Лучше с марионеткой

Эта фотка решительно не для порносайта. Но в тонкий сон молодого человека она явно может попасть.  Андрей Дмитриев. Танец

Фантазия достаточно примитивна, поскольку посредством воображения субъект входит в пространство общего желания всех мужчин, это область биологии, обезличенная область. Здесь нет места этике: верность, любовь, достоинство – все это не о предутреннем устремлении:

Если внутренне изменяешь,

то делать это лучше

с марионеткой:

ничего личного,

одно jouissance

растворенное в тонком сне.

У мусульман этот момент раннего пробуждения связан с призывом муэдзина исполнить супружеский долг. Мужчина просыпается – и исполняет.

В нашем случае муэдзин молчит. А мир посылает мужчине образы женщин, с которыми он встречался или которых видел на фотографиях. С ними работает его воображение.

Логика силы и принуждения имеет сновидческий характер. Но она обращена вовне, связана с существованием. Маркиз де Сад и Батай вступают на только-только тронутую первыми лучами солнца почву. Все можно, все дозволено: самые дикие желания, самые извращенные поступки. Впрочем, события могут иметь вполне прозаический сюжет со сдвигом. Маститый профессор укладывает в постель не жену, а аспирантку. Влиятельный критик – юную поэтессу. Босс – секретаршу другого босса. И все они устремляются, как сказал бы Набоков, к мокрой бородке меж ног.

Фотография, способная транспонировать образы мира в сновидческую реальность «утреннего стояка», способна стать рядом с порнографией.

Обыкновенные порножурналы держатся на порнофотках. Мужчины их охотно рассматривают, что косвенно говорит об одиночестве.

Но есть фотки иного рода, на порнуху не тянущие. Перевести чистую порнофотку во что-то другое можно по-разному. Любой мало-мальски лишний предмет способен прервать импульс вожделения. Юмор сдерживает желание. Но ни юмор, ни лишний предмет невозможно перебросить в утреннюю фантазию. Там все – осуществление.

В фотографии Андрея Дмитриева «Танец» (2017) лишний предмет – рисунок девушки на майке девушки. Он не дает ее превратить в секс-объект. Мешает такой подмене и динамика танца, геометрия рук и пальцев. Эта фотка решительно не для порносайта.

Но в тонкий сон молодого человека она явно может попасть. И пусть не очень правильны черты лица у пульсирующей на первом плане танцовщицы, а лицо второй и вообще не видно. Дело не во внешней красоте. В сновидческой реальности перпендикулярность к порно разогревает воображение. И снимок становится об этом.

Метареальность перенесенного в раннее утро образа – приближение к невозможному. Сюжет, связанный с этим, может развиваться по литературным или кинематографическим канонам, то есть иметь выход в искусство. Но финал всегда связан с крещендо. С тем, чего на фотке и в помине нет, но в утренней грезе он запрограммирован.

Порнографическое воображение служит исключительно финалу. Оно каким-то образом появляется из провала ночи и переползает к свету, к первой росе. И говорит (иногда художественно) о том, что человеческая жизнь имеет начало.