоксальными, но и сам Элиот был не чужд парадоксам. Исследователь отмечает, что «Женский портрет» (1911), звучит неким музыкальным контрапунктом к знаменитому раннему стихотворению Бориса Пастернака «Марбург» (1912) статья «Данте» (1929) перекликается с «Разговорами о Данте» Осипа Мандельштама (1932). Встречаются также переклички и с Анной Ахматовой, и с Даниилом Хармсом… Может быть, это происходит потому, что, как признавался сам Томас Стёрнз Элиот, «в моем конце – начало», который одновременно выступает и началом для других мастеров.