0
3663
Газета Non-fiction Печатная версия

22.12.2021 20:30:00

Кусок языческого мяса

Андрей Белый, национализм и ковид в заметках и афоризмах

Тэги: история, философия, афоризмы, литература, василий розанов, андрей белый, герцен, чернышевский, лосский, полемика, национализм, либерализм, книги, ковид, искусство


48-14-1480.jpg
Василий Розанов очень повлиял на автора
книги.  Иван Пархоменко. Портрет философа
Василия Васильевича Розанова. 1909.   
Государственный литературный музей, Москва
В «Новых русских дацзыбао» московский историк философии Модест Колеров продолжает темы, начатые в «Старой русской азбуке» (см. «НГ-EL» от 12.03.20). Как и в предыдущей книге, ученый следует традиции своего знаменитого предшественника Василия Розанова. Ее текст тоже состоит из афоризмов, эссеистических набросков, кратких заметок или заинтересовавших автора цитат, собранных в тематические блоки: история, национализм, государство, искусство, литература, дети и ряд других. В свете текущей пандемии появилась и новая невеселая тема: воспоминания о перенесенном ковиде…

Все вместе они образуют изобилующую парадоксами, а зачастую и желанием спорить самостоятельную вселенную, которую сближают с автором «Опавших листьев» названия главок: «Интимно», «Прекрасное», «История в собственном соку».

Больше всего Колеров размышляет о философии: «на фоне плоских и пресных, но лучших из их ряда, историй русской философии Н.О. Лосского и В.В. Зеньковского – труд Флоровского («Пути русского богословия». – А.М.) едва ли не гениален своим пафосом, чувством, сложностью, творческим радикализмом. И, несмотря на большой объем, прочитывается поэма». Думается, дополнить монографию Георгия Флоровского можно другой, еще более недооцененной книгой Дмитрия Чижевского «Гегель в России».

Правда, чаще Колеров не соглашается и спорит. При этом в полемическом порыве он вновь схож с розановской риторикой. Так, размышляя о лицемерии философа Льва Тихомирова, на словах защищавшего монархию, а в дневниках поставившего крест на русской государственности, историк восклицал: «Дал бы я, инвалид, этому революционеру и монархисту в лоб – от души, рискуя остатками здоровья». Как тут не вспомнить аналогичный призыв Розанова «драть за уши» другого мыслителя Герберта Спенсера, а Николаю Чернышевскому вообще «дать по морде, как навонявшему в комнате конюху». Прямо по-барски и отчасти по-татарски, как писал, пускай и по другому случаю, Александр Герцен.

48-14-11250.jpg
Модест Колеров. Новые русские
дацзыбао.– М.: Издательство
книжного магазина
«Циолковский», 2022. – 180 с.
Немалое место уделяется и литературе, зачастую в неожиданном для читателя, но тоже личном ключе: «Умственно я способен понять большинство идей Андрея Белого, с горячей любовью к которому я живу уже более 40 лет, но для чтения его прозы и поэзии мне его идеи не нужны совершенно. Похоже, именно эта патологоанатомическая избыточность филологического знания и остановила меня на пути к истории литературы. В истории такой избыточности нет – в ней все на пользу самосознающей душе».

Делится историк и своими размышлениями по поводу политики: «Я не против либерализма. (…) Я лишь против претензий либералов на монопольную власть и диктатуру, против либеральных социального расизма и мании величия (…) у либералов мало самокритики, но избыток мании величия и инквизиции, то есть лжи, палачества и диктатуры», то есть отсутствие совести. Впрочем, не меньше достается от Колерова и националистам: «Они весьма матерьяльны, даже жадны до крайнего материализма. Это и логично – они ж все о крови, о зоологии. Не верят они даже в свой собственный, солиптический и шкурный идеализм. Ибо их нация строится не вокруг идей и сознания, быта, истории, веры, языка, культуры, государства, ландшафта, – а вокруг куска языческого мяса в щели».

Но главным для него остаются книги: «В ожидании меня мои книги – немая симфония и пыль, а без меня, после меня – тлен и бессмыслица. Только я вставляю в нее позвоночник».

Когда-то Розанов, собравший большую коллекцию монет, делал в конце своих афоризмов пометки «за нумизматикой». В случае Колерова можно написать «за разбором новых книг» или «роясь в библиотеке», и это тоже стало бы продолжением традиции автора «Уединенного».


Оставлять комментарии могут только авторизованные пользователи.

Вам необходимо Войти или Зарегистрироваться

комментарии(0)


Вы можете оставить комментарии.


Комментарии отключены - материал старше 3 дней

Читайте также


О красивой жизни накануне революции 1917 года

О красивой жизни накануне революции 1917 года

Анастасия Башкатова

В какое будущее газовали "паккарды" новых русских буржуа, читающих первый отечественный глянец

0
2154
Когда кумиры становятся коллегами

Когда кумиры становятся коллегами

Ирина Кулагина

Новый виток литературной мастерской Сергея Лукьяненко

1
2305
Поговори со мной

Поговори со мной

Арсений Анненков

В диалогах Юрия Беликова буквально на ходу рождаются и умирают открытия, разочарования, истины и заблуждения

0
1081
В Бедламе нелюдей

В Бедламе нелюдей

Виктор Леонидов

Безумной была не Марина Цветаева, безумным было время

0
1279

Другие новости