Поэт, переводчик и эссеист Юрий Ключников. Фото из архива Сергея Ключникова |
Последние годы поэт реализовывал огромный переводческий проект, создав более 1600 художественных переводов на пяти языках (он свободно владеет французским и английским, восточные стихи переводил с подстрочников). Это сборники переводов французской, персидской (суфийской), китайской, английской, индийской поэзии. В мировой литературе я не знаю такого случая, чтобы один человек вытянул на своих плечах столь масштабный творческий воз. Это своего рода мировой рекорд, совершенный в столь преклонном возрасте безо всякой мысли покорить поэтический Эверест: просто поэт погрузился в любимую стихию и плыл в океане, не оглядываясь на берега.
Одна из любимых тем Юрия Ключникова, которую он увидел в переводах классиков, – тема красоты, которую лучшие поэты мира не просто являли в своей поэзии, но и порой писали о сути красоты специально. Вот четыре художественных перевода Юрия Ключникова и одно его собственное стихотворение об этом.
Для великой поэтессы Поднебесной Ли Цинчжао (1084–1151) красота – это красота созвучий человека и мироздания:
Зеленая и нежная листва,
Прекрасен лепестков узор
певучий…
Не стоят ничего мои слова,
Чтоб выразить всю красоту
созвучий.
О хризантема, осени дитя!
Твой стойкий дух – хозяин
непогоды.
Поверх унынья красотой
светя,
Ты дивное творение природы.
Пусть ярче сливы ранние
цветы,
Сирень чарует тонким
ароматом.
Они не могут поместиться
рядом
С твоим неярким всплеском
красоты.
Спасибо, что измученному
сердцу
Даешь в твоем сиянии
согреться.
Сходным образом смотрел на мир Низами Гянджеви (1141–1209). Красоту для этих поэтов-суфиев олицетворяет женщина, которая в стихах сравнивается и с луной, и с солнцем, и с кипарисом, и с туманом, и с цветком:
Лунолика и прекрасна ты,
творение Хотана,
Кипарис напоминает молодая
прелесть стана.
С золотым свеченьем солнца
из рассветного тумана
Я глаза твои сравнил бы, нет
и тени в них обмана.
Розой палевой могла бы ты
украсить сад султана,
Но Аллах послал поэту свой
цветок благоуханный.
О сокровище природы,
о подарок первозданный!
Наслаждаюсь и любуюсь
я тобою неустанно.
Для Шекспира красота – образ любимой, получающий в 65-м сонете статус бессмертия:
Поскольку даже горы и леса
Меняет и уничтожает
Лета,
Как уцелеет дивная краса
Недолго нас чарующего лета?
Никак не может Времени
сундук
Сберечь живую прелесть
нежной розы,
И скалы каменные чувствуют
испуг,
Когда подземные толчки несут
угрозы.
Пугающий финал! Но как же
сохранить
Священной Красоты
волшебный камень?
Как дальше оберечь святую
нить,
Сокровища хранящую веками?
В поэзии течет спасительная
кровь,
Алхимия чернил спасет мою
любовь.
В более поздние века в целостном образе Красоты появляются черты двойственности (об этом бессмертные строки Шарля Бодлера (1821–1867):
Откуда ты приходишь,
Красота?
Ты дар небес иль вызов
преисподней?
Влечешь к себе иссохшие уста
С беспамятных времен
и до сегодня.
В тебе и утро наше, и закат,
И ясность, и дурное
наважденье.
Тобою каждый насладиться
рад,
Ты боль приносишь после
наслажденья.
Вот мотылек летит на твой
огонь
В надежде отыскать
чертоги рая.
Находит их ценою дорогой,
В твоем коварном пламени
сгорая.
Твой дух нам непонятен, облик
прост.
Нуждается в тебе на свете
каждый.
Ты нас сопровождаешь, словно
пес,
Хранитель-ангел или ангел
падший.
Любви дитя или творенье зла,
Святая правда под картоном
маски.
Тебя несут к нам вечные крыла
Загадочной мечты и страшной
сказки.
Так Бог иль сатана, злодей или
мечта,
Царица жизни, плена
или тлена?
Не все ли нам равно, будь вечна,
Красота,
И неизменна, и благословенна!
Но мы видим, что эта двойственность несет в себе энергию искупления и поэт вслед за Бодлером благословляет противоречивую тайну красоты.
Ну, а что делать русскому поэту и читателю в наше время антиэстетики и сверхскоростных изменений, если мы хотим «жить, чтоб мыслить и страдать»? Хранить это спасительное чувство в своей душе вопреки духу времени, о чем сказал Юрий Ключников:
Я знаю, что любые перемены
Осядут илом в жизненной реке.
Но красота, рожденная
из пены,
Не умирает в песенной строке.
Она не миф, не фраза эрудита,
Не статуя былого миража –
Забытая Европой Афродита,
Как прежде, в русской памяти
свежа.
Хоть нелегко с отбитыми
руками
Ей вглядываться в сумрачную
даль,
Богиня никого не упрекает,
По-пушкински светла ее
печаль.
Дитя ключей кастальских
и мечты,
Храни себя, храни, душа поэта.
Быть может, оскверненная
планета
Твоей спасется струйкой
красоты.
В юбилейные дни пожелаем поэту и дальше творить эту красоту в своих стихах и находить созвучия в стихах тех классиков, о которых он так интересно рассказал нам в своих переводах и переложениях.
комментарии(0)