Труд – это молитва

Успенский Пюхтицкий женский монастырь. Фото из книги

С обложки книги внимательным взглядом всматривается в нас немолодая женщина в белом апостольнике, с наперсным крестом и черной связкой четок на левой руке. Во взгляде ее есть и тихая печаль, и понимание наших житейских тягот, но есть – так мне кажется – и вопросы: ладно ли вы живете, родные мои? Нашлось ли в вашей жизни особое место для Христа? Это схиигумения Варвара (Трофимова), ушедшая в иной мир почти 10 лет назад, с юности – в монашестве, и 43 года – настоятельница Пюхтицкого Успенского женского монастыря, седьмая от основания обители его игумения. Книга – о ней.

Пюхтицкий монастырь и его игумения в теперь уже довольно далекие советские годы были неким обнадеживающим символом для верующего народа, ободряющим свидетельством жизнестойкости христианства подо льдом враждебной вере государственной идеологии. Не случайна протоптанная паломниками не зарастающая тропа к Богородичной горе, на которой стоит монастырь; и совсем, совсем не случайна любовь к Матушке, в которой и верующие, и неверующие безошибочно распознавали открытое их радостям и горестям, все вмещающее сердце. Из этой любви и родилась книга, написанная нынешней пюхтицкой игуменией Филаретой (Калачёвой) и дополненная воспоминаниями об игумении Варваре, посвященными ей стихами, составленной Матушкой «Летописью Вильнюсского Марие-Магдалининского монастыря» и замечательными фотографиями, донесшими до нас образы прошедшего времени и портреты людей, ставших частью жизни и судьбы седьмой пюхтицкой игумении. «Матушке, – пишет игумения Филарета, многие годы несшая послушание келейницы игумении Варвары, – часто задавали вопрос: «Как стать монахиней?» На это был ее краткий ответ: «Это призвание».

Не ощущая в сердце призвания и непоколебимой уверенности, что иной жизни для тебя нет, невозможно выдержать все испытания монашества. 22 года было Вале Трофимовой (в иночестве – Варваре), когда она, городская девушка, поступила в обитель и принялась летом трудиться в поле, зимой заготавливать дрова, осенью убирать картофель – и после тяжких трудов с великой радостью вставать на молитву и петь в церковном хоре. Я не говорю еще об отсечении собственной воли и о безусловном выполнении монастырских послушаний. Поэтому интересоваться причинами ухода в монастырь – все равно что спрашивать у поэта, почему он пишет стихи. Призвание к монашеской жизни, глубокое – до корней сердца – осознание себя Послушницей Матери Божией, бесконечная любовь к людям, природное дарование воспитателя и, не побоимся как будто неуместного здесь слова – руководителя – вот в неполном, наверное, перечне качества, побудившие Валентину Трофимову стать монахиней Варварой, а монахиню Варвару превратить в известную от берегов Балтики до Тихого океана Игумению всея Руси. «Крепко и сильно держала она игуменский посох в, казалось бы, слабых женских руках, – пишет игумения Филарета. – Ее жизни, характеру, поступкам всегда были свойственны сила, полнота и завершенность. Никогда в ее словах и действиях не было ничего половинчатого». Именно так.

Игумения Филарета (Калачёва). Высокая участь служения. Жизненный путь схиигумении Варвары (Трофимовой).– М.: Издание Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета и Пюхтицкого Успенского ставропигиального женского монастыря, 2020. – 440 с.

Страница за страницей книга приоткрывает нам жизнь Матушки. Ее упорное стремление к монашеству, стремление, которое не смогли остановить уговоры отца и противодействие старших сестер, чье разумное представление о жизни в конце концов отступило перед, казалось бы, неразумным, но неизмеримо более высоким выбором младшей сестры, стремление, почти невообразимое в глухую советскую пору; ее неукоснительное следование древнему монашескому правилу, что труд – это молитва; ее взыскательная доброта – все это значительно само по себе, но в то же время служит оболочкой чего-то куда более важного. Мы говорим о несомненной тайне ее, известной до мелочей жизни, – той тайне, которая как магнитом притягивала людей и приносила тихую радость после даже самой короткой с ней встречи. Игумения Филарета замечает: «Мы смиренно склоняем головы перед непостижимостью Бога, перед, казалось бы, не поддающимися разумному объяснению проявлениями Святого Духа – и вместе с тем сама жизнь подчас приводит нас к счастливой встрече с людьми особого дара, которым дано читать в человеческих сердцах и от которых мы ждем наставления, совета и духовной поддержки».

Этим чувством непреходящего изумления перед личностью Матушки проникнуты собранные в книге воспоминания – подруги ее молодых лет Варвары Ивановой, многолетней помощницы игумении Варвары, настоятельницы Горненского монастыря в Иерусалиме игумении Георгии (Щукиной), игумении Софии (Силиной)… Но с наибольшей отчетливостью оно выражено в стихах пюхтицкой насельницы, монахини Викторины (Петровой), наделенной поэтическим даром: «Заслышав звона переливы,/ Степенно и неторопливо/ Под своды храма ты войдешь/ И, пред иконою Успенья,/ Смиренно преклонив колени,/ За всех молитву вознесешь…» Проникновенны страницы, повествующие о кончине Матушки. Она ушла сразу после причастия. «Матушкина душа, – свидетельствует игумения Филарета, – освободилась от бренного тела, а мы стояли в каком-то недоумении и не могли принять всю правду смерти… понимая при этом, что сподобились присутствовать при великом таинстве перехода праведницы в мир иной». С мысленным поклоном закрываешь эту книгу – поклоном Матушке, память о которой теперь запечатлена идущим от сердца словом.