Литейщики, поэты, душегубы

Когда-то Лиговский проспект и его окрестности были одним из самых криминальных мест Северной столицы. Кадр из сериала «Лиговка». 2009

В холодное время года важнейшим элементом комфорта в квартирах становятся батареи отопления. Сегодня трудно даже представить, как горожане могли когда-то обходиться без них. Но 170 лет назад, в 1854 году, был изобретен, а вскоре и поступил в широкую продажу радиатор водяного отопления. Нехитрый предмет произвел настоящую революцию в коммунальной сфере. Разработал устройство петербургский фабрикант немецкого происхождения Франц Карлович Сан-Галли. Краеведы знают, что его чугунолитейный завод располагался когда-то на Лиговском проспекте, у пересечения со Свечным переулком. Благодаря этому предприятию грязная и неухоженная прежде Лиговка стала олицетворением научно-технического прогресса. Завод Сан-Галли был знаменит не только радиаторами. Здесь отливали трубы, паровые котлы, уличные фонари, крышки канализационных люков, печи-буржуйки, а также ворота и решетки. Во многих старых домах Петербурга доныне стоят на балконах чугунные ограждения, изготовленные этой фирмой.

Конечно же, Лиговский проспект примечателен не только заводом Сан-Галли (от корпусов которого, к слову, не осталось ныне ни одного кирпичика). Об этом лучше других знает писатель и краевед Владимир Шпаков, автор книги «Настоящая Лиговка», вышедшей в одном из петербургских издательств. Вот его мнение: «Она лишена дежурного глянца, тут нет туристских толп, дорогих кабаков и бутиков, зато есть неповторимая атмосфера. Замечательные памятники архитектуры соседствуют здесь с обычными домами, за фасадами которых кроется множество необычных историй».

В начале ХVIII века, сообщает писатель, на месте Лиговского проспекта пролегала Новгородская дорога. На тот момент это был единственный въезд в недавно основанный Санкт-Петербург, еще даже не получивший статус столицы. Кругом расстилались непролазные болота. Дорогу окружали насыпями, возводили плотины. Однако природа брала свое: затопления повторялись ежегодно.

Город рос не по дням, а по часам, и с появлением новых подъездных путей значение этой дороги уменьшалось. Возник замысел прорыть по линии шоссе канал для снабжения водой фонтанов Летнего сада. Они к тому времени стали любимым развлечением Петра I. И из дальнего пригорода по приказу царя протянули 23-километровый водовод. Деревня Лигово, где находился источник, стояла на возвышенности, поэтому вода шла в город самотеком.

Но из-за ошибок в расчетах Лиговский канал плохо справлялся со своей задачей, и воду для фонтанов стали брать из речки, позже названной Фонтанкой. Не годился канал и для снабжения питьевой водой: она из-за частых наводнений была мутной и отдавала тиной. Канал пришел в запустение, и его начали убирать в трубу. Лишь небольшой фрагмент старинного Лиговского водовода сохранился на поверхности – в районе Краснопутиловской улицы.

Нынешний Лиговский проспект в разные годы назывался Новгородской, Московской и Ямщичьей улицей, набережной Лиговского канала, а в 50-е годы – Сталинградским проспектом. Простонародное же название проспекта и прилегающей к нему местности – Лиговка.

В этой слободе Петр I поселил ямщиков. Обрастая семьями, они застраивали дорогу деревянными избами. Уклад там еще долгое время был полудеревенский. «Здесь преобладали небогатые обывательские дома, извозчичьи дворы, гостиницы, ремесленные и торговые лавки. Лиговка в ту пору считалась окраиной столицы, грязной и небезопасной», – отмечает писатель. До середины ХIХ века извозчики не любили возить пассажиров в этот «гиблый» район, называя его краем света.

Тут же селились шорники, кузнецы, фуражиры. Имелись во множестве и извозчичьи трактиры – в их дворах можно было помыть и накормить лошадь. В слободе шла торговля с лотков, работали ремесленники и лавочники. По праздникам зажиточные извозчики устраивали выезды «в свет» всей семьей; вечерами вдоль канала лежали тела мертвецки пьяных обитателей Лиговки. На Масленицу устраивались бега извозчиков-лихачей.

Жизнь местного люда стала меняться с появлением в 1851 году Николаевской железной дороги. На берегах Лиговского канала поселились рабочие-путейцы, служащие, артельщики, возникли доходные дома, приюты, больницы. Потянулись выходцы из разных российских губерний. Но усилились и социальные контрасты. Близ Московского вокзала возвышались вполне презентабельные дома, как на Невском проспекте. А за Обводным каналом, на свалках, промышляли тряпичники и скупщики краденого. У Московской заставы в неказистых лачугах проживал пролетариат. На Лиговке тогда смешались все сословия. Шпаков рассказывает: «Тут можно было встретить и студента, и рабочего человека, и чиновника невысокого класса, и вдову статского советника, и отставного генерала».

Встречались тут и медики. Ведь в доме № 8 во второй половине ХIХ века по инициативе принца Ольденбургского была создана детская больница. Позже она получила имя видного педиатра Карла Раухфуса, работавшего здесь главврачом на протяжении 37 лет. Больница, основанная двумя гуманистами, еще до революции отличалась демократичностью. Здесь помогали всем детям без различия сословий, причем помощь оказывалась очень квалифицированная.

Среди других примечательных зданий проспекта автор книги выделяет бывшую гимназию Якова Гуревича (дом № 1), где учились в разные годы Николай Гумилев, Игорь Стравинский, Константин Вагинов, князь Феликс Юсупов, а преподавали Иннокентий Анненский и Борис Эйхенбаум; дом № 35, где в 1873–1874 годах жил Достоевский с женой; особняк фабриканта Сан-Галли (дом № 62), выстроенный в стиле флорентийского палаццо; а также доходный дом Каспари (№ 114), где находилась редакция журнала «Голос жизни»: в его апрельском номере за 1915 год появилась подборка стихотворений Сергея Есенина – одна из первых публикаций молодого автора.

Несмотря на отдельные культурные оазисы, старая Лиговка в целом была злачным, криминогенным районом. Об этом немало писал Всеволод Крестовский в своем знаменитом романе «Петербургские трущобы». В здешних кварталах процветали пьянство и мордобой, обитали шулера и мошенники, производились нелегальные аборты. Появлялись тут и маньяки, и серийные убийцы. Наиболее известный – бывший моряк Николай Радкевич, зарезавший в 1909 году нескольких проституток. Вообще темным личностям всех мастей жилось здесь вольготно. Именно на Лиговском проспекте в доме № 10–12 (ныне там гостиница «Октябрьская») в первые годы советской власти было устроено Городское общежитие пролетариата, сокращенно ГОП: его обитателей, склонных к уголовщине, в народе прозвали гопниками. Малолетние преступники буквально терроризировали окрестные улицы и дворы. Кражи, мошенничество, поножовщина здесь были обычным явлением. Случались порой и убийства.

Здесь в 1922 году сколотил свою банду небезызвестный Ленька Пантелеев (настоящая фамилия Пантёлкин), между прочим, бывший чекист. Опыт работы в органах помогал ему тщательно разрабатывать план и потом уходить от преследования, заметая следы. Однажды пойманный Пантелеев смог бежать из тюрьмы и продолжил свои кровавые дела. В феврале 1923 года беспощадный душегуб все-таки попал в засаду и был в перестрелке убит оперативниками. Но преступность в районе не уменьшалась. Встречи уголовников проходили в местных пивных и трактирах, расплодившихся при нэпе. Банды совершали налеты на продовольственные склады, винные погреба, грабили зажиточные квартиры. Но в 1926 году милиция, накопив силы, устроила крупную облаву в воровском квартале (ныне это окрестности станции метро «Лиговский проспект») с арестами и расстрелом всех, кто не сложил оружие. На этом, резюмирует Шпаков, с организованной преступностью на Лиговке было покончено. Остались легенды, доныне пугающие добропорядочных обывателей.