Преступление алчет ночи

Визит в Царство кошек… Рисунок Екатерины Богдановой

Пухлый томик шотландца Кинана – не просто головокружительный Magical Mystery Tour в самую хтонь, подсознанку и параллельную сюрреальность английской (и – шире – европейской) музыкальной андеграундной культуры 80-х. В отличие от Beatles, авторов помянутого хита, вся жизнь и творчество Дэвида Тибета, Дженезиса Пи-Орриджа, Стивена Стэплтона, Джона Бэланса и многих других героев книги были тотальным непрекращающимся трипом. И, вероятно, остаются – у тех, кто еще жив и остался в этой реальности. «Эта книга – о людях, которые перевернули представления общества о творчестве, мистицизме и экстремальном образе жизни, – о британских экспериментаторах, ставивших опыты на себе и слушателях», – сообщает аннотация.

Кинан отчетливо противопоставляет андеграунд массовой поп-культуре, ставя последней неумолимый, неоспоримый диагноз: «Рок-н-ролл – инфантильная форма искусства. Он черпает большую часть своей мощи из пубертата. Если мы будем клеймить музыку за незрелость, нам придется вычеркнуть лучшие образцы рок-н-ролла, все наши любимые песни». Это подростковое искусство с фиксацией на сексе и насилии требует обуздания, трансформации, эвфемизации. Рок-н-ролл смог – поначалу – направить эту энергию по относительно безопасному пути. Затем пришел панк, вызывающе, нарочито и демонстративно оскорблявший священных коров пуритан. А затем наступила ночь поп-музыки:

«Нойз и индастриал – это ночь, наступающая после дня поп-музыки. Покуда поп-музыка существует как саундтрек к рабочей пятидневке и потреблению, нойз служит покровом ночи, способствующим актам трансгрессии, что освобождает подавленные личности и искажает общепринятую реальность. Преступление алчет ночи; нойз – это музыка не для развлечения».

«Могут ли жестокие образы и хейт спич действительно иметь ту самую искупительную ценность?» – вопрошает Кинан. И отвечает утвердительно: «Самостоятельно вручную разобрать и снова собрать мораль перед лицом правды бытия во всем ее ужасе и всей ее красоте – что это, как не проявление высшей морали?»

Индустриальные подпольщики конца XX века еще тогда диагностировали и предвосхитили прогрессирующее лицемерие, лживость и симулякры масскультуры и официозной пропаганды.

Кинан уверенно приписывает авангардной музыкальной культуре психотерапевтическое значение: «Индастриал и нойз в лучших своих проявлениях носят искупительный характер. Они отражают наше неуклонное сползание во тьму эволюционного прошлого, тьму наших слепых сексуальных желаний, тьму потаенных страхов и кошмаров, мелкое и отвратительное насилие нашей ежедневной жизни – и пытаются прийти к какому-то соглашению с ними, не отрицая и не купируя их… И как в мифе, в котором Иштар, богиню красоты, любви, войны и секса, удалось вернуть из подземного мира, возможно, и мы, люди, сможем спасти искру прекрасного, искру надежды и бесстрашия из темных уголков наших душ».

Самый «эзотерический» герой книги и как раз тот, чье творчество близко и мне самому, – неисправимый кошатник и заядлый эзотерик Дэвид Тибет, лидер Current 93. Логично, что книга открывается главой, посвященной ему, – «Визит в Царство кошек, или Кэтленд».

Кинан пишет, что Тибет рано увлекся религией. Родившийся 5 марта 1960 года в конюшне в Малайзии, где работал его отец, Дэвид Майкл Бантинг вырос среди буддийских, даосских и индуистских храмов, регулярно посещал их и навестил впоследствии в компании мисс Кэт – Морской Звезды. Хотя последняя назвала его родителей совершенно нормальными, приземленными людьми, они всегда поддерживали Дэвида во всех его начинаниях. «Мама Дэвида посещала его концерты и прошла через все его увлечение оккультизмом» – согласитесь, немногие могут похвастаться такими понимающими родителями.

Дэвид Кинан. Эзотерическое подполье Британии. Как Coil, Current 93, Nurse With Wound и другие гениальные сумасброды перепридумали музыку / Пер. с англ. И. Давыдова. – М.: Индивидуум, 2021. – 400 с.

Третий, но не последний герой книги – культовый провокатор Дженезис Пи-Орридж, бессменный лидер Psychik TV. По мере знакомства с его образом в изложении Кинана создается устойчивое впечатление, что для него мистика и магия были чем-то вроде шоу, сценической игры, где Пи-Орридж был сценаристом, режиссером-постановщиком и главным героем. Подчеркну – в отличие от Тибета, воспринимавшего «эзотерику» всерьез, несмотря на все ее публичные демонстрации.

Четвертый из протагонистов культурно-музыкального переворота – Стивен Стэплтон. Его Кинан описывает как концептуального звукового сюрреалиста. А одноименный дискурс предполагал «проецирование в музыку мрачных подсознательных мотивов, которые провоцируют непредсказуемые реакции и подвергают психику испытанию». И лишь слепой не увидит особую артистическую стать, уникальную аристократическую эстетику творца-индивидуалиста, по сравнению с которой даже Тибет с его обаянием отходит на второй план, а иные внешне невыразительные персонажи и вовсе тушуются. Конкуренцию Стэплтону мог бы составить разве что Пи-Орридж, но последний (умерший пару лет назад в возрасте 70 лет) делал акцент все же на динамической и сценической провокации слушателей.

Увлечение Дэвида Тибета тибетским буддизмом можно с уверенностью отметить как одно из самых сильных и значимых в его жизни – его всемирно известный сценический псевдоним говорит об этом. Встретив в 80-х ламу традиции Ньингма Чиме Ригдзина Ринпоче, «Тибет стал преданным членом буддийской общины, изучая под его руководством сакральные тексты и получив духовное право выполнять определенные практики». Некоторые из них он практикует и по сей день, сообщает его тезка Кинан. Мои знакомые из учеников Намкхая Норбу Ринпоче распространяли слухи о том, что Тибет будто бы также является его учеником и, как следствие, их «ваджрным братом», но Кинан ничего не говорит об этом. Скорее всего это выдаваемая за действительность легенда.

Пережив 20 лет назад околосмертный опыт из-за приступа перитонита и последующей операции, Тибет попытался его осмыслить в альбоме Bright Yellow Moon. Свои галлюциногенные и смягченные больничным морфином трипы – в частности, видение ангела смерти Самаэля – Тибет так подытоживает в разговоре с Кинаном: «Раньше для меня это была лишь теоретическая мысль – ведь люди не думают всерьез, что однажды умрут. Но мы все умрем. Это может случиться в любую минуту. Нас будут судить, нас приведут к престолу, а вокруг будут ангельские формы и демонические. Еще я вынес, что мир – поле боя многих измерений и что последней будет битва божественного с дьявольским».

Автор заканчивает свою книгу двусмысленным пассажем – с одной стороны, как бы подводящим итоги некрологом, но в то же время оставляющим надежду на продолжение, новый сезон, восстание спящего Ктулху. «Эзотерическое подполье Британии» – это групповой снимок выдающихся людей в моменте, сквозь который проглянуло нечто иное. Как культурное движение оно оказалось невозможным. Я уверен – однажды оно еще вернется к нам из прошлого. Но пока что сновидец спит». От себя добавлю, что все это «Эзотерическое подполье» оказало мощное влияние и на российскую андеграундную сцену, и авангардную культуру – ту самую положительную инверсию, что невозможно переоценить.