Виктор Леонидов
|
|
Марина Цветаева. 1914 год. Иллюстрация из книги |
Бродский называл ее поэзию кальвинистской. Самосжигающей. И прозу Цветаевой, да и любое письмо можно было считать таким же. Каждое слово она писала как в последний раз. И жизнь ее обстояла таким же образом. Ко всем бедам, свалившимся на ее поколение (война, потом другая, слом старого уклада жизни, репрессии, изгнание), добавлялась собственная натура. Вспомним еще слова Иосифа Бродского о ней: «Полная победа правды небесной над правдой земной».
Уже не одно поколение гадает: что было бы, если бы. Если бы Пушкин был ранен не смертельно, если бы Есенин не поехал в Ленинград, если бы Высоцкому вызвали скорую, если бы Лермонтов был менее заносчив в тот роковой вечер. Однако многие из тех, кто посвятил свою жизнь Цветаевой, считают, что ее судьба была предопределена. Петля в Елабуге, в доме, где сегодня хранят ее память, видится ряду исследователей уже в первых цветаевских строках и портретах.
Именно облику Цветаевой, ее фотографиям и портретам, рассмотренным сквозь магический кристалл обстоятельств ее трудной жизни, и посвятила свое исследование Наталья Шаинян. Недавно она получила Литературную премию имени Марины Цветаевой за эту книгу, за книгу-альбом «Психея. Фотолетопись жизни Марины Цветаевой».
|
|
Наталья Шаинян. Психея. Фотолетопись жизни Марины Цветаевой. – М.: Бослен, 2024. – 320 с. |
Когда после лагерей и ссылок дочь Цветаевой Ариадна Эфрон спросила Ахматову: «Правда ли, что мама была безумной?», Анна Андреевна ей ответила: «Безумной была не она. Безумным было время».
Сила работы Шаинян в том, что она во многом позволяет самому читателю погрузиться и в лик Цветаевой, и в воспоминания о ней, иногда совершенно противоположные друг другу. Страшная эпоха, страшная судьба и великая, всемогущая сила русского слова: «Отказываюсь – быть. / В Бедламе нелюдей / Отказываюсь – жить». Наследие Цветаевой бездонно, и встреча с ним продолжается.
Дарья Гармоненко 
комментарии(0)