С искренней иронией

Как писатель ни точит перо, у критика оно все равно острее.  Ян Экельс Младший. Писатель, чинящий свое перо. 1784. Рейксмюсеум, Амстердам

Ширяев не такой. Он знает, что разговоры о «вторичности» критики свидетельствуют только о скудоумии людей, не стесняющихся своей беспросветной глупости. Все прямо наоборот: это писатель вторичен по отношению к жизни, быту, среде, историческому моменту. Он, как травоядное, переваривает «сырые» жизненные впечатления. Критик же в литературе – вершина трофической цепочки или пищевой пирамиды! Если критик вторичен по отношению к писателю, тогда мы все вторичны по отношению к коровам и курам! Абсурд какой-то!

На самом деле Ars critica – божественное искусство и по сравнению с виртуозным критиком любой, даже самый великий писатель – просто ремесленник. Другое дело, что таких критиков, понимающих свое высокое призвание, считаные единицы, критический дар – самая бесценная редкость. Если мысль о наивысшем статусе критики для кого-то звучит парадоксально, то только потому, что в современной литературе истинная иерархия была сначала опрокинута, затем попрана и, наконец, перевернута. Но Ширяев знает, какой она некогда была и какой должна быть: «Шудрам – компьютерные игры, вайшьям – соцсети, кшатриям – романы, брахманам – литературная критика». Что-то похожее есть в «Законах Ману».

Мне кажется, самый конгениальный Ширяеву теоретик искусства – это Оскар Уайльд. В своем лучшем эссе «Критик как художник» (1890) тот писал, что критика является «более творческой, чем творчество»: «она ведь всего меньше связана какими-то установлениями, внешними по отношению к ней самой, и фактически сама служит собственным оправданием, являясь, как сказали бы греки, целью в самой себе и для самой себя». Не знаю, читал ли Ширяев это эссе, но даже построение фраз у него с Уайльдом схожее. Сравните: «Но в чем разница между литературой и журналами? В том, что журналы читать невозможно, а литературу просто не читают. Только и всего» (Уайльд) и «Не церемоньтесь ни с читателем, ни с писателем. Оба альтернативно одарены: один не понимает то, что он пишет, другой не понимает то, что читает» (Ширяев).

Василий Ширяев. Колодцы: Сборник статей. – М.: Екатеринбург: Кабинетный ученый, 2021. – 240 с

Как внимательный читатель, могу засвидетельствовать, что у Ширяева нет ни одной рецензии, в которой он «прогибался» бы перед писателем. Он наглядно показывает, что указанием выходных данных книги исчерпываются обязанности критика перед автором и его текстом, а дальше идет «критика, не связанная никакими установлениями», захватывающий аттракцион самовыражения. Ширяев прославился своим «метакритическим» циклом – разбором не художественных книг, а текстов других критиков. Он показывает, что все эстетические утверждения коллег – не более чем клубок противоречий. То есть мнимые критики (кстати, и я в том числе) сами ни бельмеса не понимают в том, что утверждают, или вообще не имеют никаких подлинных убеждений.

А вот Ширяева не поймаешь на противоречиях, поскольку он ничего всерьез не утверждает. Никому не удастся отыскать какого-то «сокровенного ядра» в текстах Ширяева, поскольку у него нет ни одной не ироничной фразы. Он пишет с «искренней иронией», извиняюсь за оксюморон. Похоже, что настаивание на чем-либо «всерьез» на пепелище современной литературы – это действительно говорит только о недостаточной гибкости мышления.

И напоследок еще один афоризм Ширяева: «а не будет ли лучше для всех, если мы никаких книжек не будем читать и даже поглупеем елико возможно?.. А ведь, пожалуй, будет». Мне кажется, только на это и остается надеяться. Если вы по-настоящему любите литературу, пожелайте ей скорейшего конца. Хватит реанимировать смердящую покойницу.