0
1829
Газета Non-fiction Печатная версия

21.09.2022 20:30:00

Художник во льдах

Экспедиции и эскизы Николая Пинегина

Тэги: краеведение, история, север, арктика, вениамин каверин, два капитана, георгий седов, экспедиция, мороз, художник, архангельск, болезнь, крым, эмиграция


краеведение, история, север, арктика, вениамин каверин, «два капитана», георгий седов, экспедиция, мороз, художник, архангельск, болезнь, крым, эмиграция Север манит и путешественников, и художников. Николай Пинегин. Новая Земля. В бухте Святого Фоки. Ок. 1912–1914

Север издавна манит отважных – моряков, летчиков, ученых, спортсменов, любителей экзотики. Наградой путешественникам становятся открытые острова и мысы, разведанные месторождения, установленные рекорды. Но цена их высока. Многие участники арктических экспедиций пропадали и погибали во льдах. А те, кто вернулся домой, передавали потомкам свой уникальный опыт, публикуя мемуары о походах. Заметное место в библиотеке полярной литературы занимают книги российских путешественников. Записки о Севере вдохновляют и авторов художественной прозы.

Литературоведы давно изучают генезис романа Вениамина Каверина «Два капитана». В образе вымышленного капитана Татаринова обобщены черты нескольких исторических персон – знаменитых полярных путешественников начала ХХ века Георгия Брусилова, Владимира Русанова, Георгия Седова. Кое-что для романа Каверин позаимствовал также из биографии первопроходца Антарктиды капитана Роберта Скотта (фрагменты прощальных писем капитана Татаринова, строка Альфреда Теннисона «Бороться и искать, найти и не сдаваться!»). Еще один важный «прародитель» сюжетной линии каверинского романа – книга Николая Пинегина «В ледяных просторах». Первое ее издание вышло в Берлине ровно столетие назад, в 1922 году. Каверин внимательно читал эту книгу, работая над романом, и тогда же лично познакомился с автором.

Художник в экспедиции Седова, Пинегин написал книгу на основе своих путевых дневников. В ней он рассказал о подготовке экспедиции, о тяжелых погодных условиях, в которых она проходила, воссоздал черты лейтенанта Седова. Автор книги любил и тонко понимал Арктику. В 1910 году Пинегин первым из отечественных профессиональных художников участвовал в походе на северный край Новой Земли (там, кстати, и познакомился с Седовым), был принят в члены Общества изучения Русского Севера.

В экспедиции 1912–1914 годов Пинегин не только рисовал, но и руководил фото- и киносъемками (часть сделанных им снимков погибла во время зимовки, когда нарты провалились в полынью). Отложив карандаш и фотоаппарат, в любую минуту мог переквалифицироваться в ассистента-метеоролога, в охотника на медведей.

В книге отражены главные события экспедиции от отплытия «Святого Фоки» из Архангельска до его возвращения. «Много раз потом в тесной, еле освещенной каюте вспоминалось это прелестное августовское утро, яркость и пестрота одежд на берегу, тысячи блестящих глаз, лес трепещущих рук со шляпами, платками и зонтиками...» Так начиналась полная трудностей и драматизма экспедиция. Многие ее эпизоды в книге увидены глазами истинного художника. Пинегину видятся то «рериховское» освещение в арктических сумерках, то мотивы Чюрлениса в скалистых пейзажах острова Гукера. В иные промежутки он вовсе не вел записей из-за усталости и нехватки времени. «А погода становилась все холоднее и неприятнее. После шторма в затишье повалил снег и закрыл толстым слоем всю палубу; потом поднялась вьюга и за моментом тишины – опять снег; и так – все следующие дни: очевидно, в это время здесь уже трудно ждать хороших погод. И, просыпаясь, мы видели все то же свинцовое небо, белые берега, бьющие в борт льдины...» Удары плавучих льдин становились сильнее, судно начало вмерзать в лед по ночам, а потом и вовсе встало. Путешественникам предстояли две зимовки – близ Новой Земли и Земли Франца-Иосифа.

На всем протяжении экспедиции велись ежедневные наблюдения, замеры, отсчеты, корректировалась карты Севера, не менявшиеся подчас со времен Баренца. «Мы гордимся, что нам удалось организовать на отдаленнейшем севере первоклассную метеорологическую станцию», – рассказывает Пинегин. На борту зажатого льдами судна отмечали именины зимовщиков, Рождество (в меню – бифштекс из медвежатины и перцовка), выпускали рукописный журнал «Кают-компания», музицировали…

Зимовщики ощущали себя пленниками «в дикой неисследованной стране, в центре удивительных явлений природы», вспоминал художник. Морозы временами доходили до 50 градусов, в термометрах замерзала ртуть. Потом началась цинга. Заболел ею и Седов. Несмотря на уговоры товарищей, он отправился с двумя матросами, 20 собаками на трех нартах к Северному полюсу. Все на судне понимали, что это невыполнимо. Но для командира вернуться на Большую землю ни с чем было бы позором. Пинегин сфотографировал Седова перед уходом... Через три недели Георгий Яковлевич умер в пути на одном из островов, матросы установили на могиле российский флаг и вернулись с горькой вестью. Обратный путь шхуны был тяжел. На топливо распилили фальшборт и переборки, в топку шел моржовый и тюлений жир. Затем в борту обнаружилась течь. Но даже в этих условиях Пинегин вел дневник и не расставался с альбомом для эскизов. Краски замерзали, пальцы не слушались, но он делал этюды. Ведь такие пейзажи, как на Крайнем Севере, больше нигде не найти. Художник записывал в дневнике: «Вчера и сегодня время рассвета провел на воздухе. О, какая симфония красок лилась в глаза! Вся красота ее в неопределенности. Нет ни одного кричащего или яркого пятна, все тонет в нежном полусвете-полумгле. Синий купол ночного неба с крупными звездами и луной. Одновременно свет зари на выдающихся льдинах и отсвет оранжевой луны в тенях». Позже Пинегин создал серию полярных картин, имевшую успех на выставках. А через несколько лет после возвращения экспедиции начал писать книгу.

В 1920 году художник выехал из Крыма в эмиграцию. На чужбине работал грузчиком, оформителем вывесок, иллюстратором. Вскоре вышло первое издание книги «В ледяных просторах». Вернувшись в 1923 году в Россию, Пинегин профессионально занялся литературой и полярными изысканиями: возглавлял экспедиции в Арктику, зимовал на Новосибирском архипелаге, обследовал Якутию. Писал книги по итогам экспедиций. Подготовил новое издание путевых дневников Валериана Альбанова – штурмана в экспедиции Брусилова, ставшего прототипом штурмана Климова из романа «Два капитана». В середине 30-х годов художник несколько месяцев провел в ссылке в Казахстане. Часть домашнего архива Пинегина (в том числе недописанный роман о Седове) погибла во время ленинградской блокады. Имя художника, писателя и полярника носят озеро и мыс на Земле Франца-Иосифа.


Оставлять комментарии могут только авторизованные пользователи.

Вам необходимо Войти или Зарегистрироваться

комментарии(0)


Вы можете оставить комментарии.


Комментарии отключены - материал старше 3 дней

Читайте также


О красивой жизни накануне революции 1917 года

О красивой жизни накануне революции 1917 года

Анастасия Башкатова

В какое будущее газовали "паккарды" новых русских буржуа, читающих первый отечественный глянец

0
1866
Поговори со мной

Поговори со мной

Арсений Анненков

В диалогах Юрия Беликова буквально на ходу рождаются и умирают открытия, разочарования, истины и заблуждения

0
994
В Бедламе нелюдей

В Бедламе нелюдей

Виктор Леонидов

Безумной была не Марина Цветаева, безумным было время

0
1174
Я очень и очень болен

Я очень и очень болен

Александр Балтин

Вино и другие напитки на площадях и улицах русской поэзии

0
1066

Другие новости