Враги самого Ленина

Нина Хайлова. Центризм в российском либерализме начала ХХ века.– М.: Институт российской истории РАН: Центр гуманитарных инициатив, 2022. – 640 с. (Historia Russica).

Книга Нины Хайловой рассказывает еще об одном политическом течении, которое, может, и не было столь красноречиво, но, как Столыпин, стремилось к созидательной деятельности. Речь о Партии демократических реформ и Партии мирного обновления, которые в отечественном политическом спектре занимали место между кадетами и октябристами. Истоки их партийного строительства, лежавшие в реформах Александра II, в частности земства, а также в идеологии журнала «Вестник Европы» и газеты «Русские ведомости», характеризовались либеральным центризмом. Здесь необходимо отступление. Либерализм предреволюционных лет отличался от своего европейского крестного отца. Последний в то время характеризовался стремлением к эволюционному развитию и уважением к правам личности, а его непутевый российский родственник симпатизировал левым революционным течениям и с неприятием относился к консервативным партиям. На подобную печальную тенденцию обращали внимание и историки, и исследователи отечественной философии.

В отличие от большинства русских либералов сторонники рассматриваемых партий ставили во главу угла именно эволюционизм, во главе которого стоял человек, а не партийные или политические отвлеченные химеры, зачастую нарушающие права индивида (как в случае с вопросом частной собственности в проекте аграрной реформы кадетов). Из лидеров либералов-центристов можно назвать графа Петра Гейдена, Павла Рябушинского и Ивана Ефремова. Именно они, несмотря на всю малочисленность, смогли пройти в Государственную думу и образовать фракцию, в которую также входили Максим Ковалевский, князь Евгений Трубецкой и Дмитрий Шипов. Депутаты стремились создать внепартийную коалицию, которая в годы Первой мировой войны оформилась в Прогрессивный блок. Работа последнего, впрочем, не всегда однозначно оценивалась современниками: временами было непонятно, сдерживает он или провоцирует протестные настроения. Отчасти это привносилось радикализацией риторики умеренных либералов (впрочем, она не перечеркивала возможность диалога с властью), отчасти присутствием членов других партий, а также дефицитом организаторских кадров и низким уровнем политической культуры (партийная жизнь в европейском понимании длилась у нас всего десять лет).

В условиях постфевральской смуты центристы, поддержав Керенского, заняли место между кадетами и социалистами, став «еще одним альтернативным вариантом модернизации России». Вот только невозможность интегрироваться в традиционные политические тренды, особенно после начавшегося хаоса революции, сделала подобный вариант не столько альтернативным, сколько утопическим. Особенно при отсутствии среди противников большевизма фигуры, равной Ленину. Умеренным либералам, как и другим противникам вождя мирового пролетариата, оставалось лишь с грустью гордиться, повторяя слова поэта Арсения Несмелова (Митропольского): «Сам Ленин был нашим врагом!»