Чем страшнее, тем интереснее

От смерти не отобьешься. Альбин Эггер-Линц. Пляска смерти девятого года. 1906–1908. Галерея Бельведер, Вена

Медицинская проза – одна из немногих возможностей прикоснуться к загадкам и тайнам и примерить на себя непростую роль врача, который должен принимать решение и нести ответственность за чужую жизнь. Медицина так интересно устроена, что даже представители, казалось бы, самых безответственных и в каком-то смысле бесчеловечных по медицинским меркам специальностей все равно отвечают за жизни. Я имею в виду патологоанатомов и судебно-медицинских экспертов, которые вроде бы никого не спасают, но остаются вершителями судеб – судеб самих врачей, а также убийц и других преступников. Читать откровения людей «с тревожной кнопкой в руках» интересно и страшно, и чем страшнее, тем интереснее.

Это утверждение справедливо по отношению к дебютной книге врача – судебно-медицинского эксперта Ольги Фатеевой. Рассказы Ольги Фатеевой публиковались в журналах, альманахах и сборниках, а недавно в издательстве «Бомбора» вышла «Скоропостижка» с многое объясняющим подзаголовком – «Судебно-медицинские опыты, вскрытия, расследования и прочие истории о том, что происходит с нами после смерти». Книга состоит из коротких глав, каждая глава – отдельная история, есть истории на все буквы, все вместе они составляют своеобразный судебно-медицинский букварь, хотя и расположены не по алфавиту, что компенсируется оригинальным алфавитным указателем в конце книги.

Интересные расследования, диагностический поиск судмедэксперта, когда нужно размотать события в обратном направлении, чередуются с судебно-медицинским юмором, размышлениями о состоянии современной медицины, о взаимоотношениях пациента и врача, пациента и болезни, с обескураживающе простыми историями, наглядно показывающими бездну ужаса, тьмы и зла, которые таятся в человеке. Читатель погрузится в рассказы то об одинокой старой женщине, которая не могла даже сварить себе кашу, то о вчерашних школьниках, вступающих в новую жизнь, избивая одноклассника. Здесь же репетитор и его убитая ученица, закопанные скелеты, бесшабашные ребята, втроем наглотавшиеся «белого китайца», щенок с пожара, мальчик с гидроцефалией – для всех нашелся приют в «Скоропостижке».

Автор говорит сухо, холодно, отстраненно, без эмоций, без надрывного желания выдавить слезу или угостить жареным.

Ольга Фатеева. Скоропостижка.– М.: Бомбора, 2020. – 224 с.

У читателя есть прекрасная возможность проследить ход рассуждений врача-судмедэксперта от первого знакомства с документами, вместе с которыми тело поступает в морг, до результатов лабораторных анализов и последней точки в выводах. В книге налицо три главных составляющих нон-фикшена: системность подхода, внятность изложения и стиль. Это подтверждает профессор НИУ ВШЭ Екатерина Лямина: «Дыхание, тяга – есть. Свой стиль (и видно, что непросто доставшийся, сформированный, выношенный) – есть. Идея, смыслы – безусловно». И добавляет: «Серьезность, не противоречащая макаберности, черному юмору – тоже».

Макаберность и черный юмор необходимы текстам на такие темы и удерживают их от неуместного морализаторства и неизбежных оценочных суждений в духе «что такое хорошо и что такое плохо».

«Мы за гранью», – как будто провозглашает «Скоропостижка», после смерти нет плюсов и минусов, а наши табу и ярлыки разрушают в итоге нас самих.

По мнению журналиста и эссеиста Евгении Пищиковой, «эта книга действительно должна называться «Скоропостижка» – хотя название сначала показалось мне легковесным. Но чтение все изменило. Не только потому, что речь в ней идет о скоропостижных смертях. Книга устроена именно для скорого постижения очень важных, очень больных вещей. Она сама по себе скоропостижка. Авторский язык прост, но позволяет ускоряться от знания до понимания. Книга являет собой пример впечатляющего нон-фикшена, написанного профессионалом. Не так давно я читала «Когда дым застилает глаза» Кейтлин Даути, девушки, работающей в крематории с целью создания культорологического разбора образа современной смерти, и думала о том, почему такого рода тексты редки в русском корпусе нон-фикшена. И вот такой текст появился».