Интеллектуал на пароходе

Эйнштейн на торжественном ужине в Токио в присутствии гейш. Ноябрь 1922 года. Фото из книги Альберта Эйнштейна «Путевой дневник». М.: АСТ, 2021

В дальние поездки время от времени отправляются и лирики, и физики. В числе прочего багажа они берут с собой блокнот и ручку. Записки путешественника – свободный жанр: они могут включать и дорожные впечатления, и раздумья на отвлеченные темы, и наброски будущих статей и книг (если автор – ученый или писатель), и вообще что угодно. Великий физик Альберт Эйнштейн даже в дальних путешествиях не забывал о работе, вел наблюдения и записи об увиденном в пути.

Так было и во время его научно-просветительской поездки в страны Востока, стартовавшей ровно 100 лет назад. Эйнштейн в ту пору был мировой знаменитостью, много разъезжал по Европе с лекциями о теории относительности. В 1921 году, впервые покинув Старый Свет, он посетил Америку. А через год одно японское издательство пригласило его прочесть цикл лекций в этой стране. Авторитет европейской, и в особенности немецкой, науки был тогда в Японии чрезвычайно высок. Там полным ходом шли индустриализация и модернизация, кипела интеллектуальная жизнь. Принимающая сторона предложила щедрый гонорар (2 тыс. фунтов за 12 лекций), к тому же Эйнштейн давно интересовался культурой и народами этого региона. И в октябре 1922 года из марсельского порта он отправился с женой в далекую, «окутанную тайной» страну.

У Эйнштейна был еще один повод уехать в те месяцы из Берлина. В начале 1920-х годов в адрес ученого зазвучали угрозы от германских националистов, в стране происходили террористические акты. Знаменитый физик даже подумывал на какое-то время отказаться от публичности. Плавание на Дальний Восток позволяло ему сменить обстановку и собраться с мыслями.

Путь предстоял неблизкий. Пароход шел через Суэцкий канал, делал остановки на Цейлоне, в Сингапуре, Гонконге, Шанхае. Во время поездки Эйнштейн узнал о присуждении ему Нобелевской премии. В Японии ученый пробыл шесть недель, между городами перемещался на поезде. Программа была чрезвычайно насыщенной: лекции в разных городах, осмотр достопримечательностей, банкеты в университетах, встречи с общественностью, интервью. В Испании его, помимо научных контактов, ждала аудиенция у короля, встреча с шедеврами живописи в музее «Прадо» и знакомство с народными танцами в Каталонии. Также на обратном пути путешественник посетил Палестину, где видел Иерусалим, Тель-Авив, Хайфу, Назарет, объехал на автомобиле ряд кибуцев. Ученого очень интересовала жизнь евреев-переселенцев, и достижения сельских кооперативов произвели на него глубокое впечатление. Впрочем, с активными сионистами, использовавшими приезд Эйнштейна для пропаганды своих идей, он держал дистанцию, о долговременной поездке в эти края разговоров не вел. К тому же на подмандатных территориях в тот период обострилась политическая обстановка: участились нападения арабов на еврейских жителей. До создания Израиля оставалось четверть века… Научный круиз продлился чуть более полугода.

Дневник, который Эйнштейн вел в дороге, не предназначался им для публикации. Но личные записи, полагал физик, могли пригодиться в какой-либо дальнейшей работе. Эта тетрадь разделила судьбу архива ученого, который был вывезен в Америку после того, как Эйнштейн решил не возвращаться в Германию. Фрагменты дневника публиковались – в переводах на разные языки – с середины 70-х годов; впервые полностью он был издан в начале нынешнего века. А недавно «Путевой дневник» ученого вышел отдельным изданием в русском переводе с обширным историческим комментарием.

«Впервые эти записи дают нам возможность погрузиться в захватывающие подробности дорожных впечатлений Эйнштейна. Он писал ежедневно, время от времени дополняя текст зарисовками того, что ему показалось интересным – вулканов, лодок, рыб. Он записывал и свежие впечатления от поездки, и размышления о книгах, которые читал, о людях, которых встретил, о местах, которые посетил. Кроме того, он заносил в дневник свои мысли о науке, философии, искусстве, а иногда и о происходящих в мире событиях», – пишет во вступительной статье историк Зеэв Розенкранц. По тексту дневника разбросаны фрагменты научных статей и докладов, над которыми Эйнштейн работал в поездке. В лаконичной манере ученый описывает характеры людей, встречавшихся ему в пути, отмечает множество колоритных деталей. Он стремился уловить национальный характер японцев, китайцев, арабов, индийцев, евреев, испанцев (последних он тоже воспринимал как экзотический народ). Подмечал обычаи, привычки жителей Средиземноморья и Востока. Впрочем, о представителях некоторых наций он отзывается нелестно. Для эпохи колониализма и империализма, как замечает комментатор дневника, это обычное явление. Эйнштейну были не чужды европоцентризм и снобизм состоятельного туриста. Из песни слова не выкинешь. В конце концов, это писалось не для чужих глаз.

Впечатлений было великое множество, но все же долгое странствие выбивало ученого из привычной колеи. Как интроверта, его сильно утомляли чествования, банкеты, японские гастрономические церемонии. К примеру, в Токио в честь Эйнштейна давали ужин с участием гейш. В дневнике то и дело встречаются реплики: «Безумный день!», «Я был мертв от усталости», «Так хочется покоя и тишины!». Зато на борту корабля в открытом море он сполна наслаждался изоляцией. Эти моменты нужны были ему в том числе и для научных размышлений. Ведь это турне Эйнштейн использовал для пропаганды и распространения своих теорий. Центром его вселенной была наука, и на разнообразные события в поездке он смотрел глазами ученого, а не обычного туриста. Казалось бы, ничто не мешало ему оставаться праздным созерцателем морских просторов и дальних стран. Но привычка к рефлексии, к научному познанию окружающего мира неизменно брала верх. Интеллект Эйнштейна был не способен бездействовать.