Зимы уже не будет

В годы оттепели советские социологи открыли для себя Америку. Эдвард Моран. Торжественное открытие статуи «Свобода, несущая свет миру». 1886. Нью-Йоркский городской музей, США

Это не просто новая атмосфера в обществе, новые надежды и новые ожидания. Новая культура, новое мировоззрение, новое искусство появилось и вошло в новую жизнь так, как, пожалуй, возник только золотой век русской литературы. И то он начинался не так внезапно и стремительно.

Я родился в конце 50-х, мои папа и мама были молодежью 60-х, и я помню то нетерпеливое ожидание чего-то нового, чего прежде никогда не было и быть не могло, а сейчас непременно случится. У нас дома крутились магнитофонные записи Высоцкого, Окуджавы, зашагал по данелиевской Москве молодой Михалков, зажил девятью днями молодой физик Гусев в исполнении Баталова и одним днем – Иван Денисович. Один за другим выходили фильмы новых, талантливых и свободных духом режиссеров, писали молодые и нетерпеливые писатели и поэты. Гагарин летал в космос, Плисецкая танцевала в Большом, «а завтра, наверное, что-нибудь произойдет».

Не обошла стороной оттепель и отечественную социологию. Фактически все, что мы имеем сегодня, зародилось и выросло тогда, в те юные и полные надежд 60-е. Все столпы нашей социологии, на которых сегодня она стоит: Владимир Ядов, Андрей Здравомыслов, Борис Грушин, Юрий Лева­да, Владимир Шляпентох, Татьяна Заславская, Овсей Шкаратан, 3ахар Файнбург, Игорь Кон и другие (всех перечислить невозможно) – все они шестидесятники. Они начинали свой путь – и путь нашей социологии – именно тогда, в ту незабываемую оттепель. Так что как вся русская литература, по известному выражению, «вышла из гоголевской шинели», так и вся современная российская социология вышла из оттепели 60-х.

Социолог Николай Попов написал книгу «Россия – Америка. «Прямая связь», где как раз и описывает то время советской социологии, когда она не только начала становление в стране, но и стала выходить на международную арену. А это началось все в те же 60-е. Николаю Петровичу повезло находиться на острие процесса знакомства молодой отечественной социологии с социологией западной, а точнее с передовой американской.

Процесс этого знакомства в книге дан в жанре интервью, которое проводит с Николаем Поповым другой известный российский (а сейчас российско-американский) социолог – Борис Докторов. Именно его умение вести диалог сделало книгу особенно интересной для самого разностороннего читателя. Интерес этот обусловлен тем обстоятельством, что Николай Попов одним из первых советских ученых наладил личные связи с крупнейшими американскими социологами – Джорджем Гэллапом и др. – и, работая в Америке, видел изнутри кухню американского общества и методы его изучения.

Николай Попов. Россия – Америка. «Прямая связь». Воспоминания американиста и советолога.– М.: КнигИздат, 2020. – 324 с.

Попов долго работал в Штатах сотрудником журнала «Совьет лайф» (аналог в США журналу «Америка», распространяемого в СССР). Именно поэтому он очень хорошо знает внутреннюю жизнь этого издания. Он пишет: «Я помню, как журнал давал обширные иллюстрированные материалы о художниках, практически запрещенных с 1930-х годов – Кандинском, Фальке, Петрове-Водкине; дискуссии об экономической реформе Либермана. Я подготовил специальный номер по проблемам загрязнения окружающей среды – «Человек и природа», как отклик на вышедшую в Америке книгу Рэйчел Карсон «Silent spring» про бесконтрольное использование пестицидов, приведшее к вымиранию птиц. Авторы долго сомневались, можно ли писать про эти темы, практически запрещенные внутри страны.

Такие материалы вызывали отклики в американской печати, у специалистов. Иногда наши кураторы в ЦК задним числом возмущались – как такое можно было напечатать в советском журнале, да еще в Америке? Но ничего, как-то сходило с рук, все же это были уже шестидесятые годы, и были люди – «шестидесятники», в том числе и в ЦК партии».

Одновременно, общаясь с Гэллапом и другими столпами американской социологии, Николай Попов был на острие передовых методов изучения общественного мнения американцев, что в то время было практически недоступно подавляющему большинству советских ученых. Позже эти личные отношения привели к созданию и осуществлению нескольких очень интересных и важных совместных проектов изучения общественного мнения в США и России. Таким образом, благодаря Попову российская социология получила возможность тесного профессионального общения с наиболее передовой американской.

В книге много рассуждений о крайне интересных и захватывающих событиях, которым Николай Петрович был свидетелем в 1960–1980-е годы, – событиях, определивших ход истории. Я не буду упоминать их, читатель найдет сам. Только хочу сказать, что такие книги, как «Россия – Америка. «Прямая связь», очень нужны. Потому что прошлое должно быть осмыслено, иначе оно не даст нам необходимых уроков и его трагедии вполне могут повториться, но уже в гораздо более смертоносных масштабах. Равно как и извлеченные уроки положительных примеров прошлого помогут эти примеры приумножить и тем самым приближать то будущее, к которому мы стремимся.

60-е годы прошлого века в нашей стране стали прорывом сознания людей, окном в новую жизнь. Конечно, оттепель еще не весна, как пелось в одном недавнем сериале с одноименным названием. За оттепелью вполне могут последовать и заморозки. Но зимы уже не будет – и это главное. Сегодня у нас много проблем, и порой кажется, что решений нет. В такие минуты давайте вспомним о том десятилетии, которое своим примером дает надежду на будущее. Этим духом наполнена и книга Николая Попова.